"Золотой век" амфибийных операций
Британо-американский опыт создания и боевого применения десантных сил
Морские десантные операции и широкое применение морской пехоты и сегодня остаются важным элементом наступательной политики США. Фото с сайта www.navy.mil
В среде западных специалистов в области военного строительства существует мнение о том, что период между двумя мировыми войнами был наиболее богат на предмет создания многочисленных революционных военных технологий, формулирования и обкатки новых стратегий и доктрин. Однако новшества отнюдь не всегда быстро и успешно реализовывались, а некоторые из них, прежде чем быть воплощенными в жизнь, проходили довольно тернистый путь от формулирования концепции до принятия на вооружение. Последнее напрямую относится к амфибийным операциям, умелое проведение которых, как считают западные специалисты, во многом и определило исход Второй мировой войны в пользу союзников по антигитлеровской коалиции.
НЕУДАЧНЫЙ ОПЫТ
Амфибийное десантирование по англо-саксонской терминологии, или десантирование войск на побережье с моря, имеет довольно длинную историю. Вопросам десанта с моря посвящали свои научные изыскания многие теоретики военного дела, и прежде всего такой авторитет, как франко-швейцарско-русский генерал Антуан-Анри Жомини, который еще в 1838 году предложил принципы, на которых должны строиться все фазы такого рода операций: введение противника в заблуждение при выгрузке войск на побережье; выбор удобных мест для десантирования и гидрографических условий, благоприятных для атакующих; применение соответствующего оружия для поддержки десанта, включая артиллерию и ее первостепенную выгрузку; захват командных высот; бесперебойная и быстрая организация обеспечения десанта и перевод фазы десантирования в обычное наземное сражение.
Однако, как считают некоторые современные исследователи, подобные идеи, опережая свое время, не были должным образом оценены военным руководством ведущих стран мира. В частности, именно недостаток внимания к такого рода операциям в годы Первой мировой войны привел к негативным последствиям в ходе сражения за Галлиполи.
В 1915 году руководство Великобритании и Франции сошлось во мнении о том, что нейтрализовать Оттоманскую (Османскую) империю, обеспечить бесперебойную связь с союзной Россией, а уже после победы не дать последней закрепиться на стыке Европы и Азии можно только, если самим захватить Дарданеллы и Босфор, ключом к которым являлся полуостров Галлиполи. Британцы и французы разработали план десантирования в двух пунктах с тем, чтобы затем окружить турецкие войска и вынудить их сдаться. Разведка союзников сработала неудовлетворительно: вместо ожидавшегося слабого сопротивления их встретили, пожалуй, самые боеспособные турецкие соединения. Три попытки осуществить задуманное с апреля по июнь 1915 года окончились провалом. В августе того же года франко-британцы попытались еще раз провести десантирование, но опять потерпели неудачу, отказались от своих планов и отступили. Примечательно, что высокомерные британцы были настолько уверены в своем превосходстве над «азиатами-турками», что, например, один из руководителей десантной операции генерал сэр Ян Гамильтон, докладывая руководству о готовности союзной группировки к десантированию, подчеркнул «отсутствие для этого необходимости в разработке какой-либо специальной стратегии действий, а лишь наличие решимости и мужества войск!».
При подробном разборе данных операций главными причинами их провала были определены непонимание союзным руководством всей сложности самой десантной операции; неадекватность подготовительных мероприятий, включая слабую разведку; явный недостаток вооружения и количества выделенных формирований; игнорирование советов экспертов относительно разработки специальных средств для высадки десанта и обеспечения его огневого прикрытия; полное забвение постулата об организации тесного взаимодействия различных видов ВС и родов войск не только в рамках союзной группировки, но и внутри национальных контингентов, а также некоторые другие. Но эти выводы были сделаны уже в 1920–1930-е годы, а сразу после провала, по горячим следам, британские специалисты пришли к заключению, что в условиях развитости промышленной инфраструктуры и сети коммуникаций на европейских ТВД невозможно провести успешную амфибийную операцию. А такой авторитет военного дела, как Бэйсил Лиддел-Гарт, и вовсе утверждал, что быстро развивающаяся авиационная мощь вообще исключит такой вид военной деятельности из военного искусства.
НЕДООЦЕНКА «ВЕЯНИЙ ВРЕМЕНИ»
В Великобритании до Первой мировой войны не уделяли должного внимания разработке теории десантирования с моря и подготовке войск к выполнению данной задачи, и уж тем более развитию специального рода войск, главной функцией которого и является десантирование с моря, то есть морской пехоты. С началом войны на Альбионе была развернута в качестве временного соединения так называемая Королевская морская дивизия, состоявшая из трех бригад, только одна из которых и была по существу реальной бригадой морской пехоты. После завершения военных действий дивизия была расформирована, а вследствие этого «недальновидного шага», как отмечают специалисты, был утрачен и опыт, правда, далеко не всегда позитивный, участия морпехов в боевых действиях.
Пацифистские настроения, охватившие мировое общественное мнение как реакция на многомиллионные жертвы, понесенные побежденными и победителями и вылившиеся в стремление не допустить подобного впредь, естественным образом получили широкое развитие в Великобритании, причем поначалу в британском военно-политическом истеблишменте. Однако наиболее дальновидные британские военные руководители не были «расслаблены» общей «эйфорией миролюбия» и не прекращали работу по извлечению уроков из недавно закончившихся сражений как на обширных равнинах и побережье, так и на море.
Уже осенью 1919 года военным руководством страны в инициативном порядке была созвана так называемая объединенная (межвидовая) конференция с участием более 150 офицеров от всех видов и родов войск с целью анализа недавних боевых действий под углом зрения решения проблем взаимодействия на поле боя. Ее результатом явилась рекомендация по пересмотру «Устава совместных (объединенных) операций» от 1913 года. По инициативе моряков в 1920 году был сформирован Межминистерский комитет по совместным (объединенным) операциям, в задачу которого была вменена разработка документов, регламентирующих все нюансы взаимодействия британских ВМС, ВВС и сухопутных войск. В период 1922–1925 годов было подготовлено несколько версий, регламентирующих межвидовое взаимодействие документов, в том числе пересмотр уставов и наставлений в рамках видов ВС с включением в них согласованных положений о подобного рода взаимодействии.
Здесь следует также отметить, что весьма существенную роль в вопросах дезориентирования морской пехоты как рода войск британских ВМС сыграл конфиденциальный доклад специальной комиссии Адмиралтейства во главе с адмиралом сэром Чарльзом Мэдденом, представленный руководству в августе 1924 года, в котором убедительно обосновывалась роль МП как неотъемлемой части экипажа корабля, решающей сугубо ограниченные задачи, в частности по обслуживанию корабельного оружия и несения корабельной службы. Те же морпехи, по рекомендациям доклада, которые проходят службу на берегу, якобы должны сосредоточиться на подготовке к захвату и обороне баз на побережье и проведению ограниченных по масштабам и времени рейдов на «вражеские объекты».
По мнению целого ряда специалистов, «форсированная» и «не в полной мере обдуманная» разработка рекомендаций в начале 1920-х годов в вооруженных силах Великобритании, отраженная в регламентирующих документах по взаимодействию видов ВС, носила скорее рекламный, нежели практический характер. Так, например, видный британский военный историк Дональд Биттнер считает, что обновленные уставы и наставления в данной, весьма щекотливой области военной деятельности, базировались в основном на плодах теоретических измышлений и явно недостающих знаниях, почерпнутых из ограниченной практики. По его мнению, якобы положенные в основу документов результаты учений не дотягивали до «полновесных выводов», поскольку, например, большей частью эти так называемые полевые занятия акцентировались на выполнении ограниченных и сугубо специальных задач типа «конструирования искусственных дамб в помощь высаживаемому десанту, подготовке артиллерийских позиций, изучению склонов и дорог, отработке методов определения пригодности побережья и оценки условий для выгрузки на него техники».
Несмотря на отдельные замечания со стороны критически мыслящих специалистов относительно необходимости привнесения «большего реализма» в проводимые полевые занятия, ситуация оставалась без изменений. Об этом свидетельствовали учения по высадке десанта в 1924 году (имитация защиты Сингапура) и в 1928 году – оборона шотландского побережья. Амфибийные учения в 1934 году, несмотря на, казалось бы, учтенные критические замечания, вновь ограничились решением специфических задач, в частности, организации связи, и не более того.
ПОДВИЖКИ В ПРАВИЛЬНОМ НАПРАВЛЕНИИ
Между тем к середине 1930-х годов в Адмиралтействе накопилось достаточно информации о том, что в таких аналогичных Туманному Альбиону «морских державах» как США и Япония, весьма серьезно относятся к амфибийным операциям и проводят интенсивную подготовку войск к возможному в будущем десантированию на побережье «противника». По указанию командования Королевских ВМС один из перспективных морских военачальников, в то время в звании кэптэн Бертрам Уотсон, подготовил специальный меморандум, в котором на основе проведенного анализа зарубежного опыта настоятельно рекомендовал привлечь авиацию и наземные войска к совместной с флотом отработке задач по десантированию на побережье. Британский военный историк Кеннет Клиффорд указывал, что «это был, пожалуй, самый качественный документ, разработанный в стране в межвоенный период, в котором самым убедительным образом обосновывалась необходимость учета весьма вероятной возможности десантирования с моря в грядущей войне».
В 1938 году в Великобритании наконец был создан специальный Межвидовой центр по разработке соответствующих документов и практической подготовке войск к проведению амфибийных операций, размещенный на военно-морской базе Портсмут, начальником которого был назначен кэптэн Маунд (позже – адмирал), многолетний борец за продвижение данной идеи в жизнь. За год до своего назначения Маунд был лично свидетелем проведения десантной операции японцами в Шанхае, подробный анализ о которой довел до влиятельного секретаря заместителя председателя Комитета начальников штабов и Комитета имперской обороны Хастингса Исмея (чуть позже – лорда Исмея). В докладе с определенной долей тревоги констатировался факт существенного отставания британцев от их коллег японцев и американцев в готовности к проведению десантных операций с моря. Однако, несмотря на активную работу центра и постоянно оказываемое им давление на военное руководство страны, к началу Второй мировой войны в рамках британских ВС, как подчеркивает упоминавшийся исследователь Биттнер, «было всего лишь одно соединение, более-менее подготовленное к осуществлению амфибийных операций. Это 9-я пехотная бригада генерала Бернарда Монтгомери, который впоследствии был одним из основных организаторов высадки союзников в Нормандии в 1944 году».
Американские морпехи внесли главный вклад в сражения за Гуадалканал в годы Второй мировой войны. Фото с сайта www.navy.mil
Лишь по прошествии нескольких месяцев с начала Второй мировой войны благодаря «озарению» бесспорно неординарной личности Уинстона Черчилля, ставшего к тому времени фактическим британским военным лидером, в Великобритании, подчеркивает специалист в области истории морской пехоты Аллан Миллетт, «были предприняты практические шаги, которые даже позволили ей стать лидером и первопроходцем в создании специальных методов и снаряжения для десантирования с моря, формирования для этого объединенных (межвидовых) штабов и организации реального взаимодействия наземных и морских сил».
АМЕРИКАНЦЫ МЫСЛЯТ ИНАЧЕ
В Соединенных Штатах отношение к амфибийным операциям как таковым и силам, их осуществляющим, в значительной степени отличалось от подходов, имевших место в «царице морей», то есть в Великобритании. Прежде всего это обуславливалось разным видением руководства обоих государств так называемых вызовов национальной безопасности и путей нейтрализации соответствующих угроз. В Лондоне, начиная со второй половины XVIII века, основной упор в деле защиты национальных интересов, носивших поистине глобальный характер, делался всецело на развитии военно-морской мощи. В Вашингтоне же первоначально были озабочены неприкосновенностью своих границ и уже затем – обеспечением «ползучей» экспансии, не выходящей за рамки Западного полушария («Доктрина Монро»). Отсюда и акценты на развитие сил, способных обеспечить национальные интересы, представленных небольшими мобильными отрядами, получившими название «морская пехота»,и способными оборонять свои объекты на побережье и высаживаться на побережье «противостоящей стороны». Американские историки приводят данные о порядке 180 амфибийных операций, осуществленных МП США, подготовленных для этого другими родами войск в 1800–1934 годы.
ПРИОРИТЕТ – МОРСКОЙ ПЕХОТЕ
«Увлеченность» такими операциями военно-политическим руководством США даже породила в конце XIX века дискуссию относительно того, нужна ли какая-либо привязка как в организационном, так и в доктринальном плане морской пехоты к национальным военно-морским или сухопутным силам. Во всяком случае уже в те годы американский авторитет в области военной стратегии Альфред Тэйер Мэхэн однозначно утверждал о неразрывной связи МП именно с ВМС и их неизбежном сотрудничестве в осуществлении военной политики США. Правильность высказанного Мэхэном положения подтвердила Испано-американская война 1898 года, в ходе которой, в частности, батальон МП США, захватив объект на кубинском побережье, обеспечил тем самым поддержку американскому флоту, блокировавшему испанский гарнизон в Сантьяго-де-Куба. По словам военного историка Джека Шулимсона, «данная акция наглядно продемонстрировала американским морякам, что отныне они не могут всецело опираться только на армию; ВМС нуждаются в собственном компоненте наземных сил».
И уже в 1900 году благодаря инициативе Генерального совета (ГС) ВМС свет увидела «Концепция передового базирования», в которой четко прописывалась задача МП как рода войск, взаимодействующего с ВМС и ответственного за захват и последующую оборону объектов на побережье противника. На это нацеливали и откорректированные программы подготовки офицерского состава в учебных заведениях МП США. Более того, отставные адмиралы – члены ГС активизировали работу по формулированию доктрины амфибийных операций будущего, к чему по их рекомендации были подключены соответствующие инстанции, включая прежде всего Военно-морской колледж, руководство МП и штаб ВМС.
ДИСКУССИИ ВОКРУГ ТЕОРИИ
Провал осуществленной франко-британцами амфибийной операции по захвату Галлиполи в 1915 году стимулировал американцев к обращению еще большего внимания на первых порах к теоретическим проработкам всех нюансов проведения подобного рода операций в войнах будущего. Весьма полезная дискуссия на эту тему была развернута и на страницах основанного к тому времени специального периодического издания «Марин кор газетт». При этом авторы пытались затронуть весьма широкие аспекты проблемы, включая нюансы ведения корабельного огня в поддержку десантников, разработку специальных боеприпасов для операций по десантированию, медицинского обеспечения и др. Кроме того, наиболее подготовленные офицеры МП по указанию своего руководства принимали самое активное участие в обсуждениях различных аспектов амфибийных операций в учебных заведениях ВМС и СВ, насаждая в ходе них идею о необходимости тесного сотрудничества и при этом отстаивая «особую» роль морской пехоты в обеспечении конечного успеха.
Такая активность командования морской пехоты в начале 1920-х годов была не случайной. Дело в том, что в этот период в военно-политическом руководстве США еще не сложилось твердой убежденности в том, что проведение амфибийных операций следует всецело возложить на морскую пехоту как отдельного рода войск. К тому же еще не были сконструированы специальные суда для высадки войск на побережье, не были выработаны подходы к обеспечению прикрытия высаживаемых войск. Генералы и офицеры морской пехоты, твердо убежденные в необходимости развития МП как самостоятельного рода войск, предпринимали неимоверные усилия с тем, чтобы не дать законодателям из Конгресса повода к «поглощению» морской пехоты не только сухопутными войсками, но даже ВМС.
Комендант (командующий) морской пехоты генерал-майор Джон Леджун, защищая свой род войск от возможности такого хода событий, сконцентрировал усилия соратников и единомышленников на обосновании практической и «эксклюзивной» роли МП в операциях войн будущего. По его указанию имевший авторитет в среде военных исследователей и абсолютный приверженец идеи «особости» морской пехоты майор Ирл Эллис провел специальное исследование относительно возможности проведения масштабной операции по десантированию на острова центральной зоны Тихоокеанского бассейна, находившиеся ранее под контролем Германии и отошедшие по условиям Версальского мирного договора к Японии. Результатом этой аналитической работы явился многостраничный и детальный так называемый План 712 «Операции сил передового базирования в Микронезии», в котором «выпячивалась» роль морской пехоты.
Разработанный Эллисом документ позже лег в основу так называемого Плана войны «Орандж», разработанного и одобренного в 1924 году Объединенным советом армии (СВ) и ВМС США в предвидении военного конфликта с постепенно набирающей мощь Японией, в котором уже тогда прогнозировались ожесточенные бои по захвату и удержанию стратегически важных островов, для чего якобы необходимы специальные тренировки и интеграция усилий военно-морских, военно-воздушных и наземных сил.
АКЦЕНТ НА УЧЕНИЯ
Важным этапом стала подготовка и проведение в 1923–1924 годах весьма масштабных учений с участием МП США, на которых отрабатывались те или иные элементы амфибийных операций. Причем уже в ходе первых же учений было организовано прохождение группировкой кораблей Тихоокеанского флота США с морскими пехотинцами на борту через Панамский канал, при поддержке размещенных на Карибах мобильных сил МП, с учетом «противодействия» им со стороны аналогичной группировки Атлантического флота США.
На следующих аналогичных масштабных учениях проигрывался захват морпехами Тихоокеанского флота (1750 военнослужащих) объектов на острове Кулебра (Пуэрто-Рико), контролируемых морскими пехотинцами Атлантического флота (1550 военнослужащих). Причем с обеих сторон активно привлекались авиация, артиллерия и подразделения обеспечения. Вскрытые в ходе учений недостатки подверглись тщательному анализу с целью недопущения их впредь. Так, по результатам учений было принято решение о введении системы распознавания своих и чужих самолетов (кодовая система «свой–чужой») и организации телефонной связи между постами наблюдения и зенитными средствами. Участник этих учений адмирал Роберт Кунц, позже ставший начальником штаба ВМС США, оценил данные тренировки «в поле» как «первую реальную возможность подтверждения правильности концепции тесного взаимодействии флота и морской пехоты». В 1925 году на Гавайях, в 1927 году в Никарагуа и в 1932 году вновь на Гавайях были проведены еще более крупные учения с акцентом на отработку вопросов десантирования с моря, организацию взаимодействия с авиацией и инженерное обеспечение.
В 1927 году с санкции Объединенного совета армии (СВ) и ВМС был опубликован очередной документ «Совместные (объединенные) действия сухопутных войск и военно-морских сил», в котором наряду с «тривиальными» задачами МП – корабельная служба, охрана и т.п. – впервые акценты были сдвинуты на решение морской пехотой задач в амфибийных операциях. Отвечая в 1931 году на запрос Генерального совета ВМС относительно ранжирования и задач морской пехоты, комендант МП генерал Бен Фуллер однозначно отдал приоритет амфибийным операциям. Причем его поддержал и начальник штаба ВМС адмирал Уильям Пратт.
Параллельно научным сообществом моряков и морпехов был разработан «Экспериментальный устав десантных операций», который был одобрен штабом ВМС и рекомендован в качестве учебного пособия в главном учебном центре МП США в Куантико.
С 1935 года учения по амфибийному десантированию стали ежегодными и осуществлялись в рамках отработки положений периодически обновляемого Плана войны «Орандж». Причем все чаще стали практиковаться учения с боевой стрельбой и реальным бомбометанием. Они проводились на фоне постепенно обострявшейся международной обстановки, в том числе вызванной выходом Японии в 1936 году из международных договоров, подписанных в начале 1920-х годов в ходе Вашингтонской конференции, развертыванием Токио масштабной кораблестроительной программы и началом в 1937 году японской интервенции в Китае. Надо признать, что в этот период и США с Великобританией не оставались в стороне от общего «тренда» и также активно включились в гонку военно-морских вооружений.
В 1937 году руководство ВМС США утвердило новое «Наставление по боевой подготовке», которое, по сути, стало официальной предвоенной доктриной амфибийных операций. В январе следующего года было организовано новое масштабное учение в Пуэрто-Рико, затянувшееся до марта, в котором приняли участие 2,5 тыс. морских пехотинцев и вновь, после перерыва, «по приглашению ВМС» – экспедиционная бригада сухопутных войск.
Учения 1939 и 1940 годов проводились уже на фоне начавшейся в Европе Второй мировой войны и ознаменовались попытками приближения их к реалиям боевых действий. Последние предвоенные учения в Нью-Ривер (шт. Северная Каролина) состоялись в августе 1941 года. По рекомендации руководителя учений, тогда еще генерал-майора Холланда Смита, в них было задействовано беспрецедентное количество участников – порядка 17 тыс. человек. В ходе этих учений, наряду с высадкой на побережье, отрабатывались задачи по десантированию с воздуха, в том числе в ночное время, для выполнения задач по разведке и охране были привлечены подводные лодки, впервые были использованы новые десантные средства, включая резиновые лодки и другие новшества. Естественно, не обошлось без замечаний, наиболее существенных из которых посредники насчитали 38. Но исправлять их пришлось уже в ходе войны, в которую США вступили в декабре 1941 года.
В СОВРЕМЕННЫХ УСЛОВИЯХ
На основе изучения событий «золотого века» амфибийных операций ВМС Великобритании и США можно сделать следующие важные выводы, в том числе способствующие определенным прогнозам на перспективу.
Во-первых, в основу решения проблем разработки современной концепции амфибийных операций и ее реализации были положены объективные требования развития в период между двумя мировыми войнами военного искусства в целом и в частности субъективное видение отдельными военными специалистами, неформальным сообществом военных теоретиков в передовых в военном отношении государствах особенностей грядущих войн, конфликтов и место в них такого рода операций.
Во-вторых, в Великобритании, признанном лидере в развитии военно-морской мощи, военно-политический истеблишмент, тем не менее, не сумел вовремя оценить важность амфибийных операций как «прорыва» в одной из сфер военного искусства, должным образом прореагировать на идущие большей частью в инициативном порядке «сигналы» снизу и «дать ход» теоретическим изысканиям в данной сфере и их апробированию на практике.
В-третьих, пристальное внимание к амфибийным операциям в США как гражданского, так и военного руководства явилось следствием учета не только собственного многолетнего опыта применения морской пехоты, находящейся «на стыке» армии (сухопутных войск) и военно-морских сил, но и вовремя вскрытого потенциала специально подготовленных формирований для осуществления подобного рода операций в сражениях войн будущего.
В-четвертых, существенное продвижение в деле теоретического осмысления данного, по тем временам «революционного» шага в развитии военного искусства явилось результатом тесного взаимодействия различных инстанций не только в рамках американских ВМС и МП, но и военной авиации, сухопутных войск и независимых структур (в частности, Военно-морского института), давших реальный синергетический эффект в ходе проделанной работы.
И, наконец, в-пятых, успех масштабных амфибийных операций, осуществленных американцами в ходе Второй мировой войны сначала на Тихоокеанском, а затем с помощью союзников и на Европейском ТВД явился прямым следствием многочисленных учений с войсками, проведенных командованием ВС США в 1920–1930-е годы с привлечением практически всех видов и родов войск, боевыми стрельбами и бомбометанием в условиях обстановки, реально приближенной к боевой.
Морские десантные операции и широкое применение морской пехоты и сегодня остаются важным элементом наступательной политики США. Фото с сайта www.navy.mil
В среде западных специалистов в области военного строительства существует мнение о том, что период между двумя мировыми войнами был наиболее богат на предмет создания многочисленных революционных военных технологий, формулирования и обкатки новых стратегий и доктрин. Однако новшества отнюдь не всегда быстро и успешно реализовывались, а некоторые из них, прежде чем быть воплощенными в жизнь, проходили довольно тернистый путь от формулирования концепции до принятия на вооружение. Последнее напрямую относится к амфибийным операциям, умелое проведение которых, как считают западные специалисты, во многом и определило исход Второй мировой войны в пользу союзников по антигитлеровской коалиции.
НЕУДАЧНЫЙ ОПЫТ
Амфибийное десантирование по англо-саксонской терминологии, или десантирование войск на побережье с моря, имеет довольно длинную историю. Вопросам десанта с моря посвящали свои научные изыскания многие теоретики военного дела, и прежде всего такой авторитет, как франко-швейцарско-русский генерал Антуан-Анри Жомини, который еще в 1838 году предложил принципы, на которых должны строиться все фазы такого рода операций: введение противника в заблуждение при выгрузке войск на побережье; выбор удобных мест для десантирования и гидрографических условий, благоприятных для атакующих; применение соответствующего оружия для поддержки десанта, включая артиллерию и ее первостепенную выгрузку; захват командных высот; бесперебойная и быстрая организация обеспечения десанта и перевод фазы десантирования в обычное наземное сражение.
Однако, как считают некоторые современные исследователи, подобные идеи, опережая свое время, не были должным образом оценены военным руководством ведущих стран мира. В частности, именно недостаток внимания к такого рода операциям в годы Первой мировой войны привел к негативным последствиям в ходе сражения за Галлиполи.
В 1915 году руководство Великобритании и Франции сошлось во мнении о том, что нейтрализовать Оттоманскую (Османскую) империю, обеспечить бесперебойную связь с союзной Россией, а уже после победы не дать последней закрепиться на стыке Европы и Азии можно только, если самим захватить Дарданеллы и Босфор, ключом к которым являлся полуостров Галлиполи. Британцы и французы разработали план десантирования в двух пунктах с тем, чтобы затем окружить турецкие войска и вынудить их сдаться. Разведка союзников сработала неудовлетворительно: вместо ожидавшегося слабого сопротивления их встретили, пожалуй, самые боеспособные турецкие соединения. Три попытки осуществить задуманное с апреля по июнь 1915 года окончились провалом. В августе того же года франко-британцы попытались еще раз провести десантирование, но опять потерпели неудачу, отказались от своих планов и отступили. Примечательно, что высокомерные британцы были настолько уверены в своем превосходстве над «азиатами-турками», что, например, один из руководителей десантной операции генерал сэр Ян Гамильтон, докладывая руководству о готовности союзной группировки к десантированию, подчеркнул «отсутствие для этого необходимости в разработке какой-либо специальной стратегии действий, а лишь наличие решимости и мужества войск!».
При подробном разборе данных операций главными причинами их провала были определены непонимание союзным руководством всей сложности самой десантной операции; неадекватность подготовительных мероприятий, включая слабую разведку; явный недостаток вооружения и количества выделенных формирований; игнорирование советов экспертов относительно разработки специальных средств для высадки десанта и обеспечения его огневого прикрытия; полное забвение постулата об организации тесного взаимодействия различных видов ВС и родов войск не только в рамках союзной группировки, но и внутри национальных контингентов, а также некоторые другие. Но эти выводы были сделаны уже в 1920–1930-е годы, а сразу после провала, по горячим следам, британские специалисты пришли к заключению, что в условиях развитости промышленной инфраструктуры и сети коммуникаций на европейских ТВД невозможно провести успешную амфибийную операцию. А такой авторитет военного дела, как Бэйсил Лиддел-Гарт, и вовсе утверждал, что быстро развивающаяся авиационная мощь вообще исключит такой вид военной деятельности из военного искусства.
НЕДООЦЕНКА «ВЕЯНИЙ ВРЕМЕНИ»
В Великобритании до Первой мировой войны не уделяли должного внимания разработке теории десантирования с моря и подготовке войск к выполнению данной задачи, и уж тем более развитию специального рода войск, главной функцией которого и является десантирование с моря, то есть морской пехоты. С началом войны на Альбионе была развернута в качестве временного соединения так называемая Королевская морская дивизия, состоявшая из трех бригад, только одна из которых и была по существу реальной бригадой морской пехоты. После завершения военных действий дивизия была расформирована, а вследствие этого «недальновидного шага», как отмечают специалисты, был утрачен и опыт, правда, далеко не всегда позитивный, участия морпехов в боевых действиях.
Пацифистские настроения, охватившие мировое общественное мнение как реакция на многомиллионные жертвы, понесенные побежденными и победителями и вылившиеся в стремление не допустить подобного впредь, естественным образом получили широкое развитие в Великобритании, причем поначалу в британском военно-политическом истеблишменте. Однако наиболее дальновидные британские военные руководители не были «расслаблены» общей «эйфорией миролюбия» и не прекращали работу по извлечению уроков из недавно закончившихся сражений как на обширных равнинах и побережье, так и на море.
Уже осенью 1919 года военным руководством страны в инициативном порядке была созвана так называемая объединенная (межвидовая) конференция с участием более 150 офицеров от всех видов и родов войск с целью анализа недавних боевых действий под углом зрения решения проблем взаимодействия на поле боя. Ее результатом явилась рекомендация по пересмотру «Устава совместных (объединенных) операций» от 1913 года. По инициативе моряков в 1920 году был сформирован Межминистерский комитет по совместным (объединенным) операциям, в задачу которого была вменена разработка документов, регламентирующих все нюансы взаимодействия британских ВМС, ВВС и сухопутных войск. В период 1922–1925 годов было подготовлено несколько версий, регламентирующих межвидовое взаимодействие документов, в том числе пересмотр уставов и наставлений в рамках видов ВС с включением в них согласованных положений о подобного рода взаимодействии.
Здесь следует также отметить, что весьма существенную роль в вопросах дезориентирования морской пехоты как рода войск британских ВМС сыграл конфиденциальный доклад специальной комиссии Адмиралтейства во главе с адмиралом сэром Чарльзом Мэдденом, представленный руководству в августе 1924 года, в котором убедительно обосновывалась роль МП как неотъемлемой части экипажа корабля, решающей сугубо ограниченные задачи, в частности по обслуживанию корабельного оружия и несения корабельной службы. Те же морпехи, по рекомендациям доклада, которые проходят службу на берегу, якобы должны сосредоточиться на подготовке к захвату и обороне баз на побережье и проведению ограниченных по масштабам и времени рейдов на «вражеские объекты».
По мнению целого ряда специалистов, «форсированная» и «не в полной мере обдуманная» разработка рекомендаций в начале 1920-х годов в вооруженных силах Великобритании, отраженная в регламентирующих документах по взаимодействию видов ВС, носила скорее рекламный, нежели практический характер. Так, например, видный британский военный историк Дональд Биттнер считает, что обновленные уставы и наставления в данной, весьма щекотливой области военной деятельности, базировались в основном на плодах теоретических измышлений и явно недостающих знаниях, почерпнутых из ограниченной практики. По его мнению, якобы положенные в основу документов результаты учений не дотягивали до «полновесных выводов», поскольку, например, большей частью эти так называемые полевые занятия акцентировались на выполнении ограниченных и сугубо специальных задач типа «конструирования искусственных дамб в помощь высаживаемому десанту, подготовке артиллерийских позиций, изучению склонов и дорог, отработке методов определения пригодности побережья и оценки условий для выгрузки на него техники».
Несмотря на отдельные замечания со стороны критически мыслящих специалистов относительно необходимости привнесения «большего реализма» в проводимые полевые занятия, ситуация оставалась без изменений. Об этом свидетельствовали учения по высадке десанта в 1924 году (имитация защиты Сингапура) и в 1928 году – оборона шотландского побережья. Амфибийные учения в 1934 году, несмотря на, казалось бы, учтенные критические замечания, вновь ограничились решением специфических задач, в частности, организации связи, и не более того.
ПОДВИЖКИ В ПРАВИЛЬНОМ НАПРАВЛЕНИИ
Между тем к середине 1930-х годов в Адмиралтействе накопилось достаточно информации о том, что в таких аналогичных Туманному Альбиону «морских державах» как США и Япония, весьма серьезно относятся к амфибийным операциям и проводят интенсивную подготовку войск к возможному в будущем десантированию на побережье «противника». По указанию командования Королевских ВМС один из перспективных морских военачальников, в то время в звании кэптэн Бертрам Уотсон, подготовил специальный меморандум, в котором на основе проведенного анализа зарубежного опыта настоятельно рекомендовал привлечь авиацию и наземные войска к совместной с флотом отработке задач по десантированию на побережье. Британский военный историк Кеннет Клиффорд указывал, что «это был, пожалуй, самый качественный документ, разработанный в стране в межвоенный период, в котором самым убедительным образом обосновывалась необходимость учета весьма вероятной возможности десантирования с моря в грядущей войне».
В 1938 году в Великобритании наконец был создан специальный Межвидовой центр по разработке соответствующих документов и практической подготовке войск к проведению амфибийных операций, размещенный на военно-морской базе Портсмут, начальником которого был назначен кэптэн Маунд (позже – адмирал), многолетний борец за продвижение данной идеи в жизнь. За год до своего назначения Маунд был лично свидетелем проведения десантной операции японцами в Шанхае, подробный анализ о которой довел до влиятельного секретаря заместителя председателя Комитета начальников штабов и Комитета имперской обороны Хастингса Исмея (чуть позже – лорда Исмея). В докладе с определенной долей тревоги констатировался факт существенного отставания британцев от их коллег японцев и американцев в готовности к проведению десантных операций с моря. Однако, несмотря на активную работу центра и постоянно оказываемое им давление на военное руководство страны, к началу Второй мировой войны в рамках британских ВС, как подчеркивает упоминавшийся исследователь Биттнер, «было всего лишь одно соединение, более-менее подготовленное к осуществлению амфибийных операций. Это 9-я пехотная бригада генерала Бернарда Монтгомери, который впоследствии был одним из основных организаторов высадки союзников в Нормандии в 1944 году».
Американские морпехи внесли главный вклад в сражения за Гуадалканал в годы Второй мировой войны. Фото с сайта www.navy.mil
Лишь по прошествии нескольких месяцев с начала Второй мировой войны благодаря «озарению» бесспорно неординарной личности Уинстона Черчилля, ставшего к тому времени фактическим британским военным лидером, в Великобритании, подчеркивает специалист в области истории морской пехоты Аллан Миллетт, «были предприняты практические шаги, которые даже позволили ей стать лидером и первопроходцем в создании специальных методов и снаряжения для десантирования с моря, формирования для этого объединенных (межвидовых) штабов и организации реального взаимодействия наземных и морских сил».
АМЕРИКАНЦЫ МЫСЛЯТ ИНАЧЕ
В Соединенных Штатах отношение к амфибийным операциям как таковым и силам, их осуществляющим, в значительной степени отличалось от подходов, имевших место в «царице морей», то есть в Великобритании. Прежде всего это обуславливалось разным видением руководства обоих государств так называемых вызовов национальной безопасности и путей нейтрализации соответствующих угроз. В Лондоне, начиная со второй половины XVIII века, основной упор в деле защиты национальных интересов, носивших поистине глобальный характер, делался всецело на развитии военно-морской мощи. В Вашингтоне же первоначально были озабочены неприкосновенностью своих границ и уже затем – обеспечением «ползучей» экспансии, не выходящей за рамки Западного полушария («Доктрина Монро»). Отсюда и акценты на развитие сил, способных обеспечить национальные интересы, представленных небольшими мобильными отрядами, получившими название «морская пехота»,и способными оборонять свои объекты на побережье и высаживаться на побережье «противостоящей стороны». Американские историки приводят данные о порядке 180 амфибийных операций, осуществленных МП США, подготовленных для этого другими родами войск в 1800–1934 годы.
ПРИОРИТЕТ – МОРСКОЙ ПЕХОТЕ
«Увлеченность» такими операциями военно-политическим руководством США даже породила в конце XIX века дискуссию относительно того, нужна ли какая-либо привязка как в организационном, так и в доктринальном плане морской пехоты к национальным военно-морским или сухопутным силам. Во всяком случае уже в те годы американский авторитет в области военной стратегии Альфред Тэйер Мэхэн однозначно утверждал о неразрывной связи МП именно с ВМС и их неизбежном сотрудничестве в осуществлении военной политики США. Правильность высказанного Мэхэном положения подтвердила Испано-американская война 1898 года, в ходе которой, в частности, батальон МП США, захватив объект на кубинском побережье, обеспечил тем самым поддержку американскому флоту, блокировавшему испанский гарнизон в Сантьяго-де-Куба. По словам военного историка Джека Шулимсона, «данная акция наглядно продемонстрировала американским морякам, что отныне они не могут всецело опираться только на армию; ВМС нуждаются в собственном компоненте наземных сил».
И уже в 1900 году благодаря инициативе Генерального совета (ГС) ВМС свет увидела «Концепция передового базирования», в которой четко прописывалась задача МП как рода войск, взаимодействующего с ВМС и ответственного за захват и последующую оборону объектов на побережье противника. На это нацеливали и откорректированные программы подготовки офицерского состава в учебных заведениях МП США. Более того, отставные адмиралы – члены ГС активизировали работу по формулированию доктрины амфибийных операций будущего, к чему по их рекомендации были подключены соответствующие инстанции, включая прежде всего Военно-морской колледж, руководство МП и штаб ВМС.
ДИСКУССИИ ВОКРУГ ТЕОРИИ
Провал осуществленной франко-британцами амфибийной операции по захвату Галлиполи в 1915 году стимулировал американцев к обращению еще большего внимания на первых порах к теоретическим проработкам всех нюансов проведения подобного рода операций в войнах будущего. Весьма полезная дискуссия на эту тему была развернута и на страницах основанного к тому времени специального периодического издания «Марин кор газетт». При этом авторы пытались затронуть весьма широкие аспекты проблемы, включая нюансы ведения корабельного огня в поддержку десантников, разработку специальных боеприпасов для операций по десантированию, медицинского обеспечения и др. Кроме того, наиболее подготовленные офицеры МП по указанию своего руководства принимали самое активное участие в обсуждениях различных аспектов амфибийных операций в учебных заведениях ВМС и СВ, насаждая в ходе них идею о необходимости тесного сотрудничества и при этом отстаивая «особую» роль морской пехоты в обеспечении конечного успеха.
Такая активность командования морской пехоты в начале 1920-х годов была не случайной. Дело в том, что в этот период в военно-политическом руководстве США еще не сложилось твердой убежденности в том, что проведение амфибийных операций следует всецело возложить на морскую пехоту как отдельного рода войск. К тому же еще не были сконструированы специальные суда для высадки войск на побережье, не были выработаны подходы к обеспечению прикрытия высаживаемых войск. Генералы и офицеры морской пехоты, твердо убежденные в необходимости развития МП как самостоятельного рода войск, предпринимали неимоверные усилия с тем, чтобы не дать законодателям из Конгресса повода к «поглощению» морской пехоты не только сухопутными войсками, но даже ВМС.
Комендант (командующий) морской пехоты генерал-майор Джон Леджун, защищая свой род войск от возможности такого хода событий, сконцентрировал усилия соратников и единомышленников на обосновании практической и «эксклюзивной» роли МП в операциях войн будущего. По его указанию имевший авторитет в среде военных исследователей и абсолютный приверженец идеи «особости» морской пехоты майор Ирл Эллис провел специальное исследование относительно возможности проведения масштабной операции по десантированию на острова центральной зоны Тихоокеанского бассейна, находившиеся ранее под контролем Германии и отошедшие по условиям Версальского мирного договора к Японии. Результатом этой аналитической работы явился многостраничный и детальный так называемый План 712 «Операции сил передового базирования в Микронезии», в котором «выпячивалась» роль морской пехоты.
Разработанный Эллисом документ позже лег в основу так называемого Плана войны «Орандж», разработанного и одобренного в 1924 году Объединенным советом армии (СВ) и ВМС США в предвидении военного конфликта с постепенно набирающей мощь Японией, в котором уже тогда прогнозировались ожесточенные бои по захвату и удержанию стратегически важных островов, для чего якобы необходимы специальные тренировки и интеграция усилий военно-морских, военно-воздушных и наземных сил.
АКЦЕНТ НА УЧЕНИЯ
Важным этапом стала подготовка и проведение в 1923–1924 годах весьма масштабных учений с участием МП США, на которых отрабатывались те или иные элементы амфибийных операций. Причем уже в ходе первых же учений было организовано прохождение группировкой кораблей Тихоокеанского флота США с морскими пехотинцами на борту через Панамский канал, при поддержке размещенных на Карибах мобильных сил МП, с учетом «противодействия» им со стороны аналогичной группировки Атлантического флота США.
На следующих аналогичных масштабных учениях проигрывался захват морпехами Тихоокеанского флота (1750 военнослужащих) объектов на острове Кулебра (Пуэрто-Рико), контролируемых морскими пехотинцами Атлантического флота (1550 военнослужащих). Причем с обеих сторон активно привлекались авиация, артиллерия и подразделения обеспечения. Вскрытые в ходе учений недостатки подверглись тщательному анализу с целью недопущения их впредь. Так, по результатам учений было принято решение о введении системы распознавания своих и чужих самолетов (кодовая система «свой–чужой») и организации телефонной связи между постами наблюдения и зенитными средствами. Участник этих учений адмирал Роберт Кунц, позже ставший начальником штаба ВМС США, оценил данные тренировки «в поле» как «первую реальную возможность подтверждения правильности концепции тесного взаимодействии флота и морской пехоты». В 1925 году на Гавайях, в 1927 году в Никарагуа и в 1932 году вновь на Гавайях были проведены еще более крупные учения с акцентом на отработку вопросов десантирования с моря, организацию взаимодействия с авиацией и инженерное обеспечение.
В 1927 году с санкции Объединенного совета армии (СВ) и ВМС был опубликован очередной документ «Совместные (объединенные) действия сухопутных войск и военно-морских сил», в котором наряду с «тривиальными» задачами МП – корабельная служба, охрана и т.п. – впервые акценты были сдвинуты на решение морской пехотой задач в амфибийных операциях. Отвечая в 1931 году на запрос Генерального совета ВМС относительно ранжирования и задач морской пехоты, комендант МП генерал Бен Фуллер однозначно отдал приоритет амфибийным операциям. Причем его поддержал и начальник штаба ВМС адмирал Уильям Пратт.
Параллельно научным сообществом моряков и морпехов был разработан «Экспериментальный устав десантных операций», который был одобрен штабом ВМС и рекомендован в качестве учебного пособия в главном учебном центре МП США в Куантико.
С 1935 года учения по амфибийному десантированию стали ежегодными и осуществлялись в рамках отработки положений периодически обновляемого Плана войны «Орандж». Причем все чаще стали практиковаться учения с боевой стрельбой и реальным бомбометанием. Они проводились на фоне постепенно обострявшейся международной обстановки, в том числе вызванной выходом Японии в 1936 году из международных договоров, подписанных в начале 1920-х годов в ходе Вашингтонской конференции, развертыванием Токио масштабной кораблестроительной программы и началом в 1937 году японской интервенции в Китае. Надо признать, что в этот период и США с Великобританией не оставались в стороне от общего «тренда» и также активно включились в гонку военно-морских вооружений.
В 1937 году руководство ВМС США утвердило новое «Наставление по боевой подготовке», которое, по сути, стало официальной предвоенной доктриной амфибийных операций. В январе следующего года было организовано новое масштабное учение в Пуэрто-Рико, затянувшееся до марта, в котором приняли участие 2,5 тыс. морских пехотинцев и вновь, после перерыва, «по приглашению ВМС» – экспедиционная бригада сухопутных войск.
Учения 1939 и 1940 годов проводились уже на фоне начавшейся в Европе Второй мировой войны и ознаменовались попытками приближения их к реалиям боевых действий. Последние предвоенные учения в Нью-Ривер (шт. Северная Каролина) состоялись в августе 1941 года. По рекомендации руководителя учений, тогда еще генерал-майора Холланда Смита, в них было задействовано беспрецедентное количество участников – порядка 17 тыс. человек. В ходе этих учений, наряду с высадкой на побережье, отрабатывались задачи по десантированию с воздуха, в том числе в ночное время, для выполнения задач по разведке и охране были привлечены подводные лодки, впервые были использованы новые десантные средства, включая резиновые лодки и другие новшества. Естественно, не обошлось без замечаний, наиболее существенных из которых посредники насчитали 38. Но исправлять их пришлось уже в ходе войны, в которую США вступили в декабре 1941 года.
В СОВРЕМЕННЫХ УСЛОВИЯХ
На основе изучения событий «золотого века» амфибийных операций ВМС Великобритании и США можно сделать следующие важные выводы, в том числе способствующие определенным прогнозам на перспективу.
Во-первых, в основу решения проблем разработки современной концепции амфибийных операций и ее реализации были положены объективные требования развития в период между двумя мировыми войнами военного искусства в целом и в частности субъективное видение отдельными военными специалистами, неформальным сообществом военных теоретиков в передовых в военном отношении государствах особенностей грядущих войн, конфликтов и место в них такого рода операций.
Во-вторых, в Великобритании, признанном лидере в развитии военно-морской мощи, военно-политический истеблишмент, тем не менее, не сумел вовремя оценить важность амфибийных операций как «прорыва» в одной из сфер военного искусства, должным образом прореагировать на идущие большей частью в инициативном порядке «сигналы» снизу и «дать ход» теоретическим изысканиям в данной сфере и их апробированию на практике.
В-третьих, пристальное внимание к амфибийным операциям в США как гражданского, так и военного руководства явилось следствием учета не только собственного многолетнего опыта применения морской пехоты, находящейся «на стыке» армии (сухопутных войск) и военно-морских сил, но и вовремя вскрытого потенциала специально подготовленных формирований для осуществления подобного рода операций в сражениях войн будущего.
В-четвертых, существенное продвижение в деле теоретического осмысления данного, по тем временам «революционного» шага в развитии военного искусства явилось результатом тесного взаимодействия различных инстанций не только в рамках американских ВМС и МП, но и военной авиации, сухопутных войск и независимых структур (в частности, Военно-морского института), давших реальный синергетический эффект в ходе проделанной работы.
И, наконец, в-пятых, успех масштабных амфибийных операций, осуществленных американцами в ходе Второй мировой войны сначала на Тихоокеанском, а затем с помощью союзников и на Европейском ТВД явился прямым следствием многочисленных учений с войсками, проведенных командованием ВС США в 1920–1930-е годы с привлечением практически всех видов и родов войск, боевыми стрельбами и бомбометанием в условиях обстановки, реально приближенной к боевой.
Информация