Что будет с Россией в случае жестких санкций Запада: 4 сценария
Писать на тему «Что будет с Россией в результате введения санкций?» – дело неблагодарное. Вероятность сколько-нибудь существенных санкций против России небольшая: мы живем в циничном мире, в котором страдания целых народов (в том числе – братских, в том числе – своих собственных) являются лишь поводами, но не причинами действий правительств, включая, разумеется, и российское. Введение существенных санкций против России никому невыгодно, не важно, «справедливы» они или нет.
И даже если мы предположим, что США, ЕС, даже ООН (что уже совсем нереально) вводят против России масштабные санкции – не в пример шире, чем запрет на въезд в США кучке чиновников и членов кооператива «Озеро», – все прогнозы будут фантазиями: типов и форм санкций может быть множество. Более того, нельзя предсказать, как в условиях санкций будет действовать руководство России (а возможны самые разные, включая противоположные, варианты).
Остается попробовать разобраться с самыми очевидными санкциями и спрогнозировать самые логичные варианты «ответа». Те, кто сформулирует другие санкции и другие ответы, – тоже могут оказаться правы.
Будем говорить о четырех уровнях санкций.
На первом уровне будет ограничено межгосударственное сотрудничество, установлены запреты на военно-техническое и научное взаимодействие, передачу технологий. Это уже частично происходит; похоже, что изоляция России в области технологического сотрудничества была задачей №2 во всей «схеме» США (задачей №1 было нейтрализовать Россию на международной политической арене).
Подобные ограничения болезненно скажутся на развитии и даже функционировании наукоемких производств и всем цикле НИОКР в России (она существенно зависит от западных технологий и поставок компонент и комплектующих, равно как и от западных заказчиков, в частности, в ракетно-космической области, в целом ряде физических исследований, в IT, в авиационной промышленности и конструировании, в военно-технической области).
Однако население России не заметит изменений: наукоемкие, технологичные производства, требующие существенного научно-технического взаимодействия, в России составляют менее 2% ВВП, суммарные ассигнования на науку (частные и государственные) составляют около 2% федерального бюджета и 0,35% ВВП (в странах G7 они составляют от 2 до 3% ВВП, а в пересчете на душу населения в США они в 45 раз больше, чем в России). Наша страна производит всего лишь 0,3% мирового объема технологичной продукции. Наукоемкий экспорт составляет всего около 5% от объемов российского экспорта, 80% его идет в страны, которые не сотрудничают с США и ЕС и потому санкций не поддержат.
В отдаленной перспективе подобные санкции могут добить российский научный потенциал: лишенные связей с научным миром, потерявшие заказы и поставки из развитых стран, многие из еще оставшихся российских ученых эмигрируют туда, где можно работать. Ответом на эту угрозу со стороны власти будет либо безразличие (как последние 25 лет – главное, нефть есть), либо (если власть почувствует угрозу обороноспособности страны из-за утечки мозгов) закрытие границы для студентов и научных работников, хоть как-то связанных с военными технологиями. Опыт СССР показывает, что в условиях закрытых границ можно вырастить свою научную школу, достаточную для сохранения конкурентоспособной прикладной науки.
На втором уровне санкций можно ожидать запрета на продажу России продукции машиностроения и электроники (кроме применяемой в домохозяйствах), на поставки промышленного оборудования.
Подобные санкции выглядят грозно, но вряд ли будут чувствительны для населения РФ и экономики страны: России «повезло» кардинально отстать от других стран с развивающейся экономикой в области проникновения импортного оборудования и технологий.
Россия в год импортирует инвестиционного (то есть предназначенного не для прямого потребления домохозяйствами) оборудования всего на $30 млрд.
Связано это с полной остановкой развития и даже сокращением производственного (кроме добычи углеводородов) бизнеса. Такой объем оборудования легко можно закупить через третьи страны, через Китай – в обход любых санкций. Это будет дороже, оборудование будет хуже – но, в сущности, России с ее сегодняшней экономикой вообще можно промышленного оборудования почти не закупать, хуже уже не будет.
На третьем уровне санкций могут быть введены ограничения на обслуживание платежей в долларах и евро российских плательщиков, запрет для инвесторов из стран, которые поддержат санкции, на инвестирование в ценные бумаги российских эмитентов и внесение средств в их капитал, а также – кредитование резидентов России. Это чувствительный, но не смертельный удар: на финансовых рынках, несмотря на их относительно высокий уровень развития, Россия существует достаточно автономно. Реальные иностранные инвестиции никогда не составляли более 6% общего инвестиционного объема в стране.
Общий объем иностранных инвестиций в капитал в России оценивается в $300 млрд, из которых примерно $60 млрд (10% капитализации нашего фондового рынка) составляют портфельные инвестиции. Выход иностранцев (не всех, а только поддерживающих санкции!) из российского фондового рынка, конечно, уронит цены акций существенно ниже существующих уровней. Но это никак не повлияет на возможность функционирования эмитентов и в то же время даст государству (я не верю в такое желание у частных инвесторов) скупить у иностранцев пакеты акций за бесценок. Даже $60 млрд – подъемный объем для ВЭБа, а если скупать надо будет 75% подешевевшего в два раза объема, то потребуется всего 22,5 млрд долларов. Наконец, можно их и не скупать – послушные санкциям иностранцы либо продадут их за бесценок китайцам, либо просто спишут.
Из оставшихся $240 млрд прямых инвестиций выйти не так просто, даже при требовании со стороны США и ЕС. Для России это уникальная возможность для скупки – дисконты составят много больше 50%, скорее всего, не потребуется и $50–60 млрд, чтобы скупить все. Часть купят китайцы, арабы из стран, не на 100% поддерживающих США, и сами российские инвесторы. Если от государства потребуется миллиардов 30, оно легко их выделит. Но можно и не скупать совсем. В ответ на санкции можно просто экспроприировать собственность поддерживающих санкции инвесторов: гулять так гулять.
Конечно, российским компаниям больше не привлечь капитал на IPO за рубежом. Но разве это проблема? Россия в год экспортирует на $530 млрд, весь импорт – не более $345 млрд. Пусть почти $100 млрд уходит в виде «оттока капитала» – все равно еще $100 млрд в год страна зарабатывает. Между тем 2007 год был единственным из последних 25 лет, когда российские эмитенты сделали размещений более чем на $10 млрд. Сможет Россия обойтись без таких сумм при сохранении сегодняшней модели «нефтяной корпорации с большим социальным блоком»? Легко, тем более что рассчитывать на развитие бизнеса в России при нынешнем законодательстве и правоприменении и без санкций не приходится.
Российские долговые проблемы тоже не выглядят нерешаемыми. На рынке ОФЗ иностранные инвесторы владеют 25% (из $110 млрд – примерно $26 млрд). На остальном внутреннем долговом рынке доля иностранцев – около 3%, то есть не более $5 млрд. Правда, на 1 января 2014 года внешний долг России составлял $732 млрд против $564 млрд годом ранее – мы активно занимали в последнее время. Доля нерезидентов-владельцев там составляет оценочно 60%, то есть $440 млрд. Ситуация здесь еще лучше для России, чем с акциями: при попытке массовой продажи иностранцами на рынке просто не будет ликвидности; держатели облигаций могут потребовать от российских эмитентов немедленного погашения в связи с «триггером», которым будет являться введение санкций. Российские эмитенты же будут отказываться вообще оплачивать долг, ссылаясь на «форс-мажор», которым, несомненно, являются санкции подобного рода. Международные суды в Лондоне и Стокгольме получат много работы, юристы – огромные гонорары, а российские эмитенты – возможность не платить по долгам.
В конечном итоге установится некий «баланс»: часть эмитентов докажет свое право не платить, часть облигаций с очень большими дисконтами выкупят не подчиняющиеся санкциям инвесторы (возможно, в рамках соглашения с Россией). России, безусловно, выгодно просто ждать, чем дело кончится, – объемы долга только сократятся.
С новыми рублевыми заимствованиями больших проблем не будет. В 2013 году внутренние заимствования составили (в зависимости от того, как считать) 350–400 млрд рублей. Доля иностранцев – до $3 млрд (около 106 млрд рублей). Это вообще не сумма в наших масштабах, можно полностью отказаться от таких займов.
Новый валютный долг в обозримой перспективе стране не нужен. Погашение долгов за 2014–2015 годы составляет всего $81 млрд, если российские компании будут частично «дефолтить», ссылаясь на форс-мажор, частично делать «бай-бэки» с дисконтом – потребуется и того меньше, можно обойтись без рефинансирования. А что касается увеличения заимствований, частные компании и так в последние два года сокращали объемы займов. Займы же крупных государственных корпораций направлялись почти полностью на аквизиции. Если аквизиции внутри страны станут почти бесплатными (рынка-то больше нет), а от аквизиций вне страны вполне можно отказаться (если гасить ранее полученные займы либо не надо, либо надо, но с большим дисконтом) – то зачем вообще занимать на внешних рынках?
Остается последний – четвертый – уровень санкций, совершенно мифический, но и совершенно демонический: запрет на приобретение у России минерального сырья и продуктов его первичной переработки. На сегодня это примерно 88% российского экспорта, то есть $450 млрд.
Такой удар россияне, конечно, заметят. Около 30% экспорта не пострадает – они приходятся на страны, не поддерживающие санкции. Частично потоки экспорта будет невозможно перенаправить, по разным оценкам, товарный объем экспорта упадет от 20 до 30%. Остаток (который удастся продавать Китаю и другим «друзьям в несчастье») упадет в цене, причем дисконты составят существенную сумму – по опыту Ирана это примерно 50%. Итого, экспорт упадет примерно на $215 млрд. Это эквивалентно потерям в импорте на $140 млрд и снижению внутреннего накопления и потребления на $75 млрд в год. В монетарной сфере такое изменение эквивалентно эффекту от снижения цены на нефть примерно до $60 за баррель. Исторические расчеты показывают, что равновесная цена доллара к рублю в этой ситуации – около 48. Это существенное падение, но страну это не убьет.
«Нивелирование» потери $75 млрд внутренних доходов будет решаемой задачей. Это примерно 20% себестоимости экспортных товаров, при падении стоимости рубля на 30% большая часть потери просто закроется за счет этого падения. Остальное уйдет за счет снижения прибыли (если вообще она останется), сокращения затрат и, возможно, – субсидий государства.
$140 млрд падения импорта вернет его на уровень 2006 года (в котором, в общем, всем всего хватало). В сегодняшнем импорте легко сокращаемые и частично замещаемые категории составляют:
• бытовая техника – 20% ($65 млрд);
• продовольственные товары – 17% ($50 млрд);
• автомобили – 16% ($50 млрд);
• электроника, в основном бытовая – 11% ($35 млрд);
• текстиль – 4% ($13 млрд).
Сокращение возможно как за счет квотирования ввоза, так и за счет существенного роста таможенных пошлин, введения ограничений на покупку валюты импортерами (соответственно – ужесточения правил обязательной продажи выручки), введения специальных налогов на приобретение импортных товаров под лозунгом «Покупай отечественное!». Тридцатипроцентное сокращение объема импорта только по этим категориям высвободит $50 млрд в год (бюджет, в случае адекватного роста таможенных пошлин, не пострадает, а потребление импортных товаров несколько сократится). Но, возможно, искусственное сокращение и не понадобится: при таком падении стоимости рубля покупательная способность граждан значительно уменьшится, и импорт сократится сам собой – за отсутствием спроса.
Таким образом, в случае применения самых жестких санкций (и только в этом случае), благосостояние граждан России снизится – ориентировочно покупательная способность упадет на 30% (и то – не сразу, так как будут срабатывать демпфирующие экономические механизмы, пойдет импортозамещение и пр.). Это меньше, чем в период 1995–1999 годов. Инфляция станет двузначной, образуется дефицит импортных товаров. В течение двух-трех лет это будут все изменения. А вот потом скажется существенное сокращение доходов государственных бюджетов при невозможности занимать за рубежом. Я уже писал, что при нефти в $60 за баррель (санкции высшего уровня дают такой же эффект) размер доходов федерального бюджета сократится до уровня 2003 года. Одновременное падение доходов населения и юридических лиц вызовет аналогичное падение доходов и консолидированного бюджета. В этих условиях просто для выживания (сохранения инфраструктуры, избежания массовых беспорядков и пр.) государство вынуждено будет изыскивать валютные резервы любой ценой, направляя их на «закрытие дыр».
А ресурсов у России еще много, надо только принять несколько законов:
• Государственные резервы, если расходовать из них по $50 млрд в год (это уже бюджет 2005 года), обеспечат поддержку бюджета на 10 лет.
• Российские банки «держат» за рубежом около $115 млрд – это обратная сторона валютных вкладов населения в сумме с валютой на руках ($140 млрд). Закон о запрете накопления валюты резидентами высвобождает эти $115 млрд – если, конечно, эти активы не будут заморожены в связи с санкциями.
• Далее, $48 млрд составляют портфельные инвестиции резидентов РФ за рубежом; $43 млрд – долговые инвестиции резидентов РФ за рубежом; $5 млрд – участие в капитале за рубежом. Закон о запрете инвестиций за рубежом для резидентов России (с обязательством их продать и реализовать выручку за рубли) в совокупности с предыдущим законом дадут еще около $100 млрд – опять же надо суметь вывести эти инвестиции из-под санкций.
• $45 млрд в год тратят российские туристы за рубежом. Запрет на вывоз капитала в личных целях (например, через отказ от международных платежных систем, плюс запрет на вывоз более $1000 на человека наличными вкупе с введением выездных виз и кардинальным ограничением выезда туристов – пусть в Крым едут) сэкономит России $35–40 млрд в год.
• $22–25 млрд в год – сальдо перечислений резидентами средств за рубеж (в основном вывод сбережений). Полный запрет на такой вывод капитала сохранит России еще около $20 млрд в год.
• $17 млрд в год – вывод средств в страны СНГ мигрантами. Запрет валютных перечислений (пусть рубли переводят) не только сэкономит России $17 млрд в год валюты, но и сделает рубль более востребованным, играя против инфляции.
• $20–30 млрд в год уходит в виде нелегального чистого вывоза капитала. Ужесточение контроля может сэкономить еще хотя бы миллиардов 13–15.
Итого, $200 млрд можно «вернуть» в страну и обеспечить увеличение сальдо счета текущих операций более чем на $90 млрд в год при условии изменения законов, а также контроле за их исполнением. Заметьте, речь не идет об улучшении правового поля, стимуляции бизнеса, снижении налогов и прочих «очевидных» идеях. Можно сохранить депрессивную среду, правовой беспредел, высокие налоги – и тем не менее иметь эффект, эквивалентный притоку $90 млрд в год в экономику страны, – почти столько же, сколько в лучшие прошедшие годы. Понятно, что этот эффект держится на наличии в стране ресурсов и у населения – возможностей потребления. Но они сегодня есть и не будут потрачены еще несколько лет. Только объем вкладов физических лиц в банках России сегодня превышает $550 млрд, объем наличности и сбережений в прочих формах, по некоторым данным, составляет не меньше.
Первые один-два года самых жестких санкций страна проживет «по инерции». Затем $200 млрд «частных валютных резервов» позволят продержаться еще два года. Наконец, вышеупомянутые законы позволят стране существовать, постепенно изымая сбережения населения, еще лет шесть. Все это время будут расходоваться и государственные резервы – как раз лет на десять хватит.
При этом поддержку будут получать государственные компании и институты, соответственно, надо ждать полной консолидации нефтяной, газовой и горнодобывающей и банковской отраслей. Силовые структуры будут продолжать финансироваться в первую очередь, а про образование и здравоохранение можно будет забыть. Нужно также будет забыть про науку, развитие инфраструктуры, масштабные проекты, кстати – и про оборонный комплекс. Но стабильность до 2024 года будет обеспечена. Кажется понятным, почему нынешнюю власть в России санкции не пугают. А потом – выборы, можно будет вернуться в 1985 год, объявить перестройку и снова пообещать Западу вести себя хорошо. И снова получать кредиты, освободиться от санкций, проводить приватизацию, развивать страну. Только старт в этот раз будет существенно ниже.
Заключительная ремарка: все вышесказанное является теоретическим рассуждением. Автор не верит в применение к России сколько-нибудь масштабных санкций.
Информация