Аргумент «Максима Смертина»
История создания и службы самого известного пулемета Великой войны
Пулемет «Максим» — один из самых узнаваемых символов России эпохи Великой войны и последующей революции. Но с точки зрения военной истории это, на самом деле, не очень справедливо. Дело в том, что «Максимы» являлись основным пулеметом отнюдь не только в русской армии. На вооружении главного ее врага — Германии — их стояло в несколько раз больше, и лишь дизайн дополнительных устройств там был иным, что делало их не столь узнаваемыми, как русские. Впрочем, эти обстоятельства отнюдь не умаляют достоинств «Максима».
За простоту и надежность солдаты на фронте ласково называли его «Максимушкой». Были у него и другие, более суровые народные прозвища — «Максим Ворчунов», «Дедушка-ворчун», «Максим Смертин». Подчас только этот пулемет позволял русским солдатам удерживать совершенно безнадежные для обороны позиции. Даже знаменитая своей безукоризненной наступательной тактикой германская военная машина начинала проявлять нерешительность и буксовать, когда ей навстречу летели 7,62-мм «аргументы» «Максима Смертина».
Самый старый и вечно молодой
Техническая идея пулемета, бесспорно, принадлежит американцам. В 1862 году американский конструктор Ричард Гатлинг изобрел Gatling gun — оружейную систему из нескольких поочередно заряжаемых стволов, приводимую в действие поворотом специальной рукоятки. Во Франции этот тип оружия получил наименование митральезы, а в России — картечницы Гатлинга, поскольку первые версии этого оружия стреляли патронами, заряженными двумя или тремя картечинами.
Коммерческий успех Gatling gun запустил лавинообразную реакцию по созданию автоматических систем оружия — в основном среди изобретателей, живших в Америке. Известный российский оружиевед Семен Федосеев в одном из своих исследований приводит долгий список последователей Р. Гатлинга, запатентовавших собственные системы автоматического оружия: Пилон (1863г.), Куртис (1866г.), Миллер (1869г.), Плесснер (1872г.), Уиллер и Люце (1874г.), Фасолд и Сэведж (1877г.). За исключением последней разработки все эти системы остались невостребованными оборонными структурами ведущих государств того времени.
Французские легионеры в Марокко с пулеметом Hotchkiss M1914. Фото: Deutsches Bundesarchiv
В 1884 году американец французского происхождения Хайрем Стивенс Максим предложил собственную оружейную автоматическую систему под британский 11,4-мм винтовочный патрон. Система работала на принципе автоматики с коротким ходом отдачи ствола, имела ряд характерных признаков популярного в будущем во многих армиях мира «Максима»: параллельную пару шарнирно соединенных качающихся рычагов в затворной группе, кожух для жидкостной системы охлаждения ствола, матерчатую патронную ленту.
В 1888 году для производства своего пулемета Хайрем Максим, перебравшись в Великобританию, объединился со шведским инженером Торстеном Норденфельдом, который имел хорошо оборудованный оружейный завод близ Лондона. Образованная компания «Максим-Норденфельд» сумела заручиться благорасположением банкирского дома «Ротшильд и сыновья», а поэтому имела значительный финансовый ресурс на разработку и комплексные испытания создаваемого пулемета.
Торстен Норденфельд оказался очень полезным партнером в продвижении первых версий пулемета «Максим»: швед оснастил пулемет разными по назначению оружейными станками собственной конструкции — полевым, крепостным и морским. Это позволило впервые в мировой практике придать пулемету Максима многофункциональность.
В 1897 году производство пулемета «Максим» получило новое развитие. К этому времени перспективность значительных государственных заказов на пулеметы данной системы стала совершенно очевидной. Свидетельством этого стал деловой успех фирмы «Максим-Норденфельд» — к производству пулемета присоединился крупный концерн «Виккерс энд Санз». Некоторое время (до 1904 года) пулеметы системы Хайрема Максима, производившиеся в Великобритании, носили наименование «системы Максим-Виккерс». В этот же период изобретатель постоянно работает над усилением надежности и неприхотливости в обслуживании автоматики пулемета. В конце 1899 года на полигонных испытаниях пулемет «Максим-Виккерс» под винтовочный рантовый патрон 303 British сумел сделать подряд 15 тысяч выстрелов без единой технической задержки.
Германский аншлаг
Подлинный триумф ожидал оружейное детище Хайрема Максима в Германии. Молодой, с быстрым ясным умом, всерьез увлекающийся техникой император Вильгельм II высоко оценил пулемет Максима уже при первом просмотре. Немедленно была закуплена первая малая серия, и в 1889-1890 годах пулемет «Максим» прошел комплексные испытания в германских вооруженных силах. Уже с 1892 года крупный механический завод «Людвиг Лёве и К°» начал промышленное производство пулемета Максима для германской армии по лицензии фирмы «Максим-Норденфельд».
«Германская промышленность, — отмечает оружиевед С.Л. Федосеев, — с ее первоклассной металлургией и точным машиностроением, пожалуй, наилучшим образом была подготовлена к серийному производству автоматического оружия. Неудивительно, что некоторые источники называют Германию местом начала производства пулеметов Максима, хотя реально таковым была Великобритания».
Впоследствии немецкие военные аналитики сумели должным образом оценить факт, что больше половины японских потерь в Русско-японской войне 1904-1905 годах было обеспечено эффективной работой русских «Максимов». В результате производство этого пулемета стало в Германии действительно массовым: только одна германская армия получила к началу Великой войны более 12,5 тыс таких пулеметов, а ко дню завершения мировой войны немцы располагали уже 100 тысячами «Максимов». В системе немецкой оружейной индексации «Максим» получил индекс MG-08, а за счет очень качественной выделки ствола на германских станках практическая дальность его стрельбы возросла на 400 метров (2400 метров против 2000 у тульской версии «Максима»).
Британцы и французы оценили высочайшую боевую эффективность «Максимов» гораздо позже. Французы, несмотря на свой заказ 1892 года на пулемет «Максим» с вьючным седлом — для французского Министерства колоний, вообще «просмотрели» его уникальные боевые и технологические качества. В годы Великой войны основным французским пулеметом стал гораздо менее эффективный, но при этом очень капризный в эксплуатации пулемет Гочкис М 1909-1914.
Хотя Великобритания официально приняла пулемет «Максим-Виккерс» на вооружение еще в 1891 году, общее число пулеметов этой конструкции в британских вооруженных силах к началу Первой мировой войны едва достигало 5 тысяч. Чрезвычайная эффективность этого оружия стала ясна британским стратегам только во время бесславной для них Дарданелльской операции.
Императорский Тульский оружейный завод. Фото: story.foto-tula.ru
25 апреля 1915 года союзный англо-французский десант, атакующий с моря полуостров Галлиполи в Эгейском море, попал под сосредоточенный огонь «Максимов» 5-ой османской армии. Пулеметы очень грамотно расставляли на позиции германские советники: только в первый день десантной операции союзники потеряли убитыми и раненными около 18 тысяч человек. Английский генерал Г.Г. Китченер назвал тогда пулемет Хайрема Максима «инструментом дьявола».
Русские испытания
Императорская Россия в части создания и закупок нового вооружения крайне редко пыталась опередить ведущие страны Европы. Русское военное ведомство обычно рефлексировало на уже принятые на вооружение стран Запада новинки, пытаясь из нескольких конкурирующих систем выбрать для себя наилучшее. В российской практике «наилучшее» оружие никогда не означало самое высокотехнологичное или обладающее более высокими боевыми возможностями в сравнении с конкурентами, но всегда более технологически простое и наиболее неприхотливое в эксплуатационном плане. За любым решением российского Главного артиллерийского управления Генштаба (ГАУ) всегда маячил туманный образ малограмотного русского призывника из крестьян, для которого даже винтовка Мосина, разбиравшаяся всего на семь частей, была невероятно сложна.
Российская процедура принятия на вооружение новых образцов также была в сравнении с Германией невероятно долгой, а подчас и мучительной, особенно для зарубежных контрагентов. В этом смысле длительная эпопея с вооружением русской армии пулеметом «Максим-Виккерс» весьма показательна, ибо она продолжалась более 10 лет.
Впервые автоматическая система Максима попала в поле зрения российского военного ведомства в 1885 году, причем отзыв специалистов Артиллерийского комитета Главного артиллерийского управления (ГАУ) по этому пулемету был негативным. Отмечалось, что система Максима не может в плане надежности конкурировать со стоящими на вооружении русской армии картечницами Гатлинга.
Тем не менее, в 1887 году испытания «скорострельных орудий» Максима были продолжены. В Петербург были доставлены три пулемета, установленные на новых треножных станках конструкции Норденфельда. Проведенные полигонные стрельбы показали, что работа автоматики пулемета оставляет желать лучшего: «Максимы» ни в одной из серийных стрельб не смогли отстрелять без задержек полную патронную ленту (333 патрона).
На следующий год 4,2-линейный (11,43-мм) «Максим» показали императору Александру III. 8 марта 1888 года русский самодержец лично пострелял из этого пулемета в манеже Аничкова дворца.
Как указывает в своем исследовании Федосеев, в том же 1888 году, в период с 7 по 23 мая, пулеметы Максима прошли комплексные опытные стрельбы на Главном артиллерийском полигоне под Петербургом. Испытания прошли не слишком удачно — энергии отдачи подчас не хватало для надежной работы автоматики. В результате решение о закупках пулемета не было принято. Один «Максим» из этой серии был передан затем «для усиления» Памирскому отряду русской армии, где он прослужил до 1900 года.
Интерес к пулемету Хайрема Максима, проявленный в начале последнего десятилетия ХIХ века со стороны германского Генерального штаба, резко подхлестнул и русский интерес к нему. В 1891-1892 годах российское военное ведомство приобрело у фирмы «Максим-Норденфельд» малую серию из пяти пулеметов под 3-линейный (7,62-мм) русский винтовочный патрон (7,62 R).
Офицеры русской армии обучают казаков стрельбе из пулемета «Максим». Галиция. 1917 год
Новая версия «Максима» работала существенно лучше. По мнению экспертов, это было связано с установкой в систему специального надульника-усилителя отдачи. Эта техническая инновация появилась благодаря совместным усилиям офицера Главного артиллерийского полигона капитана Н.Н. Жукова и оружейного техника фирмы «Максим-Норденфельд» Я.Х. Миллера. Впоследствии надульник-усилитель стали устанавливать на все пулеметы «Максим-Виккерс» не только в России, но и в зарубежных странах.
Десять лет перевооружения
В 1895 году «3-линейные автоматические пулеметы Максима» включили в общий план перевооружения русских крепостей. Особое совещание по обороне, собиравшееся в феврале-марте 1895 года, признало необходимым иметь 24 пулемета в «составе особого Черноморского запаса орудий в Одесском военном округе». После этого начались долгие согласования цены за единичное изделие с фирмой «Виккерс, сыновья и Максим».
Процесс шел нелегко: англичане, как и полагается нации торговцев, сутяжничали отчаянно, стойко борясь за каждый фунт. «Пробить» сделку помогло предложение берлинской фирмы «Людвиг Лёве и К°». Немцы согласились поставить пулеметы по цене 5 930 марок (около 290,25 фунтов стерлингов). Только после этого «Виккерс» согласился на цену 300 фунтов стерлингов (на тот момент около 2 830 руб) за пулемет в комплекте со станком, пулеметными лентами и зарядными ящиками.
С учетом этого предложения англичан, русское ГАУ решило заказать 150 пулеметов для крепостей и 24 для особого запаса — все на крепостных лафетах, в комплекте с запасными частями. Сделка было «высочайше утверждена» только 31 мая 1896 года, то есть процесс заказа первой массовой партии пулеметов шел почти год.
Впоследствии российское военное ведомство несколько раз докупало пулеметы «Максим-Виккерс» относительно небольшими партиями. Заказ на это оружие получила также немецкая фирма «Дойче Ваффен унд Мунишенфабрикен» (DWM).
В начале 1904 года, в связи с начавшейся войной с Японией, было решено развернуть производство пулеметов Максима в России. 9 марта 1904 года с фирмой «Виккерс, сыновья и Максим» был подписан компенсационный контракт, по которому англичане получали 80 фунтов стерлингов за каждый пулемет, произведенный на русских станках.
Контракт предусматривал, что «Виккерс» в течение 3 месяцев поставит в Россию всю техническую документацию: технологические чертежи и так называемый «образцовый» пулемет, а в течение 6 месяцев передаст полные серии заводских лекал и номенклатуру применяемых сталей. Нужно отметить, что англичане в полной мере воспользовались отчаянной нуждой русской армии в пулеметах: за десятилетние «испытания» и бесконечные согласования внутри русского военного ведомства Россия теперь расплачивалась подлинно золотым рублем. Военные эксперты полагают, что стоимость компенсационных выплат «Виккерсу» почти в два раза превышала сумму возможного платежа за единицу продукции, если бы компенсационный контракт заключался в мирное время, а не в условиях начавшейся войны.
Ввиду того, что Великобритания являлась союзницей Японской империи, передача документации от «Виккерса» под разными предлогами затягивалась. Как отмечают военные историки, только решительная угроза разрыва контракта с передачей его Германии подвигла англичан к выполнению своих обязательств. 7 августа 1904 года Императорский Тульский оружейный завод (ИТОЗ) получил, наконец, чертежи и спецификацию по проекту, а в октябре был получен из Лондона «образцовый» пулемет. Первый государственный заказ в 175 изделий был закрыт Тульским оружейным заводом в середине 1905 года.
«Пулеметы знает бог, Третьяков и Пастухов» — такая поговорка появилась в среде рабочих Тульского оружейного завода после 1905 года. Связана она с именами мастеров-оружейников Павла Петровича Третьякова и Ивана Алексеевича Пастухова, внедрявших «Максим» в производство на ИТОЗе.
Центральное место в этой триаде (после бога, разумеется) принадлежит, конечно же, Третьякову — начальнику инструментального цеха Тульского оружейного завода. По информации совершенно разных источников (что, по-видимому, свидетельствует об ее объективности), русский «Максим», изготавливаемый на ИТОЗе, получался лучше английского «Максима-Виккерса»: технологичнее при изготовлении, надежнее в работе и, конечно, намного дешевле. Этому вряд ли можно удивиться: туляки готовили свой пулемет для эксплуатации на русском фронте руками русских солдат.
Солдаты Красной армии с пулеметом «Максим». Фото: wikipedia.org
В 1910 году тульский «Максим» оснастили новым полевым колесным станком конструкции полковника А.А. Соколова. Станок был тяжел (более 40 килограммов), но позволял существенно снизить профиль вертикального возвышения пулемета, а главное, позволял быстро перемещать пулемет на новую огневую позицию с небольшим временем для подготовки к стрельбе.
Долгая жизнь русского «Максима»
Несмотря на то, что с середины 1905 до августа 1914 года прошло без малого 10 лет, Россия вступила в Великую войну с минимальным числом «Максимов» — 4 157 пулеметов. (Для сравнения, как уже указывалось, германская армия на 1 августа 1914 года имела более 12,5 тыс пулеметов MG-08, аналогичных русскому «Максиму».)
Этот факт ярко иллюстрирует очевидное: русский генералитет, в отличие от немецкого, не смог в полной мере осмыслить полевой опыт Русско-японской войны, которую Россия сама же и вела. Впоследствии ура-патриоты от военной науки пытались объяснить это весьма нелицеприятное для русского Генштаба обстоятельство тем, в военном ведомстве велась дискуссия по определению наилучшего типа пулемета для армии и полевого станка к нему. Если это действительно так, то темпы истинно русской «дискуссии» впечатляют: 10 лет (с 1895 по 1905 год) обсуждается тип пулемета, а затем еще 5 лет — целесообразность иметь в армии тот или иной вариант пулеметного станка.
Первые же дни войны выявили огромный спрос на пулеметы. Главное артиллерийское управление (ГАУ) приняло решение об увеличении их производства на Тульском оружейном заводе в 1914 году до 80 штук в месяц, а с 1 января 1915-го — до 200 штук в месяц (2400 — в год).
К 1 января 1915 года во всей русской армии было 4 985 пулеметов «Максим» — несколько больше, чем предусматривали планы Генштаба накануне войны, но крайне недостаточно, исходя из реалий боевых действий против Центральных держав.
С учетом требований фронта, Ставка Верховного Главнокомандования определила потребность на 1916 год в пулеметах «Максим» в 14 072 единицы. Это решение подвигло Главное артиллерийское управление установить норму производства пулеметов в 800 штук в месяц. На существующих мощностях Тульского оружейного завода обеспечить выполнение этой нормы было невозможно. Повысить производительность ИТОЗа удалось путем огромного напряжения: станочный парк был увеличен на 800 станков, а число рабочих-инструментальщиков практически удвоено.
Мобилизация производства позволила в достаточно сжатые сроки существенно поднять производительность пулеметного отдела Тульского завода. Если за весь 1914 год на ИТОЗе был изготовлен 1 161 пулемет, то в 1915 году в армию поступило уже 4 124. В следующем 1916 году выпуск «Максимов» поднялся до 11 172 штук и, наконец, в 1917 году было произведено 11 420 пулеметов.
Производительность пулеметного отдела Тульского оружейного завода удалось поднять почти в 9 раз. Однако беспощадный Молох Мировой войны требовал все новых и новых партий вооружения: те объемы оружия, которые в начале 1914 года казались фантастикой, к январю 1917 года вызывали только грустную усмешку.
В конце января 1917 года Ставка потребовала поставить в действующую армию 28 тысяч пулеметов, помимо этого предлагалось выделить в оружейный запас не менее 10 тысяч «Максимов». Руководство армии потребовало от ГАУ приобрести за рубежом более 110 тысяч ружей-пулеметов (ручных пулеметов) и не менее 10 тысяч пулеметов системы Кольта. Ручные пулеметы, как показала война, были самым эффективным полевым оружием при наступлении, однако у русской армии на фронте именно этого вида вооружения практически не было.
Получив это «пожелание» Ставки, ГАУ немедленно выбросило «белый флаг»: даже доведение производительности Тульского оружейного завода до 2 700 пулеметов в месяц представлялось военным специалистам целью недостижимой. Особое совещание по обороне, ставшее к 1917 году безвольным придатком к военному министерству, попыталось подвигнуть на производство русских пулеметов отечественных предпринимателей. Однако русский промышленник, за очень немногими исключениями, оказался охоч до посреднических поставок в армию произведенного на Западе военного снаряжения, но отнюдь не горел желанием разворачивать оружейные производственные мощности.
В конце концов, необходимость пополнения пулеметного парка вынудила военное ведомство разместить несколько заказов на пулеметы, снаряжение и патроны к ним за границей. Суммарно к концу 1917 года от союзников по Антанте Россия получила 8 590, а из Соединенных Штатов (которые вступили в войну только в апреле 1917 года) — 33 808 пулеметов. Сколько среди этого вооружения пришлось на долю американского «Максима» и английского «Виккерса», установить невозможно, поскольку точных данных по номенклатуре систем пулеметов, поставленных в русскую армию, не сохранилось. Можно предположить, что закупки аналогов русского «Максима» были относительно незначительные (закупались в первую очередь, конечно, дефицитные ручные пулеметы).
Важно подчеркнуть, что наибольшая насыщенность пулеметами русских пехотных частей была достигнута лишь к началу 1917 года. Русская армия в этом отношении уступала своим противникам в 1915-1916 годах более чем в два раза, а в 1917 году, невзирая на все усилия отечественных оружейников, — почти в 3,5 раза.
Пулемет системы Максима продолжал производиться в Советской России на Тульском и Ижевском заводах до конца 40-х годов ХХ века. Есть свидетельства, что последний факт боевого применения пулемета на российской территории произошел в 1969 году во время пограничного советско-китайского конфликта на острове Даманском. За рубежом пулемет производили значительно дольше: еще в середине 60-х годов прошлого столетия ремонт пулеметов «Максим», а также штучное изготовление этого оружия можно было заказать в Мексике и Аргентине.
Информация