К оружию! Совместное заседание Изборского и Тагильского клубов, посвящённое оборонному мировоззрению
Две интеллектуальные силы в своём взаимодействии пробовали нащупать общее представление о грозном, но неизбежном процессе, который начался в стране: государство возвращается туда, где оно должно быть, набирает потенциал, силу, умение управлять социумом, мировыми процессами.
Заседание явилось событием уникальным. Объединились интеллекты и мировоззрения представления об оборонной промышленности и обществе, московских патриотов и уральских мыслителей.
В укреплении позиций государства и внутри страны, и на мировой арене одно из ведущих мест занимают оружейники: новые системы оружия, новые формы оборонной индустрии, которая всегда являлась локомотивом экономики и средоточием научных сил страны. Об этом и шёл разговор.
Александр ПРОХАНОВ.
Мои посещения оборонных предприятий на протяжении последних лет ещё и ещё раз убеждают, что создание нового оружия, обновление и модернизация оборонно-промышленного комплекса переносят Россию с одного цивилизационного уровня на другой. Новые заводы, новые технологии, новые формы управления производством и целыми регионами позволят России перейти на иной, не просто экономический, а цивилизационный уклад. Ведь для того, чтобы создать подводные лодки "Борей", например, необходимо аккумулировать энергии, возможности тысячи разных предприятий и коллективов: Дагестана, Татарстана, Сибири — всех областей России. А это соединяет, интегрирует колоссальное количество людей, сознаний, опытов. И в процессе модернизации оборонного комплекса мы обретаем долгожданное общее дело.
Создание общего дела неизбежно при ощущении угроз, которые надвинулись на страну. Угрозы со всех флангов: с севера, с юга, запада — порождают оборонное сознание. То драгоценное сознание, которое было на протяжении всего двадцатого века в Советском Союзе, но потеряно в проклятые девяностые годы.
Оружейники, создавая технику, дающую отпор угрозам, способствуют возвращению в общество оборонного сознания. А оно напрямую выводит на государственное мышление: оборонное самоощущение народа связано с восстановлением государственной идеи почти как религиозного чувства, живущего в русском народе.
Рывки в индустриализацию, в создание нового оружия порождают комплекс сопутствующих гуманитарных явлений и тенденций: новую философию, социологию, новые эстетические формы. В грандиозном действе при открытии Олимпиады мы видели фрагмент потрясающего русского авангарда — машинерию под звуки музыки великого Свиридова. Это эстетика, поэтизирующая машины, поэтизирующая авангардный рывок к русскому космизму.
Русское оружие — святое. Святое потому, что всегда было связано с защитой наших святынь. Родина и независимость — это высшие святыни, наша религиозная самостийность и самодостаточность. И русское оружие, будь то современные "Искандеры", танки, лодки, несёт в своих генах таинственное оружие Куликовской битвы и Ледового побоища. Оно уже тогда было святым, потому что его носили святые русские князья. И святость его транслируется в сегодняшний день.
Второй индустриализации, которая связана с восстановлением оборонно-промышленного комплекса, сопутствует вторая христианизация Руси. Недаром на оборонных предприятиях есть часовни или храмы. И перед Уралвагонзаводом в Нижнем Тагиле недавно построен храм Георгия-Победоносца. Вместе с оружием в сознание русского человека возвращается идея святости, идея мистического предназначения страны и народа.
Нужно учредить знак — "Золотое оружие". Не то, которым в романовские времена награждали георгиевских кавалеров. "Золотое оружие" будет присваиваться лучшим оружейникам страны, что прославились созданием новых образцов вооружения. Присваиваться военным, что используют эти образцы в новых условиях. А также тем философам, художникам и гуманитариям, кто способен воспеть это оружие, создать в недрах сегодняшней культуры новый технократизм.
Игорь ХОЛМАНСКИХ, полномочный представитель президента РФ в Уральском федеральном округе.
Предлагаю нашу встречу провести в виде производственного совещания: постановка проблемы, пути, предлагаемые для её решения, и обсуждение путей решения и, возможно, определение наиболее эффективных из них.
Проблема, на мой взгляд, состоит в том, что современное российское общество не понимает значения, которое имеет для него оборонно-промышленный комплекс.
Я родился, вырос и работал в Нижнем Тагиле. Урал — это промышленное сердце страны, средоточие тяжёлой промышленности. Уникальная горнозаводская цивилизация, которую создали наши предки более трёхсот лет назад, восхищает и по сей день. И современные литераторы с восторгом описывают, как металл с уральских заводов доставлялся в европейскую часть России по реке Чусовой — единственной водной артерии, которая пересекает Уральский хребет с востока на запад.
Наши предки, прилагая огромные усилия, делали это потому, что стране необходимы были пушки и другое оружие, нужен металл. И Пётр Великий проводил реформы, способствуя созданию первых железоделательных заводов на Урале, не ради самих реформ. На тот момент стране нужна была хорошо вооружённая армия, поскольку без такой силы невозможно строительство независимого государства.
И наука развивалась во многом потому, что это было необходимо оборонной промышленности. Создавали новые виды брони, полетели в космос, достигли мы немалых успехов в химии, физике, других науках. Это было запросами именно оборонного комплекса. Оборонная промышленность концентрировала в себе лучшие знания в различных отраслях, в ней сосредотачивались передовые технологии. ОПК был локомотивом экономики и должен оставаться локомотивом развития всего общества. Оборонный комплекс привлекает лучших людей, для него качественно готовят кадры. Именно ОПК обеспечивает само существование целых факультетов естественных наук университетов, технических вузов и учреждений среднего профессионального образования. Александр III, прозванный Миротворцем, говорил, что у России есть лишь два союзника: армия и флот. Сегодня можно сказать жёстче: без сильных армии и флота, а значит, без сильного ОПК, невозможно существование России.
В конце прошлого века нас настойчиво убеждали, что нам не с кем больше воевать, ОПК не нужен. Результат этого эксперимента очевиден: именно в тот момент, когда у нас просел ОПК, ослабло и всё наше общество. Сегодня ошибки 90-х годов исправляются, государство уделяет всё большее внимание развитию промышленности и, в первую очередь, ОПК. На период до 2025 года на приобретение различных видов российского вооружения запланировано затратить порядка 20 триллионов рублей. Что значит — ОПК становится локомотивом всей экономики.
Михаил ДЕЛЯГИН, академик РАЕН, директор Института проблем глобализации.
В советском ВПК были созданы наработки сверхпроизводительных технологий, которые резко снижали издержки, повышали эффективность, а не использовались они из-за глубокой бюрократизации нашей системы. Эти технологии во многом сохранились, контролируются порой не вполне законными элементами, но и сейчас способны дать быстрый кумулятивный эффект. За всё время существования так называемой "новой России" была единственная системная попытка их найти — это сделала ФПК "Система", которая хотела их коммерциализовать, чтобы потом продать. Но продажа их резко подрывает позиции разного рода монополий на глобальном рынке, потому не осуществилась.
Было найдено 38 технологий, некоторые из них — считанные буквально (смазочные моторные масла, которые восстанавливают двигатель и, например, противоожоговый крем) — используются. Но если это всё поставить на государственную основу, то с их помощью можно резко поднять эффективность производства.
Конечно, локально развивать ОПК невозможно. Советский Союз доказал, что машиностроение не может развиваться только в военной области, без гражданского сектора. Но как оно может там развиваться, если мы присоединились к ВТО на заведомо кабальных условиях? Когда отсутствует системный подход к развитию? Хорошо было во времена Петра I, когда сплавлялись по реке Чусовой. А где сейчас Пермское речное пароходство? На расстояние 300 км уже и каменный уголь везут автотранспортом, потому что это дешевле, чем по железной дороге.
Да, существует прорыв на уровне пропаганды в сфере развития ОПК, но если этот прорыв изолирован и не будет сопровождаться комплексным развитием экономики, то не просто не будет успехов, но уже в этом году из затухающего экономического роста мы перейдём в нарастающий экономический спад.
Наталья НАРОЧНИЦКАЯ, доктор исторических наук.
Безусловно, от состояния ОПК зависит будущее нашей страны, и конечно, эта сфера не может развиваться без равновесного развития других отраслей экономики, всех сфер, в том числе и социальной. К тому же реиндустриализация страны поможет решить и национальные проблемы.
Деиндустриализация России в 90-е годы по своим социально-культурным последствиям для русской нации — основного стержня государственности — схожа с уничтожением русской интеллигенции. Произошла массовая люмпенизация населения, особенно в провинции, когда ликвидировались ненужные, как их называли, производства.
Люпмпенизация нации — не просто обнищание, это иной социокультурный феномен. Происходит выпадение человека из своей социальной страты. Он перестаёт участвовать в социальном развитии общества, не борется за свои права и не защищён. Такому человеку одновременно свойственны социальная апатия и социальная агрессия. Это лёгкая добыча политиканов, которые создают атмосферы иррационального всеобщего обличительства, возбуждая разочарование и презрение к собственному отечеству, как к проекту законченному, который невозможно вернуть на путь развития.
В чём реализовывался русский человек? Это инженер, конструктор, врач, учитель, военный, рабочий, медсестра. А у нас в последние годы господствовал торговый капитал. Но русский человек в торговле не силён. Он реализует себя в индустриальной производительной экономике. И вот приезжает мигрант, торгует зеленью, и над местным инженером, который обнищал из-за того, что закрыто производство, куражится, потому что сам богаче. Это и есть экономическая подоплека копящихся проблем. Поэтому необходимость индустриального толчка в провинцию, туда, где предприятия можно и нужно поднимать, остра.
В индустриальной производительной экономике естественным образом квалифицированная и не очень дорогая по сравнению с Западом рабочая сила может развиваться так, что и социально-культурные противоречия в обществе будут смягчены.
Шамиль СУЛТАНОВ, конфликтолог.
Я хотел бы кратко сформулировать семь идей.
Во-первых, что касается остроты проблемы. В 2013 году наша система мониторинга зафиксировала рост силовой глобальной напряженности на 8 пунктов. Этот показатель растет четвертый год подряд. В прошлом году, в августе-сентябре мы на несколько недель вплотную приблизились к непосредственной ядерной конфронтации, похожей на ситуацию октября 1973 года.
Индикаторы нашей прогнозной модели показывают, что первый, очень опасный пик вероятности начала большой глобальной войны придется на период с лета 2017 по осень 2018 года. Следующий пик вероятности можно ожидать в 2022-23 годах.
Во-вторых, многие проблемы подготовки России к гипотетической большой войне можно решить только в рамках системного мобилизационного проекта. Если кратко, такой мобпроект предполагает органическую консолидацию большой системы и ее основных подсистем ради выживания.
Только в рамках системного мобпроекта страна способна решить три основные, сложные задачи:
а) консолидировать многоукладный, кланово-корпоративный социум России;
б) объединить правящий истеблишмент, внутри которого на глазах усиливаются жесткие противоречия, и уже 5 групп вступили в подспудную борьбу за власть;
в) интегрировать креативный российский потенциал, чтобы реально стимулировать национальное инновационное развитие и не допустить усиления технологического разрыва с основным противником при переходе к шестому укладу.
В-третьих, все задачи в рамках мобпроекта не могут быть эффективно решены без идеологического обеспечения. К сожалению, идеология сегодня в России понимается неадекватно — либо как массированная пропаганда, либо как некая сумма политтехнологий.
В кризисных условиях идеология — это, прежде всего, системный оргмеханизм вертикальной мобилизации. В позитивном плане это можно сегодня наблюдать в Китае и в Иране, в негативном плане — на Украине.
В-четвертых, такой идеологический механизм должен не столько обосновывать необходимость "общего дела", сколько интегрировать миллионы и десятки миллионов людей в реализацию практических задач "общего дела".
В-пятых, для формирования такого идеологического механизма, прежде всего, нужен скелет мобилизационной стратегии. Что это такое?
Нами в рамках Изборского клуба было выделено и зафиксировано 38 основных системных угроз и рисков, с которыми сталкивается страна. Используемая имитационная модель показывает, что по мере усиления и глобального и национального системного кризиса значимость этих угроз и рисков будет возрастать.
В-шестых, необходимо отдавать себе отчет в том, что управлять такой долгосрочной мобилизационной стратегией без вовлечения, без опоры на миллионы российских граждан бессмысленно.
Наконец, в-седьмых, с чего все это начать? Самое важное для любой войны — обыкновенные карты. Если исходить из того, что мир движется к большой войне, то в первую очередь, необходимы тщательно проработанные системные сценарии фиксации ходов основных игроков к решающему столкновению. Такое столкновение неминуемо, но это не обязательно будет классическая война с ракетами, пушками, танками…Достаточно вспомнить пример Советского Союза. Политическая элита готовилась к одной войне, а проиграла совсем в другой, и все накопленные танки, пушки и прочие железяки либо были после проигрыша разворованы, либо ушли в металлолом.
Георгий МАЛИНЕЦКИЙ, доктор физико-математических наук, профессор, вице-президент Нанотехнологического общества России.
Оружие, каким бы хорошим они не было, фактор третьестепенный. Бисмарк говорил, что войны выигрывают школьный учитель и приходской священник. Я бы добавил — учёный. Война и защита — дело молодых. И нам надо нашим молодых объяснить: что они будут защищать, какие смыслы и ценности? Тех 500 тысяч человек, которые живут в Лондоне? Вспомним Бжезинского: Россия никогда не сможет воспользоваться ядерным чемоданчиком, поскольку 500 миллиардов долларов находится в наших банках. Так это ваша элита или наша?
Так что надо разобраться с элитой прежде всего. Чья она? Наконец-то в прессе зазвучала тема предательства Горбачёва, Ельцина, Шеварднадзе. Это очень важно, потому что молодых этот вопрос волнует: как так получилось?
Прежде, чем говорить об обороне, надо сказать о смыслах и ценностях. В послании президента Федеральному собранию от 12.12.12 были обозначены наши смыслы и ценности. Дан диагноз: в России произошла демографическая и ценностная катастрофы. Какие ценности обозначены президентом? Это национальная и духовная идентичность, ответственность перед будущим. Это работа, творчество и компетентность. Это справедливость и нравственность. Слова очень хороши, а дальше нужны дела.
Итак — приходской священник. Смыслы и ценности. Мы должны объяснять молодёжи, что есть нечто выше жизни и комфорта отдельного человека. И школьный учитель. Но посмотрим на школьное образование России: оно развалено. 50% школьников занимаются с репетиторами. В 2011 году интернет-система Гугл проанализировала запросы в национальном сегменте разных стран: на что спрос? Лидирующие позиции запросов по миру: математика, Луна, клетка, википедия, ДНК, химия, математические игры, физика, большой взрыв. Запрос по занимательной математике за год вырос на 2800%. У школьников огромный интерес к реальности, науке.
Аналогичные показатели—запросы — в России: единый государственный экзамен, готовое домашнее задание, решебник, ответы, результаты ЕГЭ, википедия, ЕГЭ по русскому, ЕГЭ 2011, алгебра, готовые домашние задания по алгебре. Спрос на готовые домашние задания в 2011 году в России вырос на 5000%. То есть мы вырастили поколение халтурщиков, халявщиков, у которых очень мало шансов стать настоящими инженерами, военными, врачами, учёными. И если мы собираемся защищать Россию, то начинать надо со средней и высшей школы.
И ещё. Не будем умиляться 20 триллионам, направленным на закупку нашего вооружения. Мы делаем тяжёлую ракету, "Армаду", строим атомные подлодки. Но это оружие было создано 50 лет назад! И в огромной степени мы закупаем советское оружие. Но в следующей войне оно едва ли сыграет. Вспомним войну в Ираке. Там была очень сильная армия. И наше ГРУ давало прогноз: погибнет примерно 35 тысяч американцев. Погибло 300 человек. Потому что это была кибервойна. Удар был нанесён именно в киберпространстве. Каждому командиру по закрытой сети было написано, как он должен выстроить свои войска.
Академия наук имеет секцию прикладных проблем. К нам обращаются с конкретными вопросами: какая ракета, какая система связи? Но важнее вопрос: какая будет война, к какой войне мы должны готовиться?
Американцы говорят, что к войне в Персидском заливе их интеллектуалы готовились 15 лет. И когда она наступила, они всё спроектировали. Аналогично и советская наука: Академия наук взяла курс на поддержку нашего оборонного комплекса в 1936 году. В 1942 году на общем собрании Российской академии наук академия доложила: всё, что можно было сделать для поддержки армии, сделано.
А мы не используем огромный интеллектуальный потенциал России.
У меня конкретные предложения. Первое: поскольку РАН по новому закону призвана быть главным экспертом, на мой взгляд, проблемы и вопросы, касающиеся будущих войн, надо перед РАН ставить и обсуждать.
Второе. У нас отраслевая структура. То есть авиаконструкторы делают самолёты, не зная, что делают другие. Корабельщики строят корабли, не зная, что делают другие. В конструкторских бюро сейчас, как правило, уже немолодые люди. А нужно создать совет молодых конструкторов, тех, кому сейчас 30-40, которые будут готовить следующее поколение оружия. Пусть взаимодействуют.
Сейчас полностью развалена система подготовки государственных служащих. А начинать-то надо с кадров! Самое ценное — инженеры и директора. Пример: БМП — это восемьсот тысяч деталей и операций, делают их две тысячи человек. Два процента — работа станков, а 98 процентов — это логистика, организация… Если даже вдвое увеличить производительность труда, это всего лишь пара процентов. А если у вас сильный инженер или директор, он может кардинально изменить ситуацию.
Так что войны выигрывает приходской священник, учитель и исследователь.
Максим КАЛАШНИКОВ, писатель-футуролог.
Если продолжать прежнюю политику, то триллионы уйдут в никуда. А страна стоит перед серьёзным вызовом, на пороге кризиса. Нужно поставить задачи перед оборонно-научным и промышленным комплексами. Вот эти задачи: защищать создание будущего, самим создавать будущее, обеспечить присоединение русских земель, порядок внутри страны.
Из этих задач вытекает необходимость создания научно-военных, а не только военных сил. Конечно, невозможно спасти оборонный и научно-технический комплекс без общей индустриализации страны. Нужен план первой пятилетки. Этих планов нет. Принимается отдельно программа ОПК, отдельно по промышленности. А основная часть денег вообще уходит на стадионы и Олимпиады. Мало того, что мы разрываем усилия, но ещё выбрасываем деньги на непроизводительные имиджевые проекты.
Страна должна определить приоритеты. Когда экономика падает, невозможно одновременно выполнять дорогостоящие социальные программы, проводить грандиозные спортивные имиджевые мероприятия, тратиться на индустриализацию гражданскую и военную, содержать коррупционную элиту и к тому же состоять в ВТО. Всё это создаёт угрозу обрушения Российской Федерации. Надо отбрасывать лишние расходы, сосредоточиться на наиболее важных направлениях: на обороне, на индустриализации.
От Олимпиады отказаться не получилось, так откажемся от чемпионата по футболу! Нужно избавиться от балласта и сосредоточиться на индустриализации, на ОПК.
Советское оборонное сознание, о котором говорит Александр Проханов, поддерживалось азартом. 30-е годы. Стратостат "Москва", стратостат "ОСВИАХИМ", Чкалов, Громов, Юмашев — рекордные перелёты. Первые испытания аппаратов на воздушной подушке — 1940 год!
А сейчас нам предлагают Олимпиаду. Олимпиада и прочие мероприятия — это ценности не индустриального общества, а расточительного, сибаритского, потребительского. Нужно менять приоритеты, иные задачи ставить. Давайте поставим задачу создания городов будущего! Это тоже задача обороны. Урбанизация — это укрепление обороноспособности страны.
Престижно быть в числе создателей русской национально-футуристической цивилизации. И придут новые люди: сильные, уверенные, мозговитые, мускулистые, болеющие за идею, совмещающие борьбу за идеалы с интересной работой.
Владимир МОЛТЕНСКИЙ, генерал-полковник, первый заместитель главнокомандующего Сухопутными войсками.
Мне пришлось служить в Вооружённых Силах более 40 лет. Участвовал в различных операциях, выполнял поставленные задачи. Одна война не похожа на другую Войны в Югославии, Ираке, Афганистане, Ливии и Сирии — разные. И если в Ираке действовала крупная коалиционная группировка, то непонятно кто и как сейчас воюет в Сирии. Что такое "частные военные компании"? Что представляют собой залегендированные, скрытые подразделения специального назначения, которые быстро умеют сорганизовать малые, средние, крупные отряды, в зависимости от районов того или иного государства, успешно с ним бороться и его завоёвывать?
А для какой армии модернизируем и создаём новые образцы вооружения мы? Я был председателем приёмной комиссии танка Т-95. Его закончили испытывать несколько лет назад. Но на нём до сих пор воевать некому! Что мы сначала модернизируем? Технику, поставив новые образцы, или переведём армию на новую систему прохождения воинской службы?
Мы более десятка лет создаём контрактную армию, истратили далеко за 15 миллиардов рублей, но как таковой её не получилось. Годичный срок воинской службы не позволит овладеть сложным комплексом — танком Т-95 или "Армадой". Там должен быть экипаж, который связывают с армией годы! А из армии в результате модернизации и оптимизации ряд должностей просто упраздняли. Думали, что старшина или сержант будет управлять ядерно-энергетической установкой на ядерной подводной лодке. Но такого специалиста надо готовить 8-12 лет! У человека должно быть не только образование, но умозрительные заключения, которые связаны с величайшей ответственностью и за комплекс, который стоит большие деньги, и за людей, за возможные последствия.
Мы полностью уничтожили свою микроэлектронику. А без глобальной системы связи никакое управление органами, штабами и подразделениями невозможно. Иначе будет как с иранской армией: создадут помехи, разобьют пункты управления, уничтожат системы связи, а железо побьют управляемыми боеприпасами. А как некоторые ставят вопрос? Нам, мол, проще за 5-10 миллиардов долларов закупить иностранную систему связи. И на её основе создать всю систему связи — от верховного главнокомандующего до последнего подразделения!
Ещё вопрос: кто будет эксплуатировать эту технику? Каков уровень нашего образования не только в военной сфере?
Создание новых образцов и систем — тоже вопрос. Нередки случаи, когда невостребованные образцы, близкие к "пятому поколению", ушли за рубеж. Системы защиты интеллектуальной собственности у нас нет. Мы поставляем за рубеж образцы новой техники, которые в правовом отношении не защищены, не запатентованы. А без правильного управления интеллектуальной собственностью у нас не будет тех заделов, что ранее удавалось создать.
Проблемы надо решать в комплексе.
Владислав ШУРЫГИН, главный редактор журнала "Солдаты России".
А как защищены те триллионы, что вкладываются в ОПК? Даже не от воровства, а от вмешательства со стороны, к примеру, товарища Кудрина? Уже сейчас идут разговоры, что в стране всё плохо, нужен секвестр. Давайте, мол, урежем расходы на ОПК. Но если из этих денег убрать хотя бы 20%, зависнет более 50 программ.
Деньги, которые вкладываются в ОПК, сейчас защищены исключительно авторитетом президента и несколькими чиновниками класса "А". Если завтра кто-то из либералов чуть подвинется к властной вертикали, то может устроить погром, что мы видели при Горбачёве. Нам опять будут говорить, что нужна демилитаризация промышленности, чем мы больше денег оттуда возьмём и вложим их в банки, тем лучше…
Кто сейчас занимается созданием образа ОПК? Несколько газет, журналы, есть агентства, которые рассказывают о двигателях и металлах того или иного оружия. Но как защищён ОПК от дефолта с точки зрения информационной безопасности? Дмитрий Рогозин говорил о создании агентства хороших новостей. Я бы расширил вопрос. Во всём мире существует военно-промышленное лобби, в том числе в информационном пространстве. Нужно оно и нам.
Надо всему оборонно-промышленному комплексу осознать общие интересы. И на 10 рублей, которые вкладываются в железо, хотя бы рубль вкладывать в информационное пространство, не просто рассказывая, что мы выпустили, а объяснять идеологию, что из себя представляет ОПК в государстве.
Александр ПРОХАНОВ.
Развивающийся оборонно-промышленный комплекс создаёт поле вокруг себя: поле гуманитарное, общественно-социальное. И его необходимо расширять. Потому что каналы, по которым военно-промышленная деятельность просачивается в сознание человека, в сознание общества в целом, многомерны и нуждаются в постоянной интенсификации. В ОПК должно быть подразделение, обеспечивающее трансляцию этой идеологии. В этой непростой сфере должны работать гуманитарии: молодые сильные художники, философы, риторы, представители самых разных информационных профессий.
Благодарю всех за участие в обсуждении. Эта встреча была нужна всем, и череду таких встреч нужно проводить на палубах строящихся авианосцев, на базах подводного флота. Это будет полезно и для интеллектуалов, и для ОПК.
Информация