«Болгарский выбор» и царь Фердинанд
История знает немало примеров, когда та или иная держава ввязывалась в войну вопреки национальным интересам и традиционным взаимоотношениям с другими странами. Болгарии через такое пришлось пройти дважды – в обеих мировых войнах. Но если в последней из них фюрер руками своих дипломатов фактически принудил царя Бориса стать союзником Германии, то в Первую мировую отец Бориса - Фердинанд Кобург (на фото), по сути, самолично втянул и Болгарию, и болгар.Неожиданные имперские амбиции царя, недавнего вассала загнивающей Османской империи, нашли понимание и отклик в болгарском обществе, тяжело переживавшем национальную катастрофу во Второй Балканской войне. Тем не менее, приходится признать, что к выступлению на стороне противников России – своей освободительницы и традиционной защитницы, Болгария медленно, но верно шла на протяжении всех сорока лет после обретения независимости, точнее автономии от турок. Для начала Болгария, территория которой с лёгкой руки Горчакова, после Сан-Стефано, едва не простёрлась от Дуная до Эгейского моря, и от Черного моря до Охридского озера, оказалась обделённой и урезанной на конгрессе в Берлине. А ведь через сильную и дружественную Болгарию Россия легко могла выходить к Средиземному морю и взять проливы, пусть даже и с британским флотом, в клещи. К тому же большая, прорусски настроенная Болгария становилась магнитом для славянских подданных Австро-Венгрии. Но Берлинский конгресс русская дипломатия проиграла, а страна осталась в полной изоляции.
Под диктовку «честного маклера» Бисмарка Болгарию разделили на три части:
– вассальное княжество от Дуная до Балкан с центром в Софии;
– автономная провинция Турецкой империи – Восточная Румелия с центром в Филиппополе (современный Пловдив);
– Македония — земли до Адриатики и Эгейского моря, возвращеннные Турции без каких-либо изменений в статусе.
Болгария с центром в Софии объявлялась автономным княжеством, выборный глава которого утверждался султаном с согласия великих держав. Временно управление Болгарией до введения в ней конституции сохранялось за русским комендантом, однако срок пребывания русских войск в Болгарии был ограничен девятью месяцами.
Турецкие войска не имели права находиться в княжестве, но оно обязано было платить Турции ежегодную дань. Турция получала право охранять границы Восточной Румелии силами регулярных войск, расположенных в пограничных гарнизонах. Фракия и Албания оставались за Турцией. В этих провинциях, а также на Крите и в турецкой Армении, Турция обязывалась провести реформу местного самоуправления в соответствии с органическим регламентом 1868 г., уравняв в правах христиан с мусульманами.
И все-таки, несмотря ни на что, пусть формально Болгария была зависима от турок, пусть выплачивала дань, – но, по сравнению с прежним, это была свобода. Та же Сербия и Черногория, и Румыния первоначально получали такой же статус. Кроме того, новой болгарской армией руководили русские офицеры.
А князем Болгарии стал племянник жены Александра II, 22–летний Александр Баттенберг. Немец, разумеется, сын австрийского генерала, сам прусский офицер, но свой немец. Александр II и выдвинул его кандидатуру на болгарский престол, причем демонстративно произвёл его, никогда не служившего в России, в генералы русской службы.
26 июня 1879 года Великое Народное собрание избрало Александра I новым правителем Болгарии. Согласно Тырновской конституции первый монарх Болгарии получил право остаться в лютеранской вере и не принимать православия. Избрание Баттенберга болгарским князем было признано всеми великими державами, подписавшими Берлинский трактат. Из Константинополя, где князь Александр представился султану Абдул-Хамиду II, от которого он получил инвеституру, он отправился в Варну и вступил на болгарскую территорию. Дондуков-Корсаков, встретив князя в Варне, проводил его до Тырнова, где тот 9 июля 1879 года принес присягу на верность конституции, после чего ему было передано управление, а императорский комиссар вместе с русским гражданским управлением и оккупационным войском удалился в Россию.
Внешне всё выглядело замечательно, но на деле обстояло не так уж благостно. Дело в том, что князю очень хотелось самостоятельности. А какое там самодержавие, когда правишь в стране, формально зависимой от турок и реально зависимой от русских. Самодержавие он мог получить только одним способом, о котором ему день и ночь твердили патриоты – восстанием против турок и объединением Болгарии и Румелии. Тогда под его рукою окажется такое могучее царство на Балканах, с которым придется считаться всем. Это был первый, едва заметный намёк на имперские амбиции Болгарии.
А вот русским в данный момент было не до болгарских амбиций. Был убит террористами Александр II. Новый царь попытался отделить себя от краха Берлинского конгресса, и русская пресса дружно набросилась на Бисмарка, обвиняя его в предательстве.
Мы-де помогли ему своим доброжелательным нейтралитетом в 1870 году, когда он громил Францию. Немецкая печать ответила, что русские неблагодарны и бестолковы, не могут даже понять, что Бисмарк в Берлине сделал для них больше, чем все их собственные дипломаты, вместе взятые. Газетная война плавно переросла в таможенную, хотя Германия представляла собой важнейший рынок для сырья из России (в 1879 г. поглощала 30 % русского экспорта).
В это время Германия заключила секретный оборонительный союз с Австро-Венгрией. Бисмарк хотел нацелить союз, как против России, так и против Франции, но, по настоянию его австро-венгерского коллеги Д. Андраши, договор был направлен только против России. Таким образом, три из четырех великих держав Западной Европы того времени (Англия, Германия, Австро-Венгрия) заняли откровенно враждебные позиции по отношению к России. Что касается Франции, то она еще не оправилась от последствий франко-прусской войны 1870-1871 гг. Россия вновь, уже в который раз за XIX век, оказывалась в кольце дипломатической изоляции. Попыткой выхода из неё стал Берлинский договор 1881 года, заключённый с Германией и Австро-Венгрией. Он фактически развязал России руки для экспансии в Средней Азии, вопреки жёсткому противодействию Англии. Но именно в этот драматический момент в июле 1885 г. в Пловдиве - главном городе Восточной Румелии (т.е. южной, турецкой части Болгарии) народ восстал против турок, изгнал их и провозгласил воссоединение «обеих Болгарий». Александр Баттенберг был объявлен князем объединённой державы. Это была, пожалуй, вторая и уже более явная заявка Балканской державы на имперское величие.
Князь Болгарии уже давно потихоньку интриговал против России, жалуясь при этом на своих русских министров и регулярно предлагая русскому государю заменить их. В беседах с болгарскими офицерами он высказывал сожаление, что русские офицеры, служащие в болгарском войске, мешают их карьере. В 1884 году его брат женился на дочери английской королевы. Кто знает, какие закулисные переговоры были проведены с ним британскими политиками, а может быть, он просто выполнял волю болгарского народа и болгарского правительства. Гнев своих взбунтовавшихся подданных мог показаться ему страшнее любых протестов России, не желающей ссориться с Австрией. Австрия сама поспешила о себе позаботиться, натравив на Болгарию сербского короля Милана. Сербов, таких отважных в сражениях с турками, болгары разгромили буквально в несколько дней. Но это понятно - ведь сам Милан I ввёл в заблуждение собственных солдат, когда в декларации к армии объявил, что сербы идут на помощь болгарам в войне против Турции. Солдаты были сбиты с толку: им пришлось воевать с болгарами, вместо того чтобы нападать на турок.
Дальнейшее наступление болгар было остановлено только ультиматумом, предъявленным 16 ноября князю Александру австро-венгерским консулом. Турки вели себя на удивление вяло, они подписали конвенцию, по которой князь Александр был признан на пять лет генерал-губернатором Восточной Румелии. Короче говоря, ни нашим ни вашим. У них на острове Крит вспыхнули беспорядки, окончившиеся страшной резнёй греческого населения. В Стамбуле не знали, как на это отреагируют великие державы. 15 марта, при содействии великих держав, был подписан мирный договор между Болгарией и Сербией, коим было восстановлено положение вещей, предшествовавшее войне. Однако русский царь Александр III, возмущённый славянской междоусобицей, всё никак не мог успокоиться. Подставить его в такой момент, когда он только-только начал дипломатически побеждать Англию и должен заключить с ней договор! Подставить его перед Австрией и Германией! Он требовал наказать «изменника» – отказаться от Восточной Румелии и восстановить там status-quo, предусмотренное Берлинским конгрессом.
Ярость заставила Александра III забыть, что его отец вместе с Горчаковым на Берлинском конгрессе боролись из последних сил именно против этого: разделения Болгарии.
Даже Австрия отклонила такое предложение для того, чтобы лишний раз сыграть роль доброжелателей болгар и всех вообще балканских славян. Итак, получалось, что России нужна не сильная, а послушная Болгария. Непослушных наказывают, сами же непослушные всё помнят. 9 августа 1886 года при содействии агентов русского правительства, путем заговора офицеров софийского гарнизона и присоединившегося к ним Струмского пехотного полка, князь был низвергнут с престола. Подписавший отречение, князь-освободитель был тут же выслан из пределов Болгарского государства. Его сменило правительство митрополита Климента, которое первым делом телеграфировало Александру III: «Болгария у ног Вашего Величества». Но пока Александр III радовался этой телеграмме, в Болгарии произошёл контрпереворот: патриоты боялись, что Румелия, по требованию царя, будет возвращена туркам.
Александр Баттенберг вернулся к власти. 17 августа он отправил телеграмму русскому императору, в которой заявлял, что, получив от России княжеский венец, готов по первому её требованию возвратить его. В полученном 20 августа ответе русского государя содержалось порицание его возвращению. По приезде в Софию под давлением русского императора Александр вторично отрёкся от титула болгарского князя. В прощальном воззвании к болгарскому народу от 27 августа 1886 года он объявил, что отъезд его из Болгарии облегчит восстановление добрых отношений с Россией.
Началась затянувшаяся на десять месяцев борьба между ставленниками России, Австро-Венгрии и Германии из-за болгарского престола. Болгарский кризис 1885-1887 гг. рассорил Россию и Австро-Венгрию и сделал невозможным сохранение «Союза трёх императоров». Когда в 1887 г. закончился его второй срок, он не был продлён. Когда страсти улеглись (в июне того же 1887 г.), оказалось, что на болгарском троне прочно обосновался немецкий принц Фердинанд Кобург, которому суждено было править Болгарией 30 лет, стать её царем и основать в ней четвертую, и последнюю, царскую династию.
Итак, к власти пришел Фердинанд-Максимилиан-Карл-Леопольд-Мария Саксен-Кобург-Готский, третий сын принца Августа Саксен-Кобург-Готского и принцессы Марии-Клементины де Бурбон-Орлеанской (дочери короля Луи-Филиппа). Когда в 1887 г. депутаты Великого народного собрания в Тырново избрали его князем Болгарии, император Александр III был просто взбешён. Еще бы: не была утверждена кандидатура князя Мингрельского – ставленника России. Фердинанда не признали ни Россия, ни другие державы. Между тем молодой Кобург был отнюдь не случайным человеком на болгарском престоле. Кобурги правили и в Бельгии и в Португалии. Из этого же дома была и супруга русского цесаревича Константина Павловича, хотя родственные связи ничуть не мешали монархам непрерывно интриговать друг против друга. А королева Великобритании Виктория была замужем за Альбертом Саксен-Кобург-Готским.
Сам будущий князь Болгарии получил образование в Военной академии в Винер-Нойштадте. В мае 1881-го поступил лейтенантом в 11-й гусарский полк. В ноябре 1885-го вышел в отставку в чине обер-лейтенанта венгерской кавалерии. Числился шефом 26-го егерского батальона, 11-го гусарского полка и 60-го тяжелого артиллерийского полка австро-венгерской армии. Немецкий принц, про которого Бисмарк сразу сказал: «Кобург прорвётся», оказался талантливым дипломатом, он знал пять языков и вскоре овладел болгарским и русским, а вступив на болгарский престол, сумел проявить изрядную стойкость. То, что его не признавала Россия, вполне устраивало Турцию, чем и воспользовался новый князь Болгарии. Расшаркиваясь перед султаном, Фердинанд получил чин маршала турецкой армии и был назначен Турцией генерал-губернатором Восточной Румелии. Туркам пришлось в этот момент вести войну с Грецией, вступившейся за христиан которых турки резали на Крите. Ей совсем не нужны были напряги со стороны Болгарии.
Время шло. Александр III ушел из жизни, и с его наследником можно было попытаться договориться. Фердинанд выбрал для себя самую выгодную политику: ласковое теля двух маток сосет.
Не забывая раскланиваться перед друзьями из Вены, сохраняя политес со Стамбулом, он начал потихонечку производить пассы и перед Великой Россией. Сначала избавился от русофобов в собственном правительстве, потом в 1896 году, к немалому возмущению Ватикана, окрестил своего сына Бориса по православному обряду, пригласив крёстным отцом русского императора Николая II. Россия после таких шагов признала Фердинанда князем Болгарии, а за ней признали его и остальные великие державы.
В это время в Турции снова назревал экономический кризис. Небывалое дело - начались и забастовки на Восточных железных дорогах. Австро-Венгрия объявила об аннексии Боснии и Герцеговины, оккупируемых со времени последней русско-турецкой войны. Раз уж границы Великой Порты начали трещать по всем швам, князь Фердинанд решил, что оставаться в стороне просто глупо. 22 сентября 1908 г. в церкви Святых сорока мучеников в древней столице Велико Тырново, он провозгласил независимость Болгарии и принял титул царя болгар. Турция не могла воевать с новоявленным царством, тем более что на помощь болгарам тут же пришла бы Россия, не могли турки и выступить против австрийской аннексии. Порта только потребовала выплатить ей крупную компенсацию за Боснию. Австрийцы, стремясь разом снять все вопросы, тут же отвалили два с половиной миллиона фунтов стерлингов. Тем временем Россия взяла на себя обязательство учесть вышеупомянутые претензии Турции в счёт погашения задолженности по долгам русско-турецкой войны 1877-78 года.
В общем, на Балканах сложилась весьма взрывоопасная ситуация. Обиженная Греция, проигравшая войну с турками. Сербия и Черногория, претендующие на турецкую Македонию и захваченные Австрией Боснию и Герцеговину, где половина населения – этнические сербы. Болгария, которая хотела бы получить Фракию и все земли, где ещё проживают этнические болгары. Россия, два столетия мечтающая о Босфоре и Царьграде. Николаю II в какой-то момент показалось, что нет ничего невозможного… Под эгидой России 13 марта 1912 году Сербия и Болгария заключили секретный военный оборонительно-наступательный договор. К тому моменту в Сербии династию Обреновичей, настроенных проавстрийски, уже сменили Карагеоргиевичи. Сербская армия была вооружена трехлинейками Мосина, а Болгария получила секретный трехмиллионный заём от России, и её армия щеголяла в форме, практически не отличимой от русской. Вообще, союз создавался в противовес Австрии, но содержал секретное приложение и о совместном выступлении против Турции.
Но война пока не началась. Войну фактически спровоцировала… Италия. Итальянское правительство давно облизывалось на турецкие Триполи и Киренаику. Ультиматум, который оно отправило Оттоманской Порте – это классика колониальной политики.
С прямым требованием уступить земли в Северной Африке, «ввиду незначительности расстояния, отделяющего эти области от итальянских берегов»… и т.д. Все логично – раз незначительное расстояние от берегов, то тогда во имя общих требований цивилизации можно жечь, убивать и грабить. Итальянцы первые применили на Африканском континенте такие новшества как радио, аэропланы, бронеавтомобили. И дело было даже не в стремительном разгроме турецких войск. В Триполи квартировали отнюдь не лучшие полки. Дело - в реакции на агрессию великих держав. В это время как раз шли переговоры по формированию Антанты и тройственного союза, и Италию каждый стремился перетянуть на свою сторону. Поэтому ей и позволили безнаказанно грабить турок. Что ж, прецедент был у всех на глазах и сербы с болгарами решили, что такой случай упускать нельзя.
Впрочем, войну начала крохотная Черногория. 9 октября на границе с Турцией раздались первые выстрелы, и тут же в бой ринулись Сербия, Болгария и Греция.
Болгары мобилизовали 420 тысяч человек. Сербы выставили 150-тысячную армию. А греки поставили под ружье 80 тысяч. Поражение турок было молниеносным. Корреспондент английской газеты «Дэйли Кроникл», проехавший на автомобиле по местам сражений, писал: «Катастрофа - не менее мукденской. Три четверти артиллерийских орудий турок досталось болгарам. Болгары подпускали турок совсем близко, давали им начать рукопашную, затем быстро отступали, и пулеметы косили турок сотнями, тысячами. Отступление турок превратилось в беспорядочное бегство одурелых, голодных, измученных, обезумевших толп. Врачей мало. Перевязочных материалов нет. Припасов нет. Я был свидетелем многих военных походов, но такого ужасного бедствия, такого избиения массами голодных, истерзанных, измученных, беспомощных крестьян из Анатолии я никогда не воображал себе».
Финальные сражения войны проходили под крепостью Адрианополь, где болгары сражались плечом к плечу с сербами. Этот город пал после ожесточённого обстрела, и пришло время для мирных переговоров.
Разговоры о мире велись уже давно, но они то и дело прерывались турками. В Стамбуле младотурками был даже проведён военный переворот и изгнано правительство, склонявшееся к миру. Впрочем, теперь всё решали не фанатики, а победители. Увы, у царя Фердинанда от успехов закружилась голова. Он даже упомянул в прессе о том, что после падения Константинополя (это 1453 год) болгарский царь Калоян велел именовать себя императором, а старую столицу Болгарии Тырново – Цареградом. Однако сразу после взятия Андрианополя у него начались разногласия с союзниками, а поддержки России он лишился, как только в Петербурге поняли, что перспектива взятия Константинополя под контроль нелояльной Болгарией весьма сомнительна. Сербы же претендовали на то, что именно они взяли в плен турецкого главнокомандующего Шукри-пашу. Болгары выдали им напечатанное особое «разъяснение», где с цифрами в руках доказывали, что в строю у болгар было 105 тысяч человек, а у сербов только 47 тыс. Что убитых у болгар 1 300 и раненых 6 655 человек. У сербов убитых 274 и 1 173 раненых. Посему в плен турка могли взять только болгары, а сербы в том районе оказались случайно, нарушив общую диспозицию. Устно же сербам напомнили про разгром, который потерпела их армия от болгар в 1885 году. Сербы ушли на родину, но осадок остался.
Фердинанд получал от Турции значительную часть Фракии с Эдирне (тем самым Адрианополем), большую часть Македонии, с выходом к Эгейскому морю. Но этого ему уже казалось мало. Он хотел уже всю Македонию и Константинополь. Трудно сосчитать, которой по счёту стала эта недвусмысленная претензия «царя болгар» на имперское величие. И вот тут уже завибрировали русские дипломаты. Одно дело: отбивать Стамбул у головорезов турок – угнетателей балканских христиан, а другое – у братушек болгар. Ведь так Фердинанд может и столицу Византии себе к рукам прибрать, и сербов с греками под себя подмять. И Австрия за него, пожалуй, может вступиться.
Союзники отнеслись к этому с пониманием. Греческий наследный принц Николай писал через голову российского министра иностранных дел Сазонова лично Николаю II: «Я опасаюсь, что Сазонов готов уступить Монастир болгарам (под предлогом, что там живут болгары). Но если это так будет, то у нас никогда в будущем не установится мира, ввиду того, что Болгария, став почти вдвое больше Греции, воспользуется первым же предлогом, чтобы начать войну, а затем, раздавив Грецию, нападет на Сербию, или наоборот… Я полностью уповаю на тебя, зная, что ты сделаешь все возможное, чтобы защитить интересы нашей страны, отчасти ради самой Греции, а также в память дорогого папы (Александра III)».
Ему вторил посланник России в Афинах Демидов в письме к министру иностранных дел Сазонову: «В случае победы Болгария сделается орудием в руках Австрии… В случае поражения она обратит свои взоры к России, которой будет легче, чем прежде, её удовлетворить, потому что она в силу необходимости будет сговорчивее… её верность к нам прямо пропорциональна её неудачам и обратно пропорциональна её успехам. С этой точки зрения, Греция и Сербия облегчат нам в настоящее время нашу задачу… приведут к нам, быть может, раскаивающуюся и униженную Болгарию».
Союзники уперлись на переговорах. Болгары претендовали на занятую сербской армией Македонию за рекой Вардар. Раздосадованный наследник сербского престола Александр в мае 1913 года заявил в интервью белградской газете, что Сербия не отдаст Болгарии ни дюйма Завардарской Македонии. И что другого способа решения сербо-болгарского конфликта, кроме войны, не существует.
Но к войне Сербия, разумеется, не готовилась. Все славяне с надеждой смотрели на Россию, откуда призывали мирно урегулировать этот вопрос.
Планировалось созвать конференцию всех «заинтересованных сторон», где были бы установлены новые границы, заодно решены вопросы с Константинополем и с ограничением аппетитов «Великой Болгарии».
Но царь Фердинанд не собирался садиться за стол переговоров. Он прекрасно понимал, что заболтают, запугают. Армия у него была самая большая. Только что она творила настоящие чудеса, сойдясь с турками на ножи – в штыки! 29 июня 1913 года в три часа утра болгарские войска без объявления войны перешли в наступление на македонском участке границы. Для Сербии это оказалось неожиданностью, так как та ожидала начала переговоров в Петербурге. Болгарское командование планировало перекрыть сообщение между Сербией и Грецией. Далее болгары хотели полностью занять Македонию. На захваченных территориях планировалось учредить болгарское управление. Ожидалось, что местное население должно поддержать болгарскую армию. Далее царь Фердинанд хотел предложить противникам перемирие и начать дипломатические переговоры.
Война Болгарии с бывшими союзниками продолжалась ровно месяц - с 29 июня по 29 июля 1913 года. К Черногории, Сербии и Греции тут же присоединилась и Румыния. Сопротивления румынам почти не оказывалось, так как все войска противника находились на сербском и греческом фронтах. Румынская кавалерия бросилась на Софию. А под Константинополем в контрнаступление вдруг перешли отдышавшиеся турки. В то же время в течение нескольких последующих дней в Восточной Фракии турками были уничтожены все силы болгар, а 23 июля силы Османской империи овладели городом Эдирне. Восточной Фракией турки овладели всего за 10 переходов. Македонию оккупировали сербы. Окруженный со всех сторон болгарский царь Фердинанд запросил мира. «Это не война, - сказал он. - Это черт знает что!».
И только после второй войны на Балканах, наконец, начался дележ захваченного у Турции. Территория Сербии увеличилась до 87 780 км², на присоединённых землях проживало 1 500 000 человек. Греция увеличила свои владения до 108 610 км², а её население возросло с 2 660 тыс. до 4 363 тыс. человек. Помимо отвоёванных у турок и болгар территорий, Греции отошёл остров Крит. Румыния получила Южную Добруджу площадью 6 960 км² с населением 286 тыс. человек. Несмотря на значительные территориальные потери, в составе Болгарии оставалась отвоёванная у Османской империи центральная часть Фракии площадью 25 030 км². В болгарской части Фракии проживало 129 490 человек. Таким образом, это являлось «компенсацией» за утерянную Добруджу. Однако позже Болгария потеряла и эту территорию. В Константинопольском мирном договоре оговаривалась лишь болгарско-турецкая граница и мир между Турцией и Болгарией. Его подписали в частном порядке только Болгария и Османская империя. Согласно ему, Турция обратно получала часть Восточной Фракии и город Эдирне. «Ma vengeance sera terrible» – «Моя месть будет ужасной», – вскричал царь Фердинанд. В Петербурге ошиблись, разбитая Болгария не стала сговорчивее и не превратилась в послушного сателлита России. Министр иностранных дел Сазонов признал Вторую Балканскую войну своей крупнейшей неудачей, однако уходить в отставку не стал.
На Балканском полуострове оставалось много нерешённых территориальных вопросов. Так, не были до конца определены границы Албании, спорными между Грецией и Османской империей оставались острова в Эгейском море. Сербия, вновь не добившись в ходе войны доступа к морю, желала аннексировать север Албании, что шло вразрез с политикой Австро-Венгрии и Италии.
Накануне Великой войны Болгария пребывала в тяжелой экономической ситуации. Она была вынуждена просить взаймы за рубежом.
Сначала Болгария обратилась к французам, но те объяснили, что сомневаются в перспективах возврата долга. Тогда Болгария обратилась к Австро-Венгрии. Согласие было получено, но условием займа стала смена внешнеполитической ориентации в пользу центральных держав. К тому времени в стране к власти уже пришло прогерманское правительство Васила Радославова, «патриотическая» пресса, разжигая реваншистские настроения, напрочь забыла про то, что война с Антантой станет и войной против России. Как оказалось, Германии и Австро-Венгрии лояльная Болгария была больше нужна, чем Антанте, уже хотя бы потому, что в случае захвата Сербии через болгарскую территорию можно было установить сухопутное сообщение с Турцией.
И всё же в начале войны болгарское правительство провозгласило нейтралитет, что стало причиной затяжного торга с Фердинандом как стран Антанты, так и Центральных держав. Хотя искушение ударить Сербию в спину было очень велико, однажды уже побитый царь Фердинанд долго колебался. Первым сигналом к тому, чтобы встать на сторону немцев был отказ Лондона и Парижа поддержать русских, когда те предложили вернуть Болгарии важный порт Кавала на Эгейском море. Кстати, к этому времени немцы уже успели не только переодеть, но и заново вооружить болгарскую армию. Вскоре провалилась идея восстановления Балканского союза, а в Болгарии Фердинанд сумел снова раздуть настоящую антисербскую истерию, требуя вернуть Македонию в «лоно българской отчизны». Диспозиция была яснее ясного - главным врагом в Софии называли Сербию, а Австрия однозначно была её главным противником на Балканах. Но Антанта ещё имела шанс «перекупить» Фердинанда, правда, для этого надо было, ни много ни мало, отнять у сербов Македонию. И это - у сербов, которые раз за разом колотили австрийцев, которые вынуждены были перебрасывать на Балканы всё больше войск с русского фронта. А там образующиеся дыры затыкали уже немцы.
Тем не менее, приходилось учитывать как высокие боевые качества болгарской армии, так и её внушительную численность, а также понимание того, что на стороне России болгары будут воевать наверняка лучше, чем в союзе с немцами.
По этому поводу верховный главнокомандующий Русской армии великий князь Николай Николаевич указывал Сазонову «на несомненную желательность… заключить при нынешних обстоятельствах военную конвенцию с Болгарией, если только это будет возможно с политической точки зрения». Но если русские делали ставку на дипломатию и традиции «славянской дружбы», то Лондон и Париж предпочитали просто подкупить болгарского царя. Впрочем, о готовности Англии и Франции выделить Болгарии финансовую помощь практически любого масштаба, стало известно только в 1917 году, когда Троцкий обнародовал тайные договоры. Однако в Петербурге от подобных обещаний воздержались – самим денег не хватало. Характерно, что немцы вскоре не только открыто предложили Болгарии займ в 500 млн марок, но и впрямую негласно прокредитовали (с обязательным намёком на то, что возвращать кредиты вовсе не обязательно) ряд высших должностных лиц страны.
Однако царю будущей «Великой Болгарии» Фердинанду «просто денег» было мало – на все посулы держав Антанты он отвечал требованиями чёткого определения «новых границ» страны, и гарантий компенсаций за все потери во Второй Балканской войне. В то время, когда никто бы с уверенностью не сказал о грядущей победе стран Антанты, это вряд ли можно было воплотить в жизнь, к тому же и правительства Сербии, Греции и Румынии уговорить так и не удалось, – они ни в какую не желали терять территории, приобретённые после Второй Балканской войны. Не исключено, кстати, что Болгарией было решено просто пожертвовать, когда более отчётливо наметилось присоединение к Антанте тех же Греции и Румынии. Другое дело, что союзники явно переоценили и греков и румын в качестве военных союзников, однако циничной сути всех переговоров дипломатов Антанты с Фердинандом это нисколько не отменяет.
Нельзя не признать, однако, что союзников по Антанте откровенно пугало желание Фердинанда не ограничиваться возвращением утерянного в 1913 году. А тут ещё, по его прямому указанию, не были пропущены в Сербию эшелоны с русским хлебом. И это в то время, когда германские товары в Стамбул шли через Болгарию буквально непрерывным потоком. Не удивительно, что в Петербурге оперативно отказались от идеи санкционировать невоенный захват болгарами завардарской Македонии.
Торг с болгарами завершился только в октябре 1915 года, когда сорвалась попытка англичан захватить Дарданеллы, а Русская армия отступала, оставив Польшу. Казалось, что определился окончательный успех Центральных держав, и Фердинанд решил воевать. Историки считают, что на царя болгар вполне мог повлиять неожиданный подарок от турок, заготовленный, разумеется, с подачи Германии. По болгаро-турецкому соглашению об исправлении границ, парафированному в Софии 3 сентября 1915 года, Болгария получила небольшую часть Западной Фракии. Стоит ли удивляться, что спустя всего три дня Фердинанд подписал секретный договор о дружбе и союзе с Германией, получив от неё гарантии «территориальной целостности страны». В обмен на… вступление в войну.
И вот 14 октября Болгария объявила войну Сербии. Но все-таки Сербии, а не России. Даже французский генерал Саррайль, командующий силами союзников в Салониках, несколько позднее просил прислать русский вспомогательный корпус, так как свято верил, что появление русских солдат в Македонии окажет сильное моральное воздействие на болгарских солдат. Они, по имеющимся сведениям, вовсе не хотели стрелять в русских «братушек». Когда же в 1916 году русская бригада появилась в Салониках, сам же генерал Саррайль перетасовал наши части вперемешку с сербами. Болгарам, ошалевшим от бойни наступления, было уже безразлично, в кого и как стрелять. Тем более, что сербы считались самыми злейшими врагами. Но как только фронт стабилизировался, первые братания между противниками начались именно с тех мест, где русским противостояли болгары. Правда, это было уже в 1917 году.
А осенью 1915 года наступление болгар предопределило трагическую судьбу сербской армии. Под угрозой окружения её пришлось эвакуировать на остров Корфу, а уже оттуда, после переформирования, переправить на Салоникский фронт.
Сербы во многом вернули долги болгарам в кампании 1918 года, когда прорвали их фронт и вскоре фактически принудили к капитуляции, причём вместе с 11-й германской армией генерала Макензена. А царь Фердинанд после поражения Болгарии в войне отрёкся от престола в пользу своего немногим более удачливого сына Бориса...
Информация