Пекин, Куньмин, Урумчи и Гуанчжоу: изменяющийся ландшафт антикитайских джихадистов
В течение примерно шести месяцев с тех пор, как Китай претерпел первый подрыв автомобиля в своей истории, который произошел на площади Тяньаньмэнь в Пекине 31 октября 2013 года, Китай зафиксировал ряд других террористических атак на своей территории. Подобные теракты включали: массовое убийство с использованием ножей, которое произошло на вокзале в Куньмине, в результате чего были убиты 29 человек, двойной теракт вокзале в уйгурской столице Синьцзянь-Уйгурской автономной области Урумчи и массовое убийство с использованием ножей на вокзале в Гуанчжоу, в результате чего было ранено шесть человек. Подрывы автомобиля в Урумчи 22 мая внесли ясность и указывает на то, что недавние нападения, имевшие место в Китае являются частью скоординированной воинственной кампании против Китая, которая, по всей вероятности, была организованна за пределами Китая и в ней используется тактика джихадистов, которая применялась в соседнем Афганистане и Пакистане.
Согласно одной параллели между этими недавними инцидентами, они были исполнены уйгурами, которые являются членами мусульманской этнической группы Синьцзяна. Си Цзиньпин и его контртеррористическая стратегия сталкиваются с задачей выявления иностранных и внутренних сил, которые стоят за этими атаками — и приблизительно 15 других массовых нападений с использованием ножей и инцидентов с использованием автомобилей в Синьцзяне с 2011 года — и разработкой программы развития по противостоянию подобному роду насилия. Внутренняя сеть таких воинственных ячеек, по всей вероятности, уже действует на своих местах и по предположению усиливается, что со своей стороны даст больше возможности боевикам «Исламской Партии Туркестана» (ИПТ) и ее союзнику «Исламскому Движению Узбекистана» (ИДУ) расширить свой джихад через границу из Афганистана и Пакистана в Китай.
Этот материал анализирует политический характер недавних терактов, которые произошли в Китае с акцентом на оперативные связи между нападавшими и такими международными джихадистскими группами, как ИПТ и ИДУ.
Международные связи
Роль представителя ИПТ
По приблизительным подсчетам ИПТ имеет от 300 до 500 бойцов в Афганистане и Пакистане, но также имеет свои сети в Турции и, возможно, в Центральной Азии. С таким числом бойцов ИПТ ограничено в своих возможностях, чтобы начать мятеж в Китае, в котором проживает более одного миллиарда человек. Наезд автомобиля во время празднования Рамадана, который имел место в Кашгаре в июле 2011 года, в результате чего погибло 12 пешеходов, стал единственным нападением ИПТ, произошедшим в Китае, а также на это указывает приведенные доказательства. Также ИПТ взяло ответственность за несколько подрывов автомобилей около границы Синьцзяна с Пакистаном в 2012 году, которые, по всей вероятности были исполнены боевиками организации в Синьцзяне.
Основная дополнительная характеристика, которая добавляется к серьезности ИПТ в Синьцзяне, это то, что организация обучает уйгур, которые ездят за границу или, по всей вероятности, что еще более важно, ведет тайную раздачу идеологических и учебных джихадистских материалов в Синьцзяне посредством различных уйгурских, пакистанских или центрально-азиатских торговцев.
На международном фронте ИПТ стала влиятельным покровителем и «представителем» уйгурских боевиков в Китае и выступает с похвальными речами практически во всех случаях стычек между уйгурами и китайскими полицейским или ханьцами. Лидер ИПТ Абдулла Мансур считается относительным новичком среди более опытных международных джихадистов, но он смог поднять престиж ИПТ среди «Аль-Каиды» и других джихадистских групп. С 2008 до 2013 гг. Мансур был редактором публикаций ИПТ в журнале «Исламский Туркестан», который выходит в свет примерно ежеквартально, где излагаются обиды уйгуров к Китаю, а Синьцзян сравнивается с другими регионами мира, где борются джихадисты, такие как Палестина, Кашмир и позже Сирия. Становление Мансура лидером ИПТ, которое случилось в прошлом году, произошло, по всей вероятности, из-за его знания СМИ и маркетинговых навыков, которые отражены в продолжение сложной деятельности ИПТ по джихадистским форумам.
Такие лидеры «Аль-Каиды» как Айман аль-Завахири, теперь обычно упоминают «Восточный Туркестан» среди других полей битвы джихада, в то время как джихадисты в Сирии гордо показывают уйгуров и ханьцев, которые пришли в Ислам и теперь находятся среди их бойцов. Между тем ИПТ хвалит «джихадистов» в Сирии и отвечает непосредственно на китайские обвинения в том, что ИПТ посылает бойцов в Сирию при помощи находящихся в Турции уйгурских правозащитных организаций. Например, в 12-м выпуске «Исламского Туркестана» ИПТ пишет: «Если Китай имеет право поддерживать Башара аль-Асада в Сирии, то мы имеем полное право поддерживать наших гордых сирийских мусульман».
ИДУ: «Следуйте за наставником, в лице Пакистана»
В то время как ИПТ все еще является относительным новичком на сцене джихада, объявившим о своем формировании примерно в 2008 году, несмотря на присутствие уйгурских бойцов в Афганистане до 2001 года, данная организация извлекла выгоду от поддержки других известных джихадистских лидеров. В частности появление муфтия ИДУ Абу Зара Аль-Бурми как выдающегося антикитайского джихадистского лидера в Пакистане стало причиной приковывания большего внимания джихадистов к Синьцзяню. Аль-Бурми начал набирать известность и смог обратить внимание джихадистских СМИ после 2011 года, через несколько лет после беспорядков в Синьцзяне, которые произошли в июле 2009 года в Урумчи. Уйгуры называют Синьцзянь «Восточным Туркестаном» и хотят его независимости от Китая. В то время, как филиалы «Аль-Каиды» и такие лидеры, как Абу Яйя Аль-Либи требовали отомстить Китаю и призывали к нападениям на китайских граждан за границей, другие лидеры «Аль-Каиды» выступали с редкими заявлениями по Синьцзяню.
Тем не менее, в отличие от других лидеров «Аль-Каиды» Аль-Бурми регулярно публикует антикитайские проповеди в Пакистане и, возможно из-за его бирманского происхождения (он - этнический Рохини), по всей видимости, держит личную вендетту против Китая. В проповеди, названной «Потерянная Страна» он сказал, что «моджахеды должны знать, что прибывающим врагом Уммы является Китай, который день за днем развивает свое оружие, чтобы бороться с мусульманами» и обвинил «Бирму, Китай и Германию и интересы ООН в поддержке этой резни и массовых убийств [Рохини] в Аракане».
В сентябре 2013 года в проповеди, которая прозвучала в Ладхе, Южный Вазаристан, Аль-Бурми заявил, что для мусульман обязательно похитить и убить китайцев, а также напасть на китайские компании, которые, по словам Абу Зэра «завоевали» Пакистан наподобие Британской компании по завоеванию Восточной Индии (включая родную Бирму Абу Зэра) в Индии в 1800-х гг. Он обвинил пакистанцев за их «молитву о дружбе между Китаем и Пакистаном», включая покупку «неверной» еды и товаров из Китая, сравнив все это словами, это похоже на то, как «пить молоко китайского правительства», а также продажу Китаю порта Гвадара в Карачи.
Аль-Бурми убеждает своих последователей обратить особое свое внимание к «новой супердержаве» и «следующему врагу номер один» Китаю, теперь, когда «Талибан» «смог обескуражить» Соединенные Штаты. Это говорит о том, что Аль-Бурми рассматривает роль ИДУ в нападении на Китай или координации обучения ИПТ с целью нападения на Китай после вывода большинства американских войск из Афганистана в 2014 году. В своей проповеди, которая прозвучала в Ладхе, Аль-Бурми продолжил сравнивать США и Китай: «Мы должны знать о факте, что, в то время как Соединенные Штаты являются отцом пакистанской системы и правительства, Китай является матерью пакистанского правительства. Пакистанское правительство пьет молоко китайского правительства».
Он также утверждает, что «президент Пакистана посещает Китай каждые четыре месяца, ходил и кланялся на коленях и падал перед теми атеистами, которые не верят в Бога, а в ответ он возвращается с полученной помощью. Мы все должны знать о факте, что нет никакой границы между Пакистаном и Китаем, границы, которая проходит вдоль Гилгит-Балтистан является фактической границей с Восточным Туркестаном».
Тыл: политизация нападений
В то время как ИПТ и ИДУ могут быть активными в продвижении джихада из-за границы, ключевая мера их влияния или других джихадистских групп, которые действуют в Китае, заключается в политическом характере и стиле нападений, происходящие в Китае. В разделе ниже приеден обзор самых последних терактов до подрыва автомобиля, который произошел 22 мая (многие детали оставались еще неясными к моменту публикации данной статьи).
Урумчи
Двойное террористическое нападение на железнодорожной станции в Урумчи произошло в последний день трехдневного визита президента Си в Синьцзян, где его внимание был уделено противодействию терроризму. Однако нападение также произошло в канун открытия междугородних железнодорожных линий, связывающих Урумчи с Куйтун, Шихези и Карамаей, которые станут ключевыми маршрутами для доставки нефти из Синьцзяна в остальные регионы Китая. Нападавшие не «преуспели в своем деле», в результате чего они убили только одного человека кроме себя, но внимание средств массовой информации, которое было придано террористическим нападениям, затмило визит Си и стало посылом, что уйгурские боевики могут напасть где угодно и в любое время.
Кроме того, эти террористические атаки, которые стали первыми в своем роде терактами в Китае, продемонстрировали инновации в уйгурской воинственности. В то время как не удалось доказать какую-либо связь с ИПТ, Китай утверждает, что главари, прошедшие подготовку в Пакистане, по всей вероятности свидетельствуют о подозреваемой связи с ИПТ. Нападения также были подобны террористическим атакам, которые ИПТ и ИДУ используют против сил США, Пакистана и НАТО в Афганистане и Пакистане. Казнь двух полицейских ханьцев и нанесение 31 ножевого ранения третьему полицейскому в Ечэне (Каргилик), который является самым близким городом Синьцзяня к Пакистану, наводит на мысль о том, что, по всей вероятности, боевики пытались предпринять большее число нападений во время визита Си.
В одной из самых известных частей видео «Дамла» видно, как боевики в горном регионе, напоминающем пограничный район Афганистана и Пакистана, учат делать бомбу, спрятанную в портфеле. ИПТ опубликовал серию из 13 видео на уйгурском языке с китайскими и уйгурскими титрами, которые учат зрителей, как делать самодельные взрывчатые вещества. Если ИПТ может поощрять и учить доморощенных одиноких волков или независимые ячейки, которые действуют в Синьцзяне совершать нападения, распределяя подобные видеоматериалы в Синьцзяне, это позволит ИПТ поощрять нападения, избегая риска, связанного с отправкой своих бойцов в Синьцзян.
Тяньаньмэнь
В подрыве автомобиля на площади Тяньаньмэнь в октябре 2013 года участвовал мужчина, который протаранил на своем автомобиле, в котором на пассажирских сиденьях находились его жена и мать, самое символическое место в Китае, расположенного около портрета Мао Цзэдуна на площади Тяньаньмэнь. Поводом мужчины, вероятно, послужила месть за снос китайским правительством без официального разрешения дополнительной части мечети, за которую он заплатил, чтобы ее возвели в киргизской автономной префектуре Кызылсу, расположенной в Синьцзяне. Нападение в Урумчи и Тяньаньмэне сыграло хорошую пропаганду для ИПТ. Ислом Авази опубликовал видео на джихадистских веб-сайтах, в котором лидер ИПТ Абдулла Мансур хвалит «джихадистскую операцию в Запрещенном Городе», и утверждает, что это стало результатом «пробуждения после 60 лет притеснения».
Куньмин и Гуанчжоу
Нападения на вокзалах Куньмина и Гуанчжоу, которые произошли в марте и мае 2014 года отличались от нападений, которые произошли на вокзале Урумчи и площади Тяньаньмэнь, поскольку ни выбор времени нападения, ни местоположения не несли особенную символичность. Тем не менее, оба нападения, несомненно, стали причиной смерти людей, потому что они произошли в оживленных общественных местах. Участие двух женщин в нападении в Куньмин, а также выбор вокзала, возможно, было сделано с подачи боевиков Кавказского эмирата, организации покойного лидера Доку Умарова, что было восхвалено 1 мая в видео ИПТ. Вилаят Дагестан, который взял ответственность за нападения на вокзал в Волгограде и взрыв троллейбуса в Пятигорске под Сочи в преддверии Олимпийских игр в России в феврале 2014 года заявил, что эти нападения были осуществлены «по приказу Умарова».
Заключение
Недавние теракты, которые были совершены в Пекине, Куньмине, Урумчи и Гуанчжоу являются победой для ИПТ и их союзника ИДУ. Теракты способствуют ИПТ и ИДУ сделать Китай следующим рубежом для джихадистов, поскольку США уходят из Афганистана. Между тем от Сирии и Турции до Залива увеличивается возможность для ИПТ и его сторонников создать сеть с уйгурами в Синьцзяне, которые обижены на китайское правительство. Например, велика вероятность того, что ИДУ и ИПТ могут объединиться и набрать людей из подпольных исламистских организаций, которые действуют в Синьцзяне, подобных «Таблиги Джамаат» и «Хиджра Джихад», вдохновленные идеалами салафитов.
Кроме того, есть вероятность, что уйгурская воинственность будет напоминать воинственные действия «Аль-Каиды» в других странах мира, поскольку передача знаний происходит с обучением людей в Афганистане и Пакистане или Сирии, на простых джихадистских онлайн сайтах или видео. ИПТ может также следовать стратегии Кавказского эмирата в отношении этнических русских, нападая на ханьцев в Синьцзяне с такой частотой, что это заставит их покидать регион и стать производной сильной враждебности между ханьцами и уйгурами, что ханьцы не захотят жить, работать и чувствовать себя в безопасности в Синьцзяне.
Информация