Партизанскими методами
Современная армия должна уметь воевать без линии фронта
Основная задача армий любого государства – подготовка к войне будущего. Это знают все, кроме тех генералов, которые привыкли собираться на войну минувшую.
В современной теории видное место занимают сетецентрические и бесконтактные боевые действия. Заметим сразу: только обладатели очень развитой фантазии могут утверждать, что война может быть бесконтактной. Ее целью всегда является оккупация с последующей аннексией либо принуждением противника к миру на выгодных для победителя условиях.
Противоборствующие стороны могут применять сколь угодно новых видов вооружений, военной и специальной техники, но все они рассчитаны на огневое поражение, разрушение инфраструктуры, уничтожение материальных и людских ресурсов противника.
Во время войны в Корее (1950–1953) было применено девять ранее неизвестных видов оружия. Во Вьетнаме (1964–1975) – 25 видов. В зоне Персидского залива в 1991 году – свыше 100. Прогресс техники и технологий изменил формы и способы вооруженной борьбы, но не саму войну, не ее цели.
При проведении в августе 2008 года операции «Кодор» по принуждению Грузии к миру по плану, основа которого состояла в огневом воздействии на противника, его поражении и подавлении без применения мотострелковых и танковых подразделений, нам все же пришлось и применять обходящие отряды, и проводить высадку десанта на направлениях отступления противника.
По нашим самолетам и вертолетам велся огонь как зенитной артиллерией, так и ПЗРК. На путях продвижения войск за отходящим противником приходилось разминировать территорию, мосты, обезвреживать закладки взрывчатых веществ в нависавших над дорогами скалах.
Без разведки боем было невозможно определить состав сил и средств противника на направлении наступления, так как авиация точных сведений не давала – горно-лесистая местность позволяла противнику скрывать войска. От агентуры поступали противоречивые данные. И хотя операция завершилась успешно, без потерь с нашей стороны, бесконтактными эти боевые действия назвать никак нельзя.
Так называемые военные аналитики блестяще планируют стратегические операции по кабинетному глобусу, но не знают даже того, что известно сержанту, окончившему краткосрочные курсы младшего начсостава. Характерный пример – советские доктринальные установки довоенного периода. Как говорили в то время? Война будет вестись «малой кровью на чужой территории». Какой ценой была погребена эта доктрина, наш народ хорошо усвоил. Не дай бог, чтобы нечто похожее произошло с отечественным вариантом сверхмодных концепций бесконтактной войны.
Анализ хода локальных и региональных вооруженных конфликтов последнего десятилетия, включая бои на юго-востоке Украины, позволяет прогнозировать некоторые особенности будущих войн малой и средней интенсивности.
Как повелось с древнейших времен, действия войск и других формирований мы разделим по признакам, характерным для ведения двух операций: наступательной и оборонительной.
Диверсионные методы наступательных операций
Любому наступлению предшествует период подготовки, включающий кропотливую работу в самых различных направлениях. Следует признать, что многие этапы боевой подготовки войск к проведению такой операции уже нельзя осуществлять, как было возможно совсем недавно. В частности, стало практически неосуществимым скрытное сосредоточение и оперативное развертывание войск, не говоря уже о выдвижении сколько-нибудь крупного резерва. Например, с первых дней формирования группировки ВС РФ вблизи юго-восточного участка украинской границы в марте 2014 года разведка НАТО располагала исчерпывающими данными о количестве орудий, танков и бронемашин, отслеживала перемещение авиации, вела подсчет живой силы с точностью если не до взвода, то до роты наверняка. И все это в режиме реального времени.
Создать в таких условиях крупную войсковую группировку, например уровня усиленной дивизии, на направлениях нанесения главного и отвлекающего ударов нереально. Не менее сложно, кстати, организовать перемещение соединений, частей и даже сравнительно малочисленных подразделений вплоть до роты через иностранную территорию, если это потребуется.
Обычные маскировочные мероприятия могут оказаться не только бесполезными, но и вредными, так как помогут противнику заблаговременно разгадать замысел, что позволит спланировать и нанести мощные огневые удары в первые минуты наступления.
В ответ на возможные возражения с приведением в пример той же операции «Кодор» и блестящего сосредоточения средств и сил специального назначения в Крыму можно сказать следующее. В первом случае маскировочные мероприятия были неожиданны для противника, оригинальны по замыслу и простоте исполнения, длительности реализации при их комплексном характере, который включал широкий набор мер по заблаговременной дезинформации противника. Что касается событий в Крыму, то разведка НАТО действительно прозевала все, что можно и нельзя. Одна из причин кроется в строжайшем режиме радиомолчания, неукоснительно соблюдавшегося в период сосредоточения группировки. Другая – умелое использование Севастопольской базы и военно-транспортных кораблей Черноморского флота для передислокации живой силы и техники и их концентрации в зоне планируемого применения. И разумеется, внезапность появления превосходно вооруженных «вежливых людей» без знаков различия там, где это было необходимо для предотвращения вооруженного вмешательства со стороны частей и подразделений ВСУ.
Но нельзя не заметить, что по целям, поставленным и решенным тактическим задачам, привлеченным силам и средствам действия на территории Крымского полуострова являются не наступательной, а типичной специальной операцией, в чем-то схожей с хрестоматийными миротворческими.
Вместе с тем отдельные аспекты применения ВС РФ в Крыму весьма поучительны и могут быть применены при планировании наступательных операций. Прежде всего это относится к методу внезапного блокирования возможных очагов сопротивления вероятного противника. Если шире посмотреть на действия блокирующих подразделений, станет очевидным их сходство с тактикой диверсионно-разведывательных групп средней и малой численности (назовем их партизанскими). Ясно, что их конечная задача состоит в уничтожении критически важных объектов противника, дезорганизации или разрушении систем обеспечения его войск. Проведение диверсионных операций методами партизанских (в указанном выше смысле) действий станет одним из главных компонентов наступательных операций в будущих войнах малой и средней интенсивности. С этой точки зрения интересно вспомнить некоторые факты из истории.
Уроки ополченцев
По данным Штаба партизанского движения, на оккупированных советских территориях были уничтожены, ранены, взяты в плен около миллиона немецко-нацистских военнослужащих и их пособников, ликвидировано или выведено из строя около 40 тысяч танков и бронемашин, разрушено свыше тысячи железнодорожных мостов. По количественному результату эти потери сопоставимы с итогом успешных наступательных операций целого фронта.
Подчеркнем: боевая практика фактически стерла различия между действиями диверсионных групп регулярной армии и партизанских подразделений. Если говорить об эффективности этого вида вооруженной борьбы, то полезно оценить опыт народного ополчения на юго-востоке Украины.
Несмотря на то, что силы Донецкой и Луганской республик ведут преимущественно оборонительные бои, они широко применяют диверсионно-партизанскую наступательную тактику. Ее характерная особенность – высокая маневренность, основанная на использовании легкой транспортной техники: мотоциклов, велосипедов, малолитражных и полноприводных внедорожных автомобилей и даже квадроциклов. Успешному применению этой тактики способствует развитая сеть проселочных, полевых и лесных дорог с низкой проходимостью для обычной авто- и бронетехники, а также знание особенностей местности в зоне конкретного предназначения и содействие местных жителей.
Войска Киева лишены этих преимуществ: они «посажены» на тяжелые автомобили типа «Урал», КамАЗ, БТР на колесной тяге, а также на броню танков и САУ. Из-за ограничений по скорости и проходимости эти транспортные средства лишены возможности передвижения вне шоссейных и хорошо оборудованных грунтовых дорог. К тому же перемещаясь, как правило, в колоннах, они двигаются со скоростью самой медленной транспортной единицы, на практике не превышающей 40–50 километров в час.
В конкретных оперативных условиях не наблюдаются фронтальные боестолкновения относительно крупных подразделений. Войска Киева полагаются на методы дальнего огневого поражения позиций ополченцев и очагов их сопротивления. Однако при недостатке или отсутствии точных разведданных работа артиллерии и авиации превращается в налеты на сугубо гражданские объекты.
В сложившейся обстановке мощные средства поражения не дают войскам, задействованным в карательной операции, значимого огневого превосходства перед высокоманевременными группами ополченцев, которые оснащены только носимым вооружением. Пользуясь факторами скрытности и внезапности, такие группы производят быстротечный огневой налет на запланированные цели на выгодном для себя расстоянии и отходят по заранее намеченному маршруту, пользуясь легкими транспортными средствами. Малоразмерность и маневренность таких групп не дает возможности успешного (с точки зрения эффективности) применения против них ни авиации, ни артиллерии, ни тем более систем залпового огня.
Иногда можно услышать, что диверсионные группы, передвигающиеся на легком транспорте по открытой местности (степь, пустыня и т. п.), уязвимы для нападения с воздуха. Это совершенно неверно. Прежде всего потому, что поразить единичную микроразмерную цель с больших и средних высот чрезвычайно трудно или даже невозможно. Несколько легкотранспортных средств могут противопоставить угрозе с воздуха быстрое рассредоточение, высадку двух-трех операторов ПЗРК, с помощью которых низколетящая цель будет гарантированно уничтожена. Сказанное подтверждается опытом боевых действий в Ливии.
В настоящее время методы диверсионно-партизанских действий перед началом и в период проведения наступательных операций уже разработаны в армиях стран НАТО, прежде всего США. Накоплен и необходимый опыт их применения.
При проведении боевых действий по принуждению Грузии к миру подразделение Разведывательного управления Генштаба ВС Республики Абхазия захватило документы, содержащие планы наступательной операции грузинских войск против РА. Один из разделов плана был посвящен организации диверсий на критически важных объектах и действиям групп специального назначения, в цели и задачи которых входило:
-ликвидация руководства РА от глав местных администраций до президента страны;
-захват или разрушение аэродромов, морских портов, других объектов транспортной инфраструктуры;
-захват или уничтожение складов с боеприпасами, военно-техническим имуществом, ВВТ в местах постоянной дислокации;
-захват пунктов управления, повреждение проводных линий связи, радио- и ретрансляционных станций;
-срыв мобилизационных мероприятий;
-недопущение развертывания частей и соединений ВС РА и формирования войсковых группировок на направлениях главного удара наступающих грузинских войск.
При подготовке диверсионных групп, а также при их выдвижении в пункты предназначения предусматривались искусные меры обеспечения скрытности. Действия групп должны были осуществляться внезапно с расчетом на ошеломляющий эффект. В случае уничтожения диверсантов на соответствующий объект должны были забрасываться дублирующие группы.
Для реализации этой части плана была сформирована отдельная бригада специального назначения. Согласно полученным данным американские инструкторы обучали грузинский спецназ по действующим нормативным документам и полевым уставам армии США. Важнейшее место в программе занимала отработка навыков ведения боевых действий в составе малочисленных групп при полной автономности.
Наступательная операция должна была начаться только после выполнения спецназом своих задач. Планировалось нанести массированные огневые удары на основных направлениях, в первую очередь по пунктам постоянной дислокации войск и после этого перейти в наступление на выбранных направлениях. Конечная цель операции – разгром войск и войсковых формирований РА, а также вытеснение разрозненных подразделений и дезорганизованного личного состава войск на территорию РФ. Гражданское население также предполагалось выдавить в Россию. Поэтому выход групп после выполнения поставленных задач не планировался. Как показали допросы пленных, диверсанты должны были проводить в районах предназначения террористические акты в отношении населения вплоть до подхода наступающих частей.
Сказанное неоспоримо свидетельствует, что в стратегических разработках вероятного противника диверсионно-партизанским методам уже сейчас отведена важная, если не сказать первостепенная роль. Армии НАТО готовятся именно к такой войне.
Территориальная оборона
Во время Великой Отечественной войны на охрану только основных государственных объектов выделялись более 180 тысяч военнослужащих ВВ НКВД. Дополнительно привлекались около 300 тысяч человек в составе так называемых истребительных отрядов, которые формировались из местного населения, плохо обученного и еще хуже вооруженного.
В прифронтовой зоне и тылах наступающей Красной армии борьба с диверсионными и партизанскими формированиями была особенно жестокой.
Так, весной 1944 года Красная армия столкнулась с ожесточенным сопротивлением хорошо подготовленных отрядов УПА. Для борьбы с украинскими националистами отозваны с фронта и направлены для проведения чекистских оперативных мероприятий в Ровенскую и Волынскую области 28 тысяч военнослужащих в составе двух дивизий, четырех бригад, кавалерийского полка и танкового батальона. Ранее там была сосредоточена внушительная группировка войск НКВД в составе четырех бригад и четырех пограничных полков (четыре тысячи человек). Но и этих сил не хватило для полного уничтожения отрядов и диверсионных подразделений УПА.
К аналогичным мерам прибегало и командование вермахта. В 1943 году только для борьбы с партизанами немцы привлекли 24 полноштатные дивизии, усиленные артиллерией и авиацией.
Нечего и говорить, насколько к настоящему времени выросло количество критически важных объектов на территории России. Атомные и гидроэлектростанции, предприятия оборонной промышленности, в первую очередь ракетно-ядерной и космической отраслей, аэродромы, крупные базы горюче-смазочных материалов, склады государственного резерва. Добавим к этому огромную протяженность железных и автомобильных дорог с многочисленными мостовыми переправами, морские и речные порты, линии связи и т. д.
Защита указанных и иных критически важных объектов относится к задачам территориальной обороны (ТО), возложенной как в мирное время, так и в исполнительный период на ВВ МВД. Однако их численность, даже с учетом доукомплектования после отмобилизации резерва, и подготовка не удовлетворяют требованиям современной, тем более будущей войны.
В последние 10–15 лет много сделано для создания систем защиты объектов от террористических атак. Однако соответствующие меры рассчитаны на отражение единичных и разнесенных по времени нападений на каждый из объектов в отдельности. Такой подход отражен и в правовых актах. Закон «О борьбе с терроризмом» не предусматривает ситуаций, когда диверсионные действия совершаются не против отдельных лиц или объектов, но против государства в целом, что характерно для начального периода любой современной войны.
Укомплектование и оснащение сил ТО по остаточному принципу идет очень давно. В 90-е, когда автор служил начальником штаба Забайкальского военного округа, мобилизационные планы предусматривали направление основного годного, то есть здорового и обученного контингента на доукомплектование и формирование воинских частей Министерства обороны. Людского ресурса на подразделения ТО практически не было. Выход нашелся в приписке казаков старших возрастов к подразделениям ТО. На них заложили обмундирование, вооружение, продовольствие, медицинские препараты, средства индивидуальной защиты. Регулярно проводились командно-штабные тренировки по охране и защите объектов. Непосредственное руководство подразделениями ТО в районах осуществляли военные комиссары, а на объектах – их руководители.
Этот подход, как и опыт Великой Отечественной войны по использованию гражданских формирований типа истребительных отрядов для борьбы с диверсантами, устарел безнадежно. Он бесполезен, поскольку формирования ТО не смогут противостоять подготовленным и хорошо оснащенным диверсионным группам противника, тем более при массированных и одновременных атаках.
Как директор танкового завода будет командовать толпой, вооруженной, условно говоря, наганами и берданками? На помощь каких сил он сможет рассчитывать, если в районе его предприятия атакованы сразу несколько объектов, дороги и мосты разрушены, а телефоны молчат?
Очевидна необходимость радикального пересмотра планов защиты стратегических объектов и выделенных территориальных зон, где применение диверсионных подразделений на основных направлениях наступательных операций противника можно предсказать с высокой вероятностью. В современной военно-политической обстановке нужна цельная и сбалансированная государственная система ТО. Без ее создания, отладки и доведения до постоянной боевой готовности невозможно отразить никакую агрессию.
Основная задача армий любого государства – подготовка к войне будущего. Это знают все, кроме тех генералов, которые привыкли собираться на войну минувшую.
В современной теории видное место занимают сетецентрические и бесконтактные боевые действия. Заметим сразу: только обладатели очень развитой фантазии могут утверждать, что война может быть бесконтактной. Ее целью всегда является оккупация с последующей аннексией либо принуждением противника к миру на выгодных для победителя условиях.
Противоборствующие стороны могут применять сколь угодно новых видов вооружений, военной и специальной техники, но все они рассчитаны на огневое поражение, разрушение инфраструктуры, уничтожение материальных и людских ресурсов противника.
Во время войны в Корее (1950–1953) было применено девять ранее неизвестных видов оружия. Во Вьетнаме (1964–1975) – 25 видов. В зоне Персидского залива в 1991 году – свыше 100. Прогресс техники и технологий изменил формы и способы вооруженной борьбы, но не саму войну, не ее цели.
При проведении в августе 2008 года операции «Кодор» по принуждению Грузии к миру по плану, основа которого состояла в огневом воздействии на противника, его поражении и подавлении без применения мотострелковых и танковых подразделений, нам все же пришлось и применять обходящие отряды, и проводить высадку десанта на направлениях отступления противника.
По нашим самолетам и вертолетам велся огонь как зенитной артиллерией, так и ПЗРК. На путях продвижения войск за отходящим противником приходилось разминировать территорию, мосты, обезвреживать закладки взрывчатых веществ в нависавших над дорогами скалах.
Без разведки боем было невозможно определить состав сил и средств противника на направлении наступления, так как авиация точных сведений не давала – горно-лесистая местность позволяла противнику скрывать войска. От агентуры поступали противоречивые данные. И хотя операция завершилась успешно, без потерь с нашей стороны, бесконтактными эти боевые действия назвать никак нельзя.
Так называемые военные аналитики блестяще планируют стратегические операции по кабинетному глобусу, но не знают даже того, что известно сержанту, окончившему краткосрочные курсы младшего начсостава. Характерный пример – советские доктринальные установки довоенного периода. Как говорили в то время? Война будет вестись «малой кровью на чужой территории». Какой ценой была погребена эта доктрина, наш народ хорошо усвоил. Не дай бог, чтобы нечто похожее произошло с отечественным вариантом сверхмодных концепций бесконтактной войны.
Анализ хода локальных и региональных вооруженных конфликтов последнего десятилетия, включая бои на юго-востоке Украины, позволяет прогнозировать некоторые особенности будущих войн малой и средней интенсивности.
Как повелось с древнейших времен, действия войск и других формирований мы разделим по признакам, характерным для ведения двух операций: наступательной и оборонительной.
Диверсионные методы наступательных операций
Любому наступлению предшествует период подготовки, включающий кропотливую работу в самых различных направлениях. Следует признать, что многие этапы боевой подготовки войск к проведению такой операции уже нельзя осуществлять, как было возможно совсем недавно. В частности, стало практически неосуществимым скрытное сосредоточение и оперативное развертывание войск, не говоря уже о выдвижении сколько-нибудь крупного резерва. Например, с первых дней формирования группировки ВС РФ вблизи юго-восточного участка украинской границы в марте 2014 года разведка НАТО располагала исчерпывающими данными о количестве орудий, танков и бронемашин, отслеживала перемещение авиации, вела подсчет живой силы с точностью если не до взвода, то до роты наверняка. И все это в режиме реального времени.
Создать в таких условиях крупную войсковую группировку, например уровня усиленной дивизии, на направлениях нанесения главного и отвлекающего ударов нереально. Не менее сложно, кстати, организовать перемещение соединений, частей и даже сравнительно малочисленных подразделений вплоть до роты через иностранную территорию, если это потребуется.Обычные маскировочные мероприятия могут оказаться не только бесполезными, но и вредными, так как помогут противнику заблаговременно разгадать замысел, что позволит спланировать и нанести мощные огневые удары в первые минуты наступления.
В ответ на возможные возражения с приведением в пример той же операции «Кодор» и блестящего сосредоточения средств и сил специального назначения в Крыму можно сказать следующее. В первом случае маскировочные мероприятия были неожиданны для противника, оригинальны по замыслу и простоте исполнения, длительности реализации при их комплексном характере, который включал широкий набор мер по заблаговременной дезинформации противника. Что касается событий в Крыму, то разведка НАТО действительно прозевала все, что можно и нельзя. Одна из причин кроется в строжайшем режиме радиомолчания, неукоснительно соблюдавшегося в период сосредоточения группировки. Другая – умелое использование Севастопольской базы и военно-транспортных кораблей Черноморского флота для передислокации живой силы и техники и их концентрации в зоне планируемого применения. И разумеется, внезапность появления превосходно вооруженных «вежливых людей» без знаков различия там, где это было необходимо для предотвращения вооруженного вмешательства со стороны частей и подразделений ВСУ.
Но нельзя не заметить, что по целям, поставленным и решенным тактическим задачам, привлеченным силам и средствам действия на территории Крымского полуострова являются не наступательной, а типичной специальной операцией, в чем-то схожей с хрестоматийными миротворческими.
Вместе с тем отдельные аспекты применения ВС РФ в Крыму весьма поучительны и могут быть применены при планировании наступательных операций. Прежде всего это относится к методу внезапного блокирования возможных очагов сопротивления вероятного противника. Если шире посмотреть на действия блокирующих подразделений, станет очевидным их сходство с тактикой диверсионно-разведывательных групп средней и малой численности (назовем их партизанскими). Ясно, что их конечная задача состоит в уничтожении критически важных объектов противника, дезорганизации или разрушении систем обеспечения его войск. Проведение диверсионных операций методами партизанских (в указанном выше смысле) действий станет одним из главных компонентов наступательных операций в будущих войнах малой и средней интенсивности. С этой точки зрения интересно вспомнить некоторые факты из истории.
Уроки ополченцев
По данным Штаба партизанского движения, на оккупированных советских территориях были уничтожены, ранены, взяты в плен около миллиона немецко-нацистских военнослужащих и их пособников, ликвидировано или выведено из строя около 40 тысяч танков и бронемашин, разрушено свыше тысячи железнодорожных мостов. По количественному результату эти потери сопоставимы с итогом успешных наступательных операций целого фронта.
Подчеркнем: боевая практика фактически стерла различия между действиями диверсионных групп регулярной армии и партизанских подразделений. Если говорить об эффективности этого вида вооруженной борьбы, то полезно оценить опыт народного ополчения на юго-востоке Украины.
Несмотря на то, что силы Донецкой и Луганской республик ведут преимущественно оборонительные бои, они широко применяют диверсионно-партизанскую наступательную тактику. Ее характерная особенность – высокая маневренность, основанная на использовании легкой транспортной техники: мотоциклов, велосипедов, малолитражных и полноприводных внедорожных автомобилей и даже квадроциклов. Успешному применению этой тактики способствует развитая сеть проселочных, полевых и лесных дорог с низкой проходимостью для обычной авто- и бронетехники, а также знание особенностей местности в зоне конкретного предназначения и содействие местных жителей.
Войска Киева лишены этих преимуществ: они «посажены» на тяжелые автомобили типа «Урал», КамАЗ, БТР на колесной тяге, а также на броню танков и САУ. Из-за ограничений по скорости и проходимости эти транспортные средства лишены возможности передвижения вне шоссейных и хорошо оборудованных грунтовых дорог. К тому же перемещаясь, как правило, в колоннах, они двигаются со скоростью самой медленной транспортной единицы, на практике не превышающей 40–50 километров в час.
В конкретных оперативных условиях не наблюдаются фронтальные боестолкновения относительно крупных подразделений. Войска Киева полагаются на методы дальнего огневого поражения позиций ополченцев и очагов их сопротивления. Однако при недостатке или отсутствии точных разведданных работа артиллерии и авиации превращается в налеты на сугубо гражданские объекты.
В сложившейся обстановке мощные средства поражения не дают войскам, задействованным в карательной операции, значимого огневого превосходства перед высокоманевременными группами ополченцев, которые оснащены только носимым вооружением. Пользуясь факторами скрытности и внезапности, такие группы производят быстротечный огневой налет на запланированные цели на выгодном для себя расстоянии и отходят по заранее намеченному маршруту, пользуясь легкими транспортными средствами. Малоразмерность и маневренность таких групп не дает возможности успешного (с точки зрения эффективности) применения против них ни авиации, ни артиллерии, ни тем более систем залпового огня.
Иногда можно услышать, что диверсионные группы, передвигающиеся на легком транспорте по открытой местности (степь, пустыня и т. п.), уязвимы для нападения с воздуха. Это совершенно неверно. Прежде всего потому, что поразить единичную микроразмерную цель с больших и средних высот чрезвычайно трудно или даже невозможно. Несколько легкотранспортных средств могут противопоставить угрозе с воздуха быстрое рассредоточение, высадку двух-трех операторов ПЗРК, с помощью которых низколетящая цель будет гарантированно уничтожена. Сказанное подтверждается опытом боевых действий в Ливии.
В настоящее время методы диверсионно-партизанских действий перед началом и в период проведения наступательных операций уже разработаны в армиях стран НАТО, прежде всего США. Накоплен и необходимый опыт их применения.
При проведении боевых действий по принуждению Грузии к миру подразделение Разведывательного управления Генштаба ВС Республики Абхазия захватило документы, содержащие планы наступательной операции грузинских войск против РА. Один из разделов плана был посвящен организации диверсий на критически важных объектах и действиям групп специального назначения, в цели и задачи которых входило:
-ликвидация руководства РА от глав местных администраций до президента страны;
-захват или разрушение аэродромов, морских портов, других объектов транспортной инфраструктуры;
-захват или уничтожение складов с боеприпасами, военно-техническим имуществом, ВВТ в местах постоянной дислокации;
-захват пунктов управления, повреждение проводных линий связи, радио- и ретрансляционных станций;
-срыв мобилизационных мероприятий;
-недопущение развертывания частей и соединений ВС РА и формирования войсковых группировок на направлениях главного удара наступающих грузинских войск.
При подготовке диверсионных групп, а также при их выдвижении в пункты предназначения предусматривались искусные меры обеспечения скрытности. Действия групп должны были осуществляться внезапно с расчетом на ошеломляющий эффект. В случае уничтожения диверсантов на соответствующий объект должны были забрасываться дублирующие группы.
Для реализации этой части плана была сформирована отдельная бригада специального назначения. Согласно полученным данным американские инструкторы обучали грузинский спецназ по действующим нормативным документам и полевым уставам армии США. Важнейшее место в программе занимала отработка навыков ведения боевых действий в составе малочисленных групп при полной автономности.
Наступательная операция должна была начаться только после выполнения спецназом своих задач. Планировалось нанести массированные огневые удары на основных направлениях, в первую очередь по пунктам постоянной дислокации войск и после этого перейти в наступление на выбранных направлениях. Конечная цель операции – разгром войск и войсковых формирований РА, а также вытеснение разрозненных подразделений и дезорганизованного личного состава войск на территорию РФ. Гражданское население также предполагалось выдавить в Россию. Поэтому выход групп после выполнения поставленных задач не планировался. Как показали допросы пленных, диверсанты должны были проводить в районах предназначения террористические акты в отношении населения вплоть до подхода наступающих частей.
Сказанное неоспоримо свидетельствует, что в стратегических разработках вероятного противника диверсионно-партизанским методам уже сейчас отведена важная, если не сказать первостепенная роль. Армии НАТО готовятся именно к такой войне.
Территориальная оборона
Во время Великой Отечественной войны на охрану только основных государственных объектов выделялись более 180 тысяч военнослужащих ВВ НКВД. Дополнительно привлекались около 300 тысяч человек в составе так называемых истребительных отрядов, которые формировались из местного населения, плохо обученного и еще хуже вооруженного.
В прифронтовой зоне и тылах наступающей Красной армии борьба с диверсионными и партизанскими формированиями была особенно жестокой.
Так, весной 1944 года Красная армия столкнулась с ожесточенным сопротивлением хорошо подготовленных отрядов УПА. Для борьбы с украинскими националистами отозваны с фронта и направлены для проведения чекистских оперативных мероприятий в Ровенскую и Волынскую области 28 тысяч военнослужащих в составе двух дивизий, четырех бригад, кавалерийского полка и танкового батальона. Ранее там была сосредоточена внушительная группировка войск НКВД в составе четырех бригад и четырех пограничных полков (четыре тысячи человек). Но и этих сил не хватило для полного уничтожения отрядов и диверсионных подразделений УПА.
К аналогичным мерам прибегало и командование вермахта. В 1943 году только для борьбы с партизанами немцы привлекли 24 полноштатные дивизии, усиленные артиллерией и авиацией.
Нечего и говорить, насколько к настоящему времени выросло количество критически важных объектов на территории России. Атомные и гидроэлектростанции, предприятия оборонной промышленности, в первую очередь ракетно-ядерной и космической отраслей, аэродромы, крупные базы горюче-смазочных материалов, склады государственного резерва. Добавим к этому огромную протяженность железных и автомобильных дорог с многочисленными мостовыми переправами, морские и речные порты, линии связи и т. д.
Защита указанных и иных критически важных объектов относится к задачам территориальной обороны (ТО), возложенной как в мирное время, так и в исполнительный период на ВВ МВД. Однако их численность, даже с учетом доукомплектования после отмобилизации резерва, и подготовка не удовлетворяют требованиям современной, тем более будущей войны.
В последние 10–15 лет много сделано для создания систем защиты объектов от террористических атак. Однако соответствующие меры рассчитаны на отражение единичных и разнесенных по времени нападений на каждый из объектов в отдельности. Такой подход отражен и в правовых актах. Закон «О борьбе с терроризмом» не предусматривает ситуаций, когда диверсионные действия совершаются не против отдельных лиц или объектов, но против государства в целом, что характерно для начального периода любой современной войны.
Укомплектование и оснащение сил ТО по остаточному принципу идет очень давно. В 90-е, когда автор служил начальником штаба Забайкальского военного округа, мобилизационные планы предусматривали направление основного годного, то есть здорового и обученного контингента на доукомплектование и формирование воинских частей Министерства обороны. Людского ресурса на подразделения ТО практически не было. Выход нашелся в приписке казаков старших возрастов к подразделениям ТО. На них заложили обмундирование, вооружение, продовольствие, медицинские препараты, средства индивидуальной защиты. Регулярно проводились командно-штабные тренировки по охране и защите объектов. Непосредственное руководство подразделениями ТО в районах осуществляли военные комиссары, а на объектах – их руководители.
Этот подход, как и опыт Великой Отечественной войны по использованию гражданских формирований типа истребительных отрядов для борьбы с диверсантами, устарел безнадежно. Он бесполезен, поскольку формирования ТО не смогут противостоять подготовленным и хорошо оснащенным диверсионным группам противника, тем более при массированных и одновременных атаках.
Как директор танкового завода будет командовать толпой, вооруженной, условно говоря, наганами и берданками? На помощь каких сил он сможет рассчитывать, если в районе его предприятия атакованы сразу несколько объектов, дороги и мосты разрушены, а телефоны молчат?
Очевидна необходимость радикального пересмотра планов защиты стратегических объектов и выделенных территориальных зон, где применение диверсионных подразделений на основных направлениях наступательных операций противника можно предсказать с высокой вероятностью. В современной военно-политической обстановке нужна цельная и сбалансированная государственная система ТО. Без ее создания, отладки и доведения до постоянной боевой готовности невозможно отразить никакую агрессию.
Информация