Иран после Лозанны: чего стоит ожидать России и Евразии от Тегерана
Несмотря на отсутствие ясности с российско-иранской сделкой «нефть в обмен на товары», с учётом снятия запрета на поставки Ирану зенитно-ракетных комплексов С-300 (собственно комплексы поставят в Иран до конца этого года), из сферы взаимоотношений Тегерана и Москвы убраны практически все раздражители, а самим отношениям придан мощный конструктивный импульс. Потому самое время разобраться в перспективах отношений не только России и Ирана, но и очертить будущие контуры взаимодействия Евразии с Исламской республикой Иран.
Дебет и кредит Лозанны
Вне зависимости от того, будут ли реализованы договорённости Ирана с «шестёркой», главными выгодополучателями от лозаннских соглашений стали Тегеран и Россия, а вот США оказались в крайне затруднительном положении.
Во-первых, факт относительно успешного завершения 18-месячного переговорного процесса использован Россией как повод для нормализации отношений с Ираном. Примечательно, что повод с точки зрения международного права безупречен. Даже если антииранские санкции не будут сняты, а Иран предпочтёт не демонтировать свои обогатительные центрифуги и всё же сделать последний шаг в рывке к атомной бомбе, то к новым санкциям Москва уже точно не присоединится.
Во-вторых, прорыв Тегераном изоляции потенциально позволит принять Исламскую республику в ШОС на грядущем саммите ШОС и БРИКС в Уфе и расширить клуб противников США на евразийском материке.
А вот каких успехов добились США — решительно непонятно. Режим аятолл как управлял Ираном, так и управляет. Тегеран продолжает реализовывать свой внешнеполитический курс в арабском мире, что выражается как в постепенном, ползучем вовлечении шиитских провинций Ирака в сферу влияния Ирана, так и в противостоянии йеменских шиитов с саудитами. Кроме того, Вашингтон изрядно испортил отношения с Израилем и суннитскими монархиями Персидского залива, не получив взамен ожидаемой американскими элитами капитуляции Ирана. Очевидно, что цель Вашингтона во всей околоиранской эпопее не достигнута: власть не сменена, нефтяные запасы Ирана под контроль США не перешли, а сам Иран даже не ослаблен.
Что США делать с "российско-иранской угрозой"
Похоже, что инициатива Обамы по наведению мостов с Ираном провалилась — оценивать степень исполнения Тегераном условий соглашения с «шестёркой» будут иранофобы-республиканцы.
Поэтому чем бы ни закончилась реализация сделки, Иран уже выиграл. Впрочем, Тегеран попытается получить от оттаявших отношений с Западом всё, а в первую очередь добиться разморозки 100-миллиардных активов и снятия эмбарго на продажу нефти.
Новые точки соприкосновения
Примечательно, что главные страшилки — выброс значительных объёмов нефти на рынок с последующим падением цен на чёрное золото и превращение Ирана в конкурента России на европейском газовом рынке — так и останутся фобиями.
Тегеран не желает дополнительного падения цен на нефть, равно как и ухудшения отношений с Россией. Спрогнозированная российским Минэнерго цена на уровне 50–60 долл. за баррель нефти учитывает грядущее появление на рынке иранских углеводородов, а газ в страны Евросоюза Тегеран даже по самым оптимистичным прогнозам сможет поставлять не раньше 2020 года.
Впрочем, пожелают ли персы бить горшки с Россией — вопрос открытый, ведь перспективы сотрудничества здесь куда больше, чем потенциальная выгода от продаж газа озабоченным энергонезависимостью европейцам в пику России — страны объединяет куда большее, чем схожая структура экспорта.
Во-первых, что Россия, что Иран не заинтересованы в укреплении позиций США в каспийском регионе, а потому желание Туркменистана получить американскую помощь, которой Вашингтон попытается привязать к себе Ашхабад, не может не беспокоить Москву и Тегеран.
Во-вторых, сползающий в хаос Афганистан становится общей головной болью. Спешные попытки России усилить обороноспособность своих среднеазиатских союзников и заявление Ирана о готовности к проведению совместной с Кабулом и Исламабадом контртеррористической операции на территории Афганистана и Пакистана — очередные точки соприкосновения России и Ирана, которые заинтересованы в стабилизации Центральной Азии.
В-третьих, снятие эмбарго на поставку С-300 и меморандум о военном сотрудничестве между Москвой и Тегераном открывают перед Россией невероятные перспективы по перевооружению армии исламской республики. А учитывая почтенный возраст боевых машин Ирана и бардак в соседнем Ираке, «гибридную» войну персов с саудитами в Йемене, Тегеран постарается бросить все силы на укрепление своей обороноспособности.
В-четвертых, намерение Росатома построить в Иране порядка 8 энергоблоков — практически полностью гарантирует отсутствие между странами каких-либо существенных конфликтов. Страны, сотрудничающие в сфере мирного атома, — не воюют между собой. Слишком уж зависит от планирования постройка и эксплуатация АЭС, равно как цикл по добыче урана, фабрикации ядерного топлива и его регулярной замене на работающих АЭС.
Примечательно, что США, равно как и Китай, не могут гарантировать Ирану энергетическую безопасность, так как не обладают новейшими атомными технологиями и не имеют достаточных запасов урана. Потому российско-иранская атомная дружба станет дополнительным фактором, который будет стабилизировать межгосударственные отношения.
В-пятых, реализация сделки «нефть в обмен на товары» дополнительно укрепляет отношения России и Ирана, при этом конкуренции между станами быть особой не может — сказывается ориентация на разные рынки и превосходство России в машиностроении и ВПК. При этом даже торговая и железнодорожная экспансия Ирана не являются препятствием для конструктивных отношений.
В-шестых, идея Ирана по созданию зон свободной торговли с соседями весьма неплохо стыкуется с планами Китая по воссозданию нового Шёлкового пути и прокладке через Центральную Азию железнодорожных путей, в которых Иран является одним из важнейших транзитных узлов. Потому в среднесрочной перспективе это окажет весьма благотворное влияние на обстановку в регионе.
В-седьмых, российский бизнес уже готов вернуться в Иран, в частности «Лукойл» уже восстановил деятельность своего офиса в Тегеране. Освоить рынок Ирана попробует и Белоруссия, а Казахстан уже нарастил в 1,6 раза товарооборот с Персией. А пока Иран и ЕАЭС начали переговоры о создании зоны свободной торговли.
***
Стало быть, никакого разворота Тегерана в сторону США быть не может — Вашингтон не в состоянии ничего предложить Ирану. Равно не стоит впадать в безумный оптимизм по поводу российско-иранской дружбы и вышивать золотыми буквами на красных знамёнах лозунги «Персы и русские — братья навек». Иран — одно из древнейших государств в мире, и единственная политика, которую будут проводить потомки персидских правителей, — проиранская, однако на данном этапе построения многополярного мира Москве, Минску, Астане и Еревану с Тегераном предстоит идти по одной дороге Истории.
И, пожалуй, единственное, что может стать ложкой дёгтя в бочке российско-иранского «мёда», — вопрос поставок иранских энергоносителей в страны ЕС, и границы, если Тегеран по какой-то причине решит их перекроить. Впрочем, зачем это ему — решительно непонятно, ведь капитал границ не имеет, а «пришить» к себе соседей Ирану вполне под силу с помощью труб, рельсов и денег.
Дебет и кредит Лозанны
Вне зависимости от того, будут ли реализованы договорённости Ирана с «шестёркой», главными выгодополучателями от лозаннских соглашений стали Тегеран и Россия, а вот США оказались в крайне затруднительном положении.
Во-первых, факт относительно успешного завершения 18-месячного переговорного процесса использован Россией как повод для нормализации отношений с Ираном. Примечательно, что повод с точки зрения международного права безупречен. Даже если антииранские санкции не будут сняты, а Иран предпочтёт не демонтировать свои обогатительные центрифуги и всё же сделать последний шаг в рывке к атомной бомбе, то к новым санкциям Москва уже точно не присоединится.
Во-вторых, прорыв Тегераном изоляции потенциально позволит принять Исламскую республику в ШОС на грядущем саммите ШОС и БРИКС в Уфе и расширить клуб противников США на евразийском материке.
А вот каких успехов добились США — решительно непонятно. Режим аятолл как управлял Ираном, так и управляет. Тегеран продолжает реализовывать свой внешнеполитический курс в арабском мире, что выражается как в постепенном, ползучем вовлечении шиитских провинций Ирака в сферу влияния Ирана, так и в противостоянии йеменских шиитов с саудитами. Кроме того, Вашингтон изрядно испортил отношения с Израилем и суннитскими монархиями Персидского залива, не получив взамен ожидаемой американскими элитами капитуляции Ирана. Очевидно, что цель Вашингтона во всей околоиранской эпопее не достигнута: власть не сменена, нефтяные запасы Ирана под контроль США не перешли, а сам Иран даже не ослаблен.
Что США делать с "российско-иранской угрозой"
Похоже, что инициатива Обамы по наведению мостов с Ираном провалилась — оценивать степень исполнения Тегераном условий соглашения с «шестёркой» будут иранофобы-республиканцы.
Поэтому чем бы ни закончилась реализация сделки, Иран уже выиграл. Впрочем, Тегеран попытается получить от оттаявших отношений с Западом всё, а в первую очередь добиться разморозки 100-миллиардных активов и снятия эмбарго на продажу нефти.
Новые точки соприкосновения
Примечательно, что главные страшилки — выброс значительных объёмов нефти на рынок с последующим падением цен на чёрное золото и превращение Ирана в конкурента России на европейском газовом рынке — так и останутся фобиями.
Тегеран не желает дополнительного падения цен на нефть, равно как и ухудшения отношений с Россией. Спрогнозированная российским Минэнерго цена на уровне 50–60 долл. за баррель нефти учитывает грядущее появление на рынке иранских углеводородов, а газ в страны Евросоюза Тегеран даже по самым оптимистичным прогнозам сможет поставлять не раньше 2020 года.
Впрочем, пожелают ли персы бить горшки с Россией — вопрос открытый, ведь перспективы сотрудничества здесь куда больше, чем потенциальная выгода от продаж газа озабоченным энергонезависимостью европейцам в пику России — страны объединяет куда большее, чем схожая структура экспорта.
Во-первых, что Россия, что Иран не заинтересованы в укреплении позиций США в каспийском регионе, а потому желание Туркменистана получить американскую помощь, которой Вашингтон попытается привязать к себе Ашхабад, не может не беспокоить Москву и Тегеран.
Во-вторых, сползающий в хаос Афганистан становится общей головной болью. Спешные попытки России усилить обороноспособность своих среднеазиатских союзников и заявление Ирана о готовности к проведению совместной с Кабулом и Исламабадом контртеррористической операции на территории Афганистана и Пакистана — очередные точки соприкосновения России и Ирана, которые заинтересованы в стабилизации Центральной Азии.
В-третьих, снятие эмбарго на поставку С-300 и меморандум о военном сотрудничестве между Москвой и Тегераном открывают перед Россией невероятные перспективы по перевооружению армии исламской республики. А учитывая почтенный возраст боевых машин Ирана и бардак в соседнем Ираке, «гибридную» войну персов с саудитами в Йемене, Тегеран постарается бросить все силы на укрепление своей обороноспособности.
В-четвертых, намерение Росатома построить в Иране порядка 8 энергоблоков — практически полностью гарантирует отсутствие между странами каких-либо существенных конфликтов. Страны, сотрудничающие в сфере мирного атома, — не воюют между собой. Слишком уж зависит от планирования постройка и эксплуатация АЭС, равно как цикл по добыче урана, фабрикации ядерного топлива и его регулярной замене на работающих АЭС.
Примечательно, что США, равно как и Китай, не могут гарантировать Ирану энергетическую безопасность, так как не обладают новейшими атомными технологиями и не имеют достаточных запасов урана. Потому российско-иранская атомная дружба станет дополнительным фактором, который будет стабилизировать межгосударственные отношения.
В-пятых, реализация сделки «нефть в обмен на товары» дополнительно укрепляет отношения России и Ирана, при этом конкуренции между станами быть особой не может — сказывается ориентация на разные рынки и превосходство России в машиностроении и ВПК. При этом даже торговая и железнодорожная экспансия Ирана не являются препятствием для конструктивных отношений.
В-шестых, идея Ирана по созданию зон свободной торговли с соседями весьма неплохо стыкуется с планами Китая по воссозданию нового Шёлкового пути и прокладке через Центральную Азию железнодорожных путей, в которых Иран является одним из важнейших транзитных узлов. Потому в среднесрочной перспективе это окажет весьма благотворное влияние на обстановку в регионе.
В-седьмых, российский бизнес уже готов вернуться в Иран, в частности «Лукойл» уже восстановил деятельность своего офиса в Тегеране. Освоить рынок Ирана попробует и Белоруссия, а Казахстан уже нарастил в 1,6 раза товарооборот с Персией. А пока Иран и ЕАЭС начали переговоры о создании зоны свободной торговли.
***
Стало быть, никакого разворота Тегерана в сторону США быть не может — Вашингтон не в состоянии ничего предложить Ирану. Равно не стоит впадать в безумный оптимизм по поводу российско-иранской дружбы и вышивать золотыми буквами на красных знамёнах лозунги «Персы и русские — братья навек». Иран — одно из древнейших государств в мире, и единственная политика, которую будут проводить потомки персидских правителей, — проиранская, однако на данном этапе построения многополярного мира Москве, Минску, Астане и Еревану с Тегераном предстоит идти по одной дороге Истории.
И, пожалуй, единственное, что может стать ложкой дёгтя в бочке российско-иранского «мёда», — вопрос поставок иранских энергоносителей в страны ЕС, и границы, если Тегеран по какой-то причине решит их перекроить. Впрочем, зачем это ему — решительно непонятно, ведь капитал границ не имеет, а «пришить» к себе соседей Ирану вполне под силу с помощью труб, рельсов и денег.
Информация