На Украине — время «худого» мира ("The National Interest", США)
Президенту Обаме следует отказать Конгрессу в его требовании предоставить Украине летальное оружие. Такое вооружение не послужило бы ни национальным интересам США, ни интересам самой Украины.
Украинцы и русские часто вспоминают старую пословицу о том, что худой мир лучше доброй войны. Если сопоставить геополитическую выгоду от этой войны с ее реальными гуманитарными последствиями для Украины, то смысл этой пословицы становится ясным.
Военная победа, достигнутая ценой человеческих жизней и за счет социальной разобщенности и вражды, обойдется Украине слишком дорого. Война унесла жизни как минимум 6 тысяч мирных жителей и сорвала с мест более миллиона человек, которые были вынуждены искать убежища в других регионах страны и, вероятно, столько же за ее пределами. Война обнажила идеологические и социальные противоречия, которые терзали страну еще со времен провозглашения независимости и которые после 10 месяцев кровопролитной войны начинают казаться непреодолимыми.
В этой напряженной атмосфере войны страдают демократические институты Украины. Несогласие с тем, что правительство ведет войну, и протесты в связи с экономическим кризисом зачастую воспринимаются как измена или подстрекательство к беспорядкам в стране. Как никогда до этого ужесточается государственный контроль над средствами массовой информации. Государственная экономика находится в глубоком кризисе, а в результате непомерной инфляции реальные зарплаты сократились до уровня, равного 150 долларам в месяц. Конфликт на Донбассе отвлекает силы и ресурсы от проведения основных политических реформ, к которым призывали на Майдане миллионы простых украинцев. Вместо внедрения новой модели управления, Украина скатывается к знакомой борьбе между олигархическими кланами.
В стремлении подавить сепаратистскую угрозу, украинская армия, национальная гвардия и созданные на средства частных лиц добровольческие батальоны осуществляют массированные артиллерийские обстрелы подконтрольных ополченцам городов и сел, что приводит к многочисленным человеческим потерям. Непрерывные артобстрелы Донецка, Луганска и других населенных пунктов Донбасса временами напоминает коллективное наказание.
Местные активисты из города Лисичанска показали мне видеоролики и фотографии, на которых видны последствия июльских обстрелов украинской артиллерии, в результате которых сепаратисты были вынуждены покинуть город. Десятиэтажный жилой дом превратился в обуглившиеся руины, а центральная секция этажей обрушилась —от нее остались одни обломки.
Пожилой мужчина показывает гору осколков, которые он собрал у себя в саду и вынул из стен изрешеченного дома, выбравшись из погреба после обстрела. Следует отметить, что активисты являются сторонниками единой Украины и не переходили на сторону сепаратистов, когда те удерживали город.
Сегодня они выполняют колоссальную работу, помогая тысячам беженцев, хлынувшим в их город из прифронтовых районов. Но они помочь не могут и спрашивают — за что это нам? Неужели нельзя все решить по-другому? И с ужасом представляют возможное возобновление боевых действий.
Но осознать тот ущерб, который наносит война Украины с сепаратистами, вовсе не значит воспринимать этих сепаратистов как каких-то героев. То, что они обстреливали Мариуполь, Краматорск, Другие беженцы, которые вырвались из «Луганской народной республики» в Харьков, рассказывали мне, как боевики их не выпускали, собираясь использовать в качестве «живого щита» перед украинскими войсками. Им пришлось бежать на территорию, находящуюся под контролем государства. Они передвигались пешком, пользуясь картой минных полей, которую дал один из пожалевших их боевиков.
Но все чаще и чаще мне приходится слышать рассказы людей, которые не знают, какую из воюющих сторон выбрать. У многих их них дома бомбили и те и другие — пока их города и поселки постоянно «захватывали» и «освобождали» то одни, то другие. Неважно, кто они — патриоты Украины или те, кто симпатизирует России — но они уже устали от насилия и не могут понять, почему никто не принимает жестких решений, которые остановили бы войну.
И возобновление вооруженных столкновений означает продолжение этого кошмара. Вне всякого сомнения. Многие их этих городов и поселков вновь станут полями артиллерийских сражений, и, вероятнее всего, боями будут охвачены новые территории. Возможно, в этом был бы смысл, если бы была реальная надежда, что наступление с американским оружием станет для этой войны решающим боем. Однако это маловероятно, учитывая, что Россия решила, что «ее сторона» не будет побеждена.
Ставки в этом конфликте очень высоки — и не только для правительства Путина, но и для простых россиян. Большую часть времени, пока продолжался конфликт на Украине, я жил в России. И большинство тех, кого я в России знаю, воспринимают войну как борьбу с угрозой США. Эта идеологическая мобилизующая сила видна в массовом шествии «Антимайдана» в Москве против новых киевских властей и их американских «кукловодов», ее также можно было наблюдать во время прошедших по всей стране демонстраций в честь годовщины присоединения Крыма.
Не обязательно соглашаться с их убеждениями или оправдывать их, чтобы понять, насколько опасно нежелание замечать все это. Средства массовой информации постоянно внушают российскому народу, что предоставление Украине американского оружия смогло бы стать оправданием открытого вторжения туда российских войск вместо той гибридной войны, которую Россия сейчас там ведет. Маловероятно, что США пойдет на это и будет участвовать в этом конфликте, а вот Россия пойдет на это с легкостью, да еще и с мощной поддержкой своего населения.
В результате наша военная помощь приведет не к окончательной и безусловной победе, а к совершенно противоположному — к продолжению и обострению войны и значительному увеличению присутствия России в этом конфликте.
И что останется от Украины в результате таких открытых военных столкновений?
Стремиться к худому миру
Пора признать, что попытки силой заставить сепаратистов капитулировать либо невозможны, либо обернутся неоправданными человеческими жертвами. Вместо того, чтобы соглашаться с неопределенностью и жестокостью новой войны, США должны помочь Украине в достижении мирного урегулирования конфликта путем переговоров. При этом «народные республики» останутся в составе страны в обмен на расширение политической и экономической автономии. Как сказал украинский политолог Олег Волошин, «что хуже — сторонники России в нашем парламенте или российские солдаты на нашей территории?».
Надо быть реалистами — мир, достигнутый путем переговоров с боевиками и их российскими покровителями, в какой-то степени узаконит вооруженный сепаратизм и нарушение Россией суверенитета Украины. Скорее всего, сепаратисты «народных республик» останутся доминирующей политической силой на Донбассе — прекрасно финансированной Кремлем и действующей в качестве рычага влияния на внутреннюю политику Украины.
Но в принципе это даст украинцам, поддерживающим сепаратистов, возможность выражать свое недовольство военными и политическими методами — подобно тому, как поступила партия «Шинн Фейн» (Sinn Fein) в отношении сторонников ирландской республиканской армии (IRA) в Северной Ирландии. Представители сторонников IRA вступали в состав парламентского блока, выступающего против политики правительства, которое образовалось в результате революции Евромайдана и доминирует в тех южных регионах страны, которые не подконтрольны республиканцам.
Это отражает те политические разногласия, которые возникли на Украине после того, как движение Евромайдана свергло в феврале 2014 года президента Януковича. Проводившийся в масштабах страны опрос участников массовых протестов показал, что, несмотря на то, что движение пользовалось значительной поддержкой (45%), по территориальному составу оно было неоднородным — положительно в адрес Майдана высказались лишь 17% жителей восточных областей. Последние опросы показывают, что число тех, кто считает, что Майдан принес стране вред и тех, кто видит в нем пользу, примерно одинаково (соответственно 33% и 36%).
Война на Донбассе углубила и обострила эти противоречия даже в тех регионах, в которых для сепаратизма не было серьезной основы. И чем дольше длится война, тем менее вероятно политическое урегулирование конфликта. Если эти непростые вопросы «запад или восток», «Европа или Россия» были основными в украинской политике на протяжении всего времени независимости страны, то с 2014 года они уже разделили людей, образовав между ними значительный разрыв. Поэтому сейчас необходимо предпринять все усилия для того, чтобы этот разрыв не превратился в непреодолимую пропасть.
А это означает, что надо вести не войну, а переговоры — сомнительные с идеологической точки зрения. На Украине сейчас — время «худого мира».
Чем дольше длится война на Украине, тем менее вероятно политическое урегулирование конфликта. Украинцы и русские часто вспоминают старую пословицу о том, что худой мир лучше доброй войны. Если сопоставить геополитическую выгоду от этой войны с ее реальными гуманитарными последствиями для Украины, то смысл этой пословицы становится ясным. На Украине сейчас — время «худого мира».
Если эти непростые вопросы «запад или восток», «Европа или Россия» были основными в украинской политике на протяжении всего времени независимости страны, то с 2014 года они уже разделили людей, образовав между ними значительный разрыв. Поэтому сейчас необходимо предпринять все усилия для того, чтобы этот разрыв не превратился в непреодолимую пропасть. А это означает, что надо вести не войну, а переговоры — сомнительные с идеологической точки зрения. На Украине сейчас — время «худого мира».
Информация