Война, проигранная до начала
За культурную и техническую отсталость страна заплатила шестью миллионами жизней
Первая мировая война стала для России роковым испытанием. Небывалый экономический расцвет страны оказался миражом, рассеявшимся с первым выстрелом на прусской границе. Россия вступила в войну без четко очерченных целей, задач, вменяемой военной доктрины, абсолютно неподготовленной в материально-техническом отношении.
База сомнительных экономических успехов страны того времени – бросовый экспорт и внешние займы. В 1913 году Россия занимала лишь 4-е место в Европе по объему ВВП, и это при огромном населении. А по душевому доходу, по данным некоторых исследователей, отставала от развитых стран на 123 года.
Без пушек и хлеба
Качество орудий производства у нас было впятеро хуже, чем в Германии, и вдесятеро, чем в США. Стали, «хлеба войны», мы выплавляли на душу населения в восемь раз меньше, чем немцы, а машиностроение составляло только шесть процентов в объеме продукции тяжелой промышленности. Из-за отсутствия специальных сталей отечественная экономика не могла самостоятельно производить моторы. За годы войны промышленность Великобритании выпустила 47 873 боевых самолета и 52 598 авиадвигателей, российская – 5600 самолетов и ни одного двигателя.
В стране имелось лишь несколько предприятий, занятых «отверточной сборкой» автомобилей из импортных деталей, причем в мизерных количествах. Например, знаменитый «Руссо-Балт» свою первую модель собрал в 1909 году, а всего за семь лет выпустил около 500 машин. Империя не имела даже зачатков автомобильной промышленности, в то время как по дорогам Европы бегали уже десятки тысяч машин. В войну мы вступили без единого броневика. Запоздалое решение о строительстве отечественных автозаводов принято лишь в 1916 году.
Отсутствие станков необходимой точности не позволило освоить даже выпуск самозарядных пистолетов. Пришлось заказать 100 тысяч американских «Кольтов».
В целом объем индустриальной продукции даже в благополучном для России 1913-м оставался вшестеро меньше, чем в Германии. От 30 до 50 процентов потребляемых промышленных товаров ввозилось из-за рубежа.
Урожайность зерновых в России была ниже, чем в Германии, в три раза, картофеля – вдвое. В российском сельском хозяйстве присутствовали лишь зачатки рыночных отношений. В те годы оно было почти натуральным.
Но для удовлетворения потребностей в промышленных товарах, а знати – в предметах роскоши голодавшая страна ежегодно вывозила порядка 100 тысяч тонн зерна и огромное количество другого продовольствия. Мы распродавали на внешнем рынке по демпинговым ценам сахар, которым из-за его дешевизны в Британии кормили свиней. В официальных докладах, составленных на основе данных из церквей, от сельских старост и управляющих помещичьими имениями, приводятся жуткие цифры. «В зиму 1900/01 гг. голодали 42 миллиона человек, умерли же из них 2 миллиона 813 тысяч православных душ». В 1911 году, уже после хваленых столыпинских реформ: «Голодали 32 миллиона, потери – 1 миллион 613 тысяч человек». Так что голодомор – далеко не большевистское изобретение.
Без грамоты и диспозиции
Культура общества, как известно, в основном определяется уровнем образованности и степенью сознательной дисциплинированности населения. Еще в 1866 году практически все прусские солдаты умели читать и писать. Германские лидеры того времени отмечали, что честь блистательных побед над Австрией и Францией принадлежит именно немецкому школьному учителю. С 1871-го в Германии и Франции введено обязательное бесплатное среднее образование. В России в 1914 году уровень грамотности составлял лишь 30 процентов (как в Англии середины XVIII века). Бесплатное среднее образование планировалось ввести с 1922 года (реально оно появится в конце 50-х, а обязательное – только в 2007-м).
90 процентов запасных русских солдат – крестьян, составлявших костяк воюющей армии, были неграмотны и легко поддавались агитации разномастных сил, подрывавших боевую мощь страны.
По мнению генерала Юрия Никифоровича Данилова, Россия к началу войны представляла собой колосс на глиняных ногах, и слабость ее обусловливалась в первую очередь «недостатком прочной государственной связи между коренным русским населением и другими народами, проживающими на территории России, а с другой – внутренним разрывом между высшими культурными слоями и низшими темными массами».
Война явно не соответствовала национальным интересам страны. Политическая элита втянула ее в союз, направленный против Германии – единственного государства в Европе, которое на протяжении длительного периода истории способствовало повышению нашего цивилизационного уровня. Но к началу XX века Российская империя превратилась в самого большого в мире должника, вручив судьбу кредиторам – Англии и Франции. Они и приволокли Россию на мировую бойню посредством финансовой удавки займов и инвестиций. Чудовищная экономическая зависимость заставила платить за чужие интересы океанами народной крови.
Россия вступила в войну без четко очерченных целей и задач, вменяемой военной доктрины, в обстановке стратегического раздрая, абсолютно неподготовленной в материально-техническом отношении. Принятый в 1912 году план войны с Германией генерал Алексей Алексеевич Брусилов назвал удивительным, так как тот предусматривал изначальный отвод русских войск на западном направлении на рубеж Белосток – Брест. План разрабатывался и принимался без участия Верховного главнокомандующего, кандидат на должность которого великий князь Николай Николаевич разными интригами был устранен из процесса. Боялись его крутого нрава. Понятно, почему после объявления войны этот план был решительно отвергнут как абсолютно не соответствующий стратегической обстановке.
На всю войну с Германией (которую штабные «умники» планировали закончить через шесть месяцев парадом победы в Берлине) было заготовлено по 1000 снарядов на орудие из расчета, что не будет израсходовано и половины. За день одного из первых сражений войны – встречного боя под Гумбиненом артиллерия 27-й пехотной дивизии генерала Августа-Карла-Михаила Адариди с 9 до 16 часов, израсходовав по 400 снарядов на орудие, расстреляла, как на полигоне, германский корпус генерала Макензена и обратила его в бегство.
ХХ век наступает
Практически всю войну русская армия испытывала недостаток (иногда катастрофический) в вооружении и боеприпасах, а базирующееся на развитой экономике огневое и техническое превосходство противника возрастало не по дням, а по часам. Так, в июле 1915 года 12-я германская армия в ходе длившейся целый день артиллерийской подготовки обрушила на позиции 2 и 11-й сибирских стрелковых дивизий порядка двух миллионов снарядов. Русская артиллерия смогла ответить лишь 50 тысячами выстрелов (1:40). Только к 1916 году экономика страны со скрипом перешла на военные рельсы и положение со снабжением боеприпасами улучшилось.
Это было время бурного развития средств вооруженной борьбы. Она перемещалась в воздушное и подводное пространство, на полях сражений господствовал пулемет. В массовых масштабах применялись минометы, мощные полевые, крепостные, морские, к концу войны зенитные и противотанковые орудия, а также огнеметы. Широко использовались авиация, бронеавтомобили, химическое оружие, позднее и танки, а для управления войсками – радио, телефон и телеграф. Достаточно сказать, что за годы войны противостоящие стороны произвели 182 тысячи самолетов, сбив в 100 тысячах воздушных боев 9000 летательных аппаратов, и 9200 танков (Россия – ни одного). Только боевых отравляющих веществ было выпущено около 180 тысяч тонн, из них 120 тысяч использовано. Поражены более миллиона человек. В некоторых операциях потери от химического оружия достигали 90 процентов личного состава.
Русская армия вступила в войну с 711 штатными автомобилями (259 легковых, 418 грузовиков, 34 специальных). Также имелось 104 мотоцикла. К 1916 году автомобилей насчитывалось чуть больше 5000, к 1918-му мечтали иметь 14 тысяч. Вдвое меньшая по численности французская армия реально располагала 90 тысячами машин. В германской армии через год после начала войны было 10 тысяч грузовиков, более 8500 легковых автомобилей и без малого 2000 мотоциклов.
Вооруженные силы воюющих сторон состояли из сухопутных войск и военно-морского флота. Сухопутные включали пехоту, кавалерию и артиллерию, а также специальные войска (инженерные, связи) и службы тыла. К концу войны в передовых армиях появились танковые войска в виде отдельных батальонов и даже бригад. Пехота оставалась по-прежнему главным родом войск, определявшим успех боя и операции, однако ее действия все больше зависели от эффективности артиллерийского огня и инженерного обеспечения. Конница постепенно уходила с полей сражений. В условиях сплошного пулеметно-артиллерийского огня она уже не могла проявлять свои прежние боевые качества и превратилась в «ездящую» верхом пехоту.
Сухопутные войска сводились в армии, состоящие из корпусов и дивизий. В корпус обычно входили две-три пехотные дивизии и отдельные части (кавалерия, артиллерия, авиаотряд и т. п.). Пехотная дивизия, как правило, включала две пехотные бригады (по два полка в каждой), артиллерийскую бригаду (полк), два-три эскадрона конницы и специальные части. Полк имел три-четыре батальона, до тысячи человек в каждом. Пехотная дивизия насчитывала от 16 тысяч (Франция, Германия) до 21 тысячи человек (Россия). Наиболее мощной артиллерией, которая оказалась решающим родом войск, обладала именно германская армия, имевшая орудий тяжелых систем в шесть раз больше, чем русская. Мало того, в ходе войны немцы сумели увеличить численность своей полевой артиллерии на 117 процентов, мы же – только на 19.
Основу боевой мощи флотов составляли линейные корабли – дредноуты и линейные крейсеры. Военно-морские силы обзавелись собственной авиацией, к концу войны появились первые авианосцы. Грозно заявил о себе подводный флот. Так, 22 сентября 1914 года германская субмарина U-9 с экипажем всего 28 человек потопила три английских броненосных крейсера («Абукир», «Хог», «Кресси») вместе с полутора тысячами офицеров и матросов. В последующем подводный флот стал главным средством борьбы на морских коммуникациях.
В годы войны были выработаны основные принципы оперативного применения авиации, такие как сосредоточение ее сил на главных направлениях, тесное взаимодействие с наземными войсками, достижение внезапности ударов, организация централизованного управления. Зарождались элементы самостоятельной воздушной операции. По-другому быть и не могло, ведь авиация уже применялась массированно. Отмечались попытки привлечь ее и к стратегическим действиям. Русская армия о массированном применении авиации могла только мечтать. Самолетов было крайне мало, в основном устаревшие иностранные образцы, которые союзники «сплавляли» в Россию.
Тяжелый меч в слабых руках
В самом начале войны наиболее удручающее впечатление на общественность и народные массы произвели результаты Восточно-Прусской операции русских войск.
В августе-сентябре 1914 года в Восточной Пруссии 14 германских дивизий, блистательно применив принципы мобильной обороны, наголову разгромили более 30 русских – цвет кадровой армии империи. Наши общие потери оказались в 7,7 раза больше, чем у немцев: 310 тысяч человек, из которых 30 тысяч убиты, более 100 тысяч попали в плен. Противник захватил 500 артиллерийских орудий.
Восточно-Прусская операция ярко проявила полное несоответствие российской военной системы требованиям времени. С одной стороны, стало ясно, что каштаны из огня западным союзникам придется таскать самим. С другой – угроза прусским поместьям германского генералитета вынудила его пойти на нарушение тщательно просчитанного плана войны с Францией. Переброска в самый критический момент «битвы на Марне» двух корпусов на восточный фронт фактически спасла Францию от страшного поражения, а может, даже и полного разгрома.
В первых сражениях горько обозначились главные несчастья России: всеобщая отсталость, отсутствие координации, хладнокровного рационализма, научного подхода к делу, недооценка роли техники, презрение власти к солдатской массе и своему народу.
Высшее командование показало полную неподготовленность к управлению большими воинскими формированиями, косность оперативной мысли. Если русские генералы еще могли в ряде случаев, демонстрируя бесстрашие, идти под пулями впереди своих цепей, то битву умов со своими германскими «визави» они проиграли с огромным счетом. Только они вместе с высшими офицерами виноваты в теоретической и организационной отсталости армии. Слабая военная образованность, отсутствие привычки к монотонному, кропотливому труду, запальчивость вместе с обидчивостью плохо способствовали усвоению горьких уроков прошедших битв.
Именно поэтому большинство наших побед в Мировую войну было победами батальонных командиров, а большинство поражений – поражениями командующих фронтами и армиями. Честь и слава тем безвестным строевым подполковникам и капитанам, молодым офицерам Генерального штаба, которые творчески перерабатывали и применяли писанный собственной кровью боевой опыт. Они спасли армию от полного истребления, а страну – от несмываемого позора.
За время этой проигранной нами войны русская армия наряду с жестокими поражениями провела даже в жутких условиях недостатка материально-технических средств целый ряд блистательных операций, достойных быть вписанными в мировую сокровищницу военного искусства. К ним относятся Галицийская битва, Варшавско-Ивангородская и Лодзинская операции 1914 года, практически все операции на Кавказском ТВД и, наконец, Брусиловский прорыв в 1916-м.
Особняком стоит так называемое Великое отступление 1915 года, в ходе которого благодаря невероятной стойкости и терпению войск, мужеству командного состава в условиях катастрофической нехватки боеприпасов нам чудом удалось планомерно оставить завоеванную Галицию, а также избежать стратегического окружения и полного разгрома объединенными австро-германскими силами семи армий в Польше. В это страшное время расход боеприпасов для русской артиллерии лимитировался 10 выстрелами в сутки. Из-за полного отсутствия патронов контратаки проводились исключительно ночью и были штыковыми.
Брусиловский прорыв многие военные теоретики считают самой выдающейся операцией. По словам известного исследователя Нормана Стоуна, это наступление привело к самой блистательной победе в войне. Историк Роберт Аспрей назвал прорыв величайшей победой в войне, ставшей окопной. Действительно, русское наступление выглядело настоящим чудом в условиях развернувшейся позиционной борьбы. Впрочем, не стоит забывать, что австро-венгерская армия по своим морально-боевым качествам значительно уступала германской, а сама «лоскутная» империя уже дышала на ладан.
Несмотря на то, что русским мечом владели в основном слабые и неискусные руки, он лежал грозной тяжестью на весах войны. За три года исключительно тяжелых сражений русской армией были взяты 2 миллиона 200 тысяч пленных, захвачено 3850 орудий. Для сравнения: за это же время французы взяли 160 тысяч пленных, англичане – 90 тысяч. Для германской армии русский фронт оказался вдвое убийственнее англо-французского. Но за все это русский народ заплатил чудовищную цену: около 6 миллионов человек. В плен попали 2,2 миллиона человек, из них порядка 1,2 миллиона ранеными. Интересный факт: из 1 миллиона 312 тысяч находившихся в Германии русских пленных 233 тысячи пытались бежать.
Долой!
Длительная и напряженная вооруженная борьба в период мировой войны потребовала серьезнейшего напряжения народных сил, мобилизовать которые деградирующая власть к 1917 году уже не смогла. Отсталая экономика не выдержала жесткости предъявляемых военным временем требований и пришла в состояние распада. Генерал Данилов отмечал: «Уже в середине 1916 года развал транспорта был у нас налицо, а чуть позже в экономической жизни России наступило положение, близкое к параличу. Дальнейшее выкачивание из страны сил и средств для ведения войны являлось почти невыполнимым».
Действующая в стране система государственной власти для начала ХХ столетия выглядела архаично и одиозно. Во главе государства стоял мистически настроенный монарх, судорожно цеплявшийся за принцип полного самодержавия и потерявший авторитет в широких кругах населения. К тому же он не обладал столь необходимыми для его должности волевыми и организаторскими качествами.
Огромные, зачастую неоправданные потери русской армии, а также воцарившийся внутри государства беспорядок основательно подорвали ее моральный дух, вызвали острое неприятие существующей системы власти практически всеми слоями общества. Деморализованная серией военных поражений и постоянным некомпетентным вмешательством придворной камарильи государственная власть к началу 1917 года стала недееспособной. В феврале это закончилось государственным переворотом, произошедшим на гребне солдатского бунта в Петрограде.
Абсолютно некомпетентным и что еще страшнее – полностью импотентным в вопросах управления страной в кризисной ситуации оказалось и Временное правительство. В результате «беспризорную» власть в России подобрала мало кому известная, но обладавшая мощной политической волей, привлекательной идеологией, невероятной решительностью и жесткой организованностью политическая партия – РСДРП(б). Во имя победы она умело воспользовалась серьезными денежными потоками мировой еврейской финансовой олигархии и германской разведки. Выступила под понятными и желанными для каждого простого человека, несомненно, популистскими, фактически эсеровскими лозунгами: «Долой войну! Землю – крестьянам, фабрики и заводы – рабочим!», чем обеспечила себе массовую поддержку. На этой волне и была совершена социальная революция.
Первая мировая война стала для России роковым испытанием. Небывалый экономический расцвет страны оказался миражом, рассеявшимся с первым выстрелом на прусской границе. Россия вступила в войну без четко очерченных целей, задач, вменяемой военной доктрины, абсолютно неподготовленной в материально-техническом отношении.
База сомнительных экономических успехов страны того времени – бросовый экспорт и внешние займы. В 1913 году Россия занимала лишь 4-е место в Европе по объему ВВП, и это при огромном населении. А по душевому доходу, по данным некоторых исследователей, отставала от развитых стран на 123 года.
Без пушек и хлеба
Качество орудий производства у нас было впятеро хуже, чем в Германии, и вдесятеро, чем в США. Стали, «хлеба войны», мы выплавляли на душу населения в восемь раз меньше, чем немцы, а машиностроение составляло только шесть процентов в объеме продукции тяжелой промышленности. Из-за отсутствия специальных сталей отечественная экономика не могла самостоятельно производить моторы. За годы войны промышленность Великобритании выпустила 47 873 боевых самолета и 52 598 авиадвигателей, российская – 5600 самолетов и ни одного двигателя.
В стране имелось лишь несколько предприятий, занятых «отверточной сборкой» автомобилей из импортных деталей, причем в мизерных количествах. Например, знаменитый «Руссо-Балт» свою первую модель собрал в 1909 году, а всего за семь лет выпустил около 500 машин. Империя не имела даже зачатков автомобильной промышленности, в то время как по дорогам Европы бегали уже десятки тысяч машин. В войну мы вступили без единого броневика. Запоздалое решение о строительстве отечественных автозаводов принято лишь в 1916 году.
Отсутствие станков необходимой точности не позволило освоить даже выпуск самозарядных пистолетов. Пришлось заказать 100 тысяч американских «Кольтов».
В целом объем индустриальной продукции даже в благополучном для России 1913-м оставался вшестеро меньше, чем в Германии. От 30 до 50 процентов потребляемых промышленных товаров ввозилось из-за рубежа.
Урожайность зерновых в России была ниже, чем в Германии, в три раза, картофеля – вдвое. В российском сельском хозяйстве присутствовали лишь зачатки рыночных отношений. В те годы оно было почти натуральным.
Но для удовлетворения потребностей в промышленных товарах, а знати – в предметах роскоши голодавшая страна ежегодно вывозила порядка 100 тысяч тонн зерна и огромное количество другого продовольствия. Мы распродавали на внешнем рынке по демпинговым ценам сахар, которым из-за его дешевизны в Британии кормили свиней. В официальных докладах, составленных на основе данных из церквей, от сельских старост и управляющих помещичьими имениями, приводятся жуткие цифры. «В зиму 1900/01 гг. голодали 42 миллиона человек, умерли же из них 2 миллиона 813 тысяч православных душ». В 1911 году, уже после хваленых столыпинских реформ: «Голодали 32 миллиона, потери – 1 миллион 613 тысяч человек». Так что голодомор – далеко не большевистское изобретение.
Без грамоты и диспозиции
Культура общества, как известно, в основном определяется уровнем образованности и степенью сознательной дисциплинированности населения. Еще в 1866 году практически все прусские солдаты умели читать и писать. Германские лидеры того времени отмечали, что честь блистательных побед над Австрией и Францией принадлежит именно немецкому школьному учителю. С 1871-го в Германии и Франции введено обязательное бесплатное среднее образование. В России в 1914 году уровень грамотности составлял лишь 30 процентов (как в Англии середины XVIII века). Бесплатное среднее образование планировалось ввести с 1922 года (реально оно появится в конце 50-х, а обязательное – только в 2007-м).
90 процентов запасных русских солдат – крестьян, составлявших костяк воюющей армии, были неграмотны и легко поддавались агитации разномастных сил, подрывавших боевую мощь страны.По мнению генерала Юрия Никифоровича Данилова, Россия к началу войны представляла собой колосс на глиняных ногах, и слабость ее обусловливалась в первую очередь «недостатком прочной государственной связи между коренным русским населением и другими народами, проживающими на территории России, а с другой – внутренним разрывом между высшими культурными слоями и низшими темными массами».
Война явно не соответствовала национальным интересам страны. Политическая элита втянула ее в союз, направленный против Германии – единственного государства в Европе, которое на протяжении длительного периода истории способствовало повышению нашего цивилизационного уровня. Но к началу XX века Российская империя превратилась в самого большого в мире должника, вручив судьбу кредиторам – Англии и Франции. Они и приволокли Россию на мировую бойню посредством финансовой удавки займов и инвестиций. Чудовищная экономическая зависимость заставила платить за чужие интересы океанами народной крови.
Россия вступила в войну без четко очерченных целей и задач, вменяемой военной доктрины, в обстановке стратегического раздрая, абсолютно неподготовленной в материально-техническом отношении. Принятый в 1912 году план войны с Германией генерал Алексей Алексеевич Брусилов назвал удивительным, так как тот предусматривал изначальный отвод русских войск на западном направлении на рубеж Белосток – Брест. План разрабатывался и принимался без участия Верховного главнокомандующего, кандидат на должность которого великий князь Николай Николаевич разными интригами был устранен из процесса. Боялись его крутого нрава. Понятно, почему после объявления войны этот план был решительно отвергнут как абсолютно не соответствующий стратегической обстановке.
На всю войну с Германией (которую штабные «умники» планировали закончить через шесть месяцев парадом победы в Берлине) было заготовлено по 1000 снарядов на орудие из расчета, что не будет израсходовано и половины. За день одного из первых сражений войны – встречного боя под Гумбиненом артиллерия 27-й пехотной дивизии генерала Августа-Карла-Михаила Адариди с 9 до 16 часов, израсходовав по 400 снарядов на орудие, расстреляла, как на полигоне, германский корпус генерала Макензена и обратила его в бегство.
ХХ век наступает
Практически всю войну русская армия испытывала недостаток (иногда катастрофический) в вооружении и боеприпасах, а базирующееся на развитой экономике огневое и техническое превосходство противника возрастало не по дням, а по часам. Так, в июле 1915 года 12-я германская армия в ходе длившейся целый день артиллерийской подготовки обрушила на позиции 2 и 11-й сибирских стрелковых дивизий порядка двух миллионов снарядов. Русская артиллерия смогла ответить лишь 50 тысячами выстрелов (1:40). Только к 1916 году экономика страны со скрипом перешла на военные рельсы и положение со снабжением боеприпасами улучшилось.
Это было время бурного развития средств вооруженной борьбы. Она перемещалась в воздушное и подводное пространство, на полях сражений господствовал пулемет. В массовых масштабах применялись минометы, мощные полевые, крепостные, морские, к концу войны зенитные и противотанковые орудия, а также огнеметы. Широко использовались авиация, бронеавтомобили, химическое оружие, позднее и танки, а для управления войсками – радио, телефон и телеграф. Достаточно сказать, что за годы войны противостоящие стороны произвели 182 тысячи самолетов, сбив в 100 тысячах воздушных боев 9000 летательных аппаратов, и 9200 танков (Россия – ни одного). Только боевых отравляющих веществ было выпущено около 180 тысяч тонн, из них 120 тысяч использовано. Поражены более миллиона человек. В некоторых операциях потери от химического оружия достигали 90 процентов личного состава.
Русская армия вступила в войну с 711 штатными автомобилями (259 легковых, 418 грузовиков, 34 специальных). Также имелось 104 мотоцикла. К 1916 году автомобилей насчитывалось чуть больше 5000, к 1918-му мечтали иметь 14 тысяч. Вдвое меньшая по численности французская армия реально располагала 90 тысячами машин. В германской армии через год после начала войны было 10 тысяч грузовиков, более 8500 легковых автомобилей и без малого 2000 мотоциклов.
Вооруженные силы воюющих сторон состояли из сухопутных войск и военно-морского флота. Сухопутные включали пехоту, кавалерию и артиллерию, а также специальные войска (инженерные, связи) и службы тыла. К концу войны в передовых армиях появились танковые войска в виде отдельных батальонов и даже бригад. Пехота оставалась по-прежнему главным родом войск, определявшим успех боя и операции, однако ее действия все больше зависели от эффективности артиллерийского огня и инженерного обеспечения. Конница постепенно уходила с полей сражений. В условиях сплошного пулеметно-артиллерийского огня она уже не могла проявлять свои прежние боевые качества и превратилась в «ездящую» верхом пехоту.
Сухопутные войска сводились в армии, состоящие из корпусов и дивизий. В корпус обычно входили две-три пехотные дивизии и отдельные части (кавалерия, артиллерия, авиаотряд и т. п.). Пехотная дивизия, как правило, включала две пехотные бригады (по два полка в каждой), артиллерийскую бригаду (полк), два-три эскадрона конницы и специальные части. Полк имел три-четыре батальона, до тысячи человек в каждом. Пехотная дивизия насчитывала от 16 тысяч (Франция, Германия) до 21 тысячи человек (Россия). Наиболее мощной артиллерией, которая оказалась решающим родом войск, обладала именно германская армия, имевшая орудий тяжелых систем в шесть раз больше, чем русская. Мало того, в ходе войны немцы сумели увеличить численность своей полевой артиллерии на 117 процентов, мы же – только на 19.
Основу боевой мощи флотов составляли линейные корабли – дредноуты и линейные крейсеры. Военно-морские силы обзавелись собственной авиацией, к концу войны появились первые авианосцы. Грозно заявил о себе подводный флот. Так, 22 сентября 1914 года германская субмарина U-9 с экипажем всего 28 человек потопила три английских броненосных крейсера («Абукир», «Хог», «Кресси») вместе с полутора тысячами офицеров и матросов. В последующем подводный флот стал главным средством борьбы на морских коммуникациях.
В годы войны были выработаны основные принципы оперативного применения авиации, такие как сосредоточение ее сил на главных направлениях, тесное взаимодействие с наземными войсками, достижение внезапности ударов, организация централизованного управления. Зарождались элементы самостоятельной воздушной операции. По-другому быть и не могло, ведь авиация уже применялась массированно. Отмечались попытки привлечь ее и к стратегическим действиям. Русская армия о массированном применении авиации могла только мечтать. Самолетов было крайне мало, в основном устаревшие иностранные образцы, которые союзники «сплавляли» в Россию.
Тяжелый меч в слабых руках
В самом начале войны наиболее удручающее впечатление на общественность и народные массы произвели результаты Восточно-Прусской операции русских войск.
В августе-сентябре 1914 года в Восточной Пруссии 14 германских дивизий, блистательно применив принципы мобильной обороны, наголову разгромили более 30 русских – цвет кадровой армии империи. Наши общие потери оказались в 7,7 раза больше, чем у немцев: 310 тысяч человек, из которых 30 тысяч убиты, более 100 тысяч попали в плен. Противник захватил 500 артиллерийских орудий.
Восточно-Прусская операция ярко проявила полное несоответствие российской военной системы требованиям времени. С одной стороны, стало ясно, что каштаны из огня западным союзникам придется таскать самим. С другой – угроза прусским поместьям германского генералитета вынудила его пойти на нарушение тщательно просчитанного плана войны с Францией. Переброска в самый критический момент «битвы на Марне» двух корпусов на восточный фронт фактически спасла Францию от страшного поражения, а может, даже и полного разгрома.
В первых сражениях горько обозначились главные несчастья России: всеобщая отсталость, отсутствие координации, хладнокровного рационализма, научного подхода к делу, недооценка роли техники, презрение власти к солдатской массе и своему народу.
Высшее командование показало полную неподготовленность к управлению большими воинскими формированиями, косность оперативной мысли. Если русские генералы еще могли в ряде случаев, демонстрируя бесстрашие, идти под пулями впереди своих цепей, то битву умов со своими германскими «визави» они проиграли с огромным счетом. Только они вместе с высшими офицерами виноваты в теоретической и организационной отсталости армии. Слабая военная образованность, отсутствие привычки к монотонному, кропотливому труду, запальчивость вместе с обидчивостью плохо способствовали усвоению горьких уроков прошедших битв.
Именно поэтому большинство наших побед в Мировую войну было победами батальонных командиров, а большинство поражений – поражениями командующих фронтами и армиями. Честь и слава тем безвестным строевым подполковникам и капитанам, молодым офицерам Генерального штаба, которые творчески перерабатывали и применяли писанный собственной кровью боевой опыт. Они спасли армию от полного истребления, а страну – от несмываемого позора.
За время этой проигранной нами войны русская армия наряду с жестокими поражениями провела даже в жутких условиях недостатка материально-технических средств целый ряд блистательных операций, достойных быть вписанными в мировую сокровищницу военного искусства. К ним относятся Галицийская битва, Варшавско-Ивангородская и Лодзинская операции 1914 года, практически все операции на Кавказском ТВД и, наконец, Брусиловский прорыв в 1916-м.
Особняком стоит так называемое Великое отступление 1915 года, в ходе которого благодаря невероятной стойкости и терпению войск, мужеству командного состава в условиях катастрофической нехватки боеприпасов нам чудом удалось планомерно оставить завоеванную Галицию, а также избежать стратегического окружения и полного разгрома объединенными австро-германскими силами семи армий в Польше. В это страшное время расход боеприпасов для русской артиллерии лимитировался 10 выстрелами в сутки. Из-за полного отсутствия патронов контратаки проводились исключительно ночью и были штыковыми.
Брусиловский прорыв многие военные теоретики считают самой выдающейся операцией. По словам известного исследователя Нормана Стоуна, это наступление привело к самой блистательной победе в войне. Историк Роберт Аспрей назвал прорыв величайшей победой в войне, ставшей окопной. Действительно, русское наступление выглядело настоящим чудом в условиях развернувшейся позиционной борьбы. Впрочем, не стоит забывать, что австро-венгерская армия по своим морально-боевым качествам значительно уступала германской, а сама «лоскутная» империя уже дышала на ладан.
Несмотря на то, что русским мечом владели в основном слабые и неискусные руки, он лежал грозной тяжестью на весах войны. За три года исключительно тяжелых сражений русской армией были взяты 2 миллиона 200 тысяч пленных, захвачено 3850 орудий. Для сравнения: за это же время французы взяли 160 тысяч пленных, англичане – 90 тысяч. Для германской армии русский фронт оказался вдвое убийственнее англо-французского. Но за все это русский народ заплатил чудовищную цену: около 6 миллионов человек. В плен попали 2,2 миллиона человек, из них порядка 1,2 миллиона ранеными. Интересный факт: из 1 миллиона 312 тысяч находившихся в Германии русских пленных 233 тысячи пытались бежать.
Долой!
Длительная и напряженная вооруженная борьба в период мировой войны потребовала серьезнейшего напряжения народных сил, мобилизовать которые деградирующая власть к 1917 году уже не смогла. Отсталая экономика не выдержала жесткости предъявляемых военным временем требований и пришла в состояние распада. Генерал Данилов отмечал: «Уже в середине 1916 года развал транспорта был у нас налицо, а чуть позже в экономической жизни России наступило положение, близкое к параличу. Дальнейшее выкачивание из страны сил и средств для ведения войны являлось почти невыполнимым».
Действующая в стране система государственной власти для начала ХХ столетия выглядела архаично и одиозно. Во главе государства стоял мистически настроенный монарх, судорожно цеплявшийся за принцип полного самодержавия и потерявший авторитет в широких кругах населения. К тому же он не обладал столь необходимыми для его должности волевыми и организаторскими качествами.
Огромные, зачастую неоправданные потери русской армии, а также воцарившийся внутри государства беспорядок основательно подорвали ее моральный дух, вызвали острое неприятие существующей системы власти практически всеми слоями общества. Деморализованная серией военных поражений и постоянным некомпетентным вмешательством придворной камарильи государственная власть к началу 1917 года стала недееспособной. В феврале это закончилось государственным переворотом, произошедшим на гребне солдатского бунта в Петрограде.
Абсолютно некомпетентным и что еще страшнее – полностью импотентным в вопросах управления страной в кризисной ситуации оказалось и Временное правительство. В результате «беспризорную» власть в России подобрала мало кому известная, но обладавшая мощной политической волей, привлекательной идеологией, невероятной решительностью и жесткой организованностью политическая партия – РСДРП(б). Во имя победы она умело воспользовалась серьезными денежными потоками мировой еврейской финансовой олигархии и германской разведки. Выступила под понятными и желанными для каждого простого человека, несомненно, популистскими, фактически эсеровскими лозунгами: «Долой войну! Землю – крестьянам, фабрики и заводы – рабочим!», чем обеспечила себе массовую поддержку. На этой волне и была совершена социальная революция.
Информация