Арсенал японских самураев (первая часть)
Все знают, что оружием японских самураев был меч. Но только ли мечами они дрались? Наверное, будет интересно познакомиться с их арсеналом в деталях, чтобы лучше представлять себе традиции древнего японского военного искусства.
Начнем со сравнения арсенала японского самурая с арсеналом средневекового рыцаря из Западной Европы. Разница и в количестве, и качестве их образцов сразу же бросится в глаза. Арсенал самурая прежде всего окажется намного богаче. Кроме того, многие образцы оружия окажутся практически несопоставимыми с европейскими. Кроме того, то, что мы считаем истиной, на самом деле очень часто всего лишь очередной миф. Например, о том, что меч это «душа самурая», наслышаны все, поскольку писали об этом не один раз. Однако был ли он у них главным оружием и если «да», то всегда ли так было? Вот меч у рыцаря — да, действительно, символом рыцарства являлся всегда, но с мечом самурая все далеко не так однозначно.
Во-первых, это не меч, а сабля. Мы просто по традиции называем самурайский клинок мечом. А во-вторых, главным его оружием он был далеко не всегда! И вот тут лучше всего будет вспомнить… легендарных мушкетеров Александра Дюма! Называли их так потому, что главным их оружием являлся тяжелый фитильный мушкет. Однако герои романа пользуются им разве что во время обороны бастиона Сен-Жерве. В остальных главах романа они обходятся шпагами. Это и понятно. Ведь именно меч, а затем и его облегченная версия — шпага являлись в Европе символами рыцарства и принадлежности к дворянскому сословию. Причем собственно шпагу в Европе мог носить даже крестьянин. Купил — и носи! Но вот чтобы ей владеть, нужно было долго учиться! А позволить себе это могли только дворяне, но никак не крестьяне. Зато воевали мушкетеры отнюдь не шпагами, и точно также обстояло дело и с японскими самураями. Меч среди них стал особенно популярен в годы… мира, то есть в эпоху Эдо, после 1600 года, когда из боевого оружия он превратился в символ самурайского сословия. Воевать самураям стало не с кем, работать было ниже их достоинства, вот они и занялись тем, что начали оттачивать своё фехтовальное искусство, открывать фехтовальные школы — одним словом культивировать искусство древности и всячески его пропагандировать. В реальном же бою самураи мечами, конечно, тоже пользовались, но вначале делали это только в крайнем случае, а до того использовали лук!
Подобно французским дворянам самураи и в дни мира и в дни войны не расставались со своими мечами и даже косо брошенный взгляд рассматривали как оскорбление! Ксилография Утагава Кунисада (1786 — 1865).
В древних японских стихах говорилось: «Лук и стрелы! Лишь они счастья всей страны оплот!» И эти строки наглядно показывают, насколько важно для японцев было именно кюдо — искусство стрельбы из лука. Лишь знатный воин в древней Японии мог стать лучником. Его так и звали юми-тори — «держатель лука». Лук — юми и стрела я — были у японцев священными оружием, а выражение «юмия-но мити» («путь лука и стрел») было синонимом слова «бусидо» и означало то же самое — «путь самурая». Даже сугубо мирное выражение «семья самурая» и то в буквальном смысле при переводе его с японского языка означает «семья лука и стрел», а китайцы в своих хрониках называли японцев «Большой лук».
Фрагмент свитка "Хэйдзи-но Ран" изображает всадника в белом о-ёрой, вооруженного луком и мечом. Свиток создан в начале XIV в.
В «Хэйкэ моногатари» («Сказание о Хэйкэ»), известных японских военных хрониках XIV в., например, сообщается как в 1185 году, во время битвы у Ясима, полководец Минамото-но Куро Ёсицунэ (1159 — 1189) отчаянно сражался, чтобы вернуть лук, который он случакйно уронил в воду. Воины противника пытались вышибить его из седла, его собственные воины молили забыть о такой мелочи, но он бесстрашно бился с первыми, а на вторых не обращал внимания. Лук он достал, но его ветераны начали открыто возмущаться подобным безрассудством: «Это было ужасно, господин. Ваш лук может стоить тысячу, десять тысяч золотых, но разве он стоит того, чтобы подвергать риску вашу жизнь?»
На что Ёсицунэ ответил так: «Дело не в том, что я не хотел расставаться со своим луком. Если бы у меня был лук, подобный луку моего дяди Тамэтомо, который могли натянуть только два, а то и три человека, я, быть может, даже намеренно оставил бы его врагу. Но мой лук плохой. Если бы враги узнали, что это я владел им, они бы смеялись надо мной: «Посмотрите, и это лук полководца Минамото Куро Ёсицунэ!» Я не хотел бы этого. Поэтому я рисковал жизнью, чтобы вернуть его».
В «Хоган моногатари» («Сказание об эпохе Хоган»), где рассказывается о военных действиях 1156 года, о Тамэтомо (1149 — 1170), дяде Ёсицунэ, сказано как о лучнике настолько сильном, что враги, взяв его в плен, выбили ему долотом руки из суставов, чтобы лишить возможности стрелять из лука в будущем. Звание «лучника» было почетным титулом для любого отличившегося самурая даже тогда, когда на смену луку пришли меч и копье. Например, военачальник Имагава Ёсимото (1519 — 1560) удостоился прозвища «Первого лучника Восточного моря».
Свои луки японцы выделывали из бамбука, при этом отличие от луков у других народов, тоже применявших для этого бамбук, они были очень большого размера и при этом еще и асимметричными, так как считалось, что с таким воину будет более удобно прицеливаться и стрелять. Причем особенно удобен такой лук был для стрельбы с коня. Длиной юми обычно превосходит английские «длинные луки», так как достигает нередко 2,5 метра длины. Известны случаи, что были луки и еще длиннее. Так, у легендарного лучника Минамото (1139 — 1170) лук имел длину 280 см. Иногда луки делали настолько сильными, что одним человеку не мог их натянуть. Например, юми, предназначающиеся для морских сражений, должны были натягивать сразу семь человек. Современный японский лук, как и в древние времена, делают, из бамбука, древесины разных и волокон ротанговой пальмы. Обычная дистанция прицельного выстрела составляет 60 метров, ну в руках мастера такое оружие способно послать стрелу и на 120 метров. На некоторых луках (на одном из концов) японцы укрепляли наконечники, словно у копий, что позволяло этому виду оружия, которое называлось юми-яри («лук-копье») совмещать в себе функции лука и копья.
Родовая стрела и футляр для нее.
Древки стрел выделывались из полированного бамбука или ивы, а оперение — из перьев. Наконечник ядзири нередко представлял собой настоящее произведение искусства. Делали их специальные кузнецы, причем нередко свои наконечники они подписывали. Формы их могли быть различными, например, очень популярными были раздвоенные луновидные наконечники. У каждого самурая в колчане была особая «родовую стрелу», на которой было написано его имя. По ней узнавали убитого на поле боя так же, как в Европе это делали по гербу на щите, а победитель забирал её в качестве трофея. Цуру — тетива лука — делалась из растительных волокон и натиралась воском. Каждый лучник имел при себе еще и запасную тетиву — гэн, которую клали в колчан или наматывали на специальное кольцо-катушку цурумаки, висевшую на поясе.
Катакура Кадэтуне — самурай в черном доспехе о-ёрой и с таким же черным луком с характерной оплеткой. На поясе катушка для запасной тетивы. Заспинный флаг сасимоно изображает буддийский колокол. Городской музей Сэндай.
Многое кюдо, по европейским понятиям, лежит за рамками разумного понимания действительности и недоступно для человека с западной ментальности. Так, например, до сих считается, что стрелок в этом наполовину мистическом искусстве играет лишь только роль посредника, а сам выстрел осуществляется как бы и без его прямого участия. При этом сам выстрел разделяли на четыре стадии: приветствие, подготовка к прицеливанию, прицеливание и пуск стрелы (причем последний мог быть произведен стоя, сидя, с колена). Самурай мог стрелять, даже сидя верхом на коне, причем не из стационарного положения, а на всем скаку, как и древние скифы, монголы и североамериканские индейцы!
Родовая стрела (слева) и две гарды цуба справа.
По правилам воин буси получал стрелу и лук от своего оруженосца, вставал с места и, принимал соответствующую позу, демонстрирующую его достоинство и полный самоконтроль. Дышать при этом требовалось определенным образом, чем достигалось «спокойствия духа и тела» (додзикури) и готовность к выстрелу (югумаэ). Затем стрелок становился к цели левым плечом, с луком в левой руке. Ноги полагалось расставить на длину стрелы, после чего стрелу клали на тетиву и удерживали ее пальцами. Тем временем, расслабив мускулы на руках и на груди, самурай поднимал лук над головой, и натягивал тетиву. Дышать в этот момент нужно было животом, что позволяло мускулатуре расслабиться. Затем производился сам выстрел — ханарэ. Все свои физические и душевные силы самурай должен был сконцентрировать на «великой цели», стремлении к одной цели — соединиться с божеством, но отнюдь не на желании попасть в цель и не на самой мишени. Произведя выстрел, стрелок затем опускал лук и спокойно шел на свое место.
Перчатки для стрельбы из лука.
Со временем юми превратился из оружия благородного всадника в оружие простого пехотинца, но и тогда он не потерял уважения к себе. Даже появление огнестрельного оружия не умалило его значения, так как лук был более скорострельным и надежным, чем примитивные, заряжающиеся с дула аркебузы. Японцы знали арбалеты, в том числе и китайские, многозарядные докю, но большого распространения они в их стране не получили.
Кстати, лошадей и всадников специально обучали умению переплывать реки с бурным течением, причем они при этом должны были стрелять из лука! Поэтому лук покрывали лаком (обычно черным) и к тому же окрашивали. Короткие луки, аналогичные монгольским, японцам также были хорошо известны, и они их использовали, но затруднялось это тем, что буддисты в Японии испытывали отвращение к таким вещам, как копыта, жилы и рога убитых животных и не могли их касаться, а без этого изготовить короткий, но достаточно мощный лук просто невозможно.
А вот в Западной Европе феодалы лук за боевое оружие не признавали. Уже древние греки считали лук оружием труса, а римляне называли его «коварным и ребячливым». Карл Великий требовал от своих воинов носить лук, издавал соответствующие капитулярии (указы), однако мало в этом преуспел! Спортивный снаряд для тренировки мышц — да, охотничье оружие — добывать себе пропитание в лесу, сочетая приятное времяпрепровождение с полезным делом — да, но воевать с луком в руках против других таких же рыцарей, как и он сам — да Боже упаси! Причем луки и арбалеты в европейских армиях использовали, но… набирали для этого простолюдинов: в Англии — йоменов-крестьян, во Франции — генуэзских арбалетчиков, а в Византии и государствах крестоносцев в Палестине — мусульман-туркопулов. То есть в Европе главным оружием рыцаря изначально был обоюдоострый меч, а лук считался оружием недостойным благородного воина. Более того, лучникам-всадникам в европейских армиях запрещалось стрелять с коня. С благородного животного, каким считался конь, нужно было сначала сойти, а уж после этого браться за лук! В Японии же было наоборот — именно лук с самого начала оружием являлся благородных воинов, а меч служил для самозащиты в ближнем бою. И только когда войны в Японии прекратились, а стрельба из лука по большому счету потеряла всякий смысл, на первое место в арсенале самурая как раз и вышел меч, по сути дела, ставший к этому времени аналогом европейской шпаги. Конечно не по своим боевым характеристикам, а по той роли, которую он играл в тогдашнем японском обществе.
И с копьями дело обстояло примерно также! Ну зачем воину копье, когда к его услугам мощный и дальнобойный лук?! Зато когда копья в Японии стали популярным оружием их типов стало так много, что просто поражает. Хотя в отличие от западноевропейских рыцарей, использовавших копья с самого начала своей истории, в Японии они получили только в середине XIV века, когда пехотинцы начали применять их против всадников-самураев.
Сэндзаки Ягоро Нориясу — один из 47 верных ронинов, бегущий с копьем в руке. Ксилография Утагава Куниёси (1798 — 1861)
Длина копья японского пехотинца яри могла быть от 1,5 до 6,5 м. Обычно это было копье с обоюдоострым наконечником хо, однако известны копья и сразу с несколькими остриями, с крючьями и лунообразными клинками, прикрепленными к наконечнику и отведенными от него в стороны.
Редчайшее копье курадаси яри кузнеца Мумэи. Эпоха Эдо, примерно 1670 г. Рядом с ним футляр соответствующей формы.
Пользуясь копьем яри, самурай наносил удар правой рукой, стараясь проткнуть доспехи противника, а левой просто удерживал его древко. Поэтому оно всегда покрывали лаком, и гладкая поверхность позволяла его легко вращать в ладонях. Затем, когда появились длинные яри, ставшие оружием против конницы, их стали использовать скорее уже как ударное оружие. Такими копьями обычно были вооружены пешие воины асигару, напоминавшие древнюю македонскую фалангу с длинными пиками, уставленными одна к одной.
Наконечник копья яри и футляр к нему.
[center]
Ну а если наконечник копья ломался, то его не выбрасывали, а превращали вот в такой изящный кинжал танто-яри.
Формы наконечников различались, как и их длина, из которых самые длинные достигали 1 м. В середине периода Сэнгоку древко яри удлинилось до 4 м, но всадникам было удобнее управляться копьями с короткими древками, а самые длинные яри так и остались оружием пехотинцев асигару. Другим интересным видом древкового оружия типа боевых вил была сасумата содзе гарама или футомата-яри с металлическим наконечником наподобие рогатки, заточенной изнутри. Она часто использовалась самураями-полицейскими для того, чтобы задерживать злоумышленников, вооруженных мечом.
Сасумата содзе гарама
Придумали в Японии и нечто, напоминающее садовый трезубый рыхлитель и называвшийся кумадэ («медвежья лапа»). На его изображениях можно часто увидеть цепь, обмотанную вокруг древка, которая должно быть прикреплялась к запястью или к доспехам, чтобы оно не потерялось в бою. Использовалась эта оружейная диковинка при штурме замков, во время абордажа, а вот в полевом бою с ее помощью можно было зацепить вражеского воина за рога-кувагата на шлеме или за шнуры на доспехах и стащить с коня или со стены. Другой вариант «медвежьей лапы» и вовсе представлял собой палицу с растопыренными пальцами руки, причем целиком и полностью изготовленной из металла!
Булава кумадэ представляет собой яркое слияние двух стилей китайского и японского островного оружия.
Полицейские применяли также и содэ-гарами («запутанный рукав»), оружие с расходящимися в стороны от древка крюками, которым они зацеплялись за рукава преступника, чтобы тот не мог воспользоваться своим оружием. Способ работы с ним прост до гениальности. Достаточно приблизиться к противнику и с силой ткнуть него наконечником содэ-гарами (при этом будут ли причинены ему увечья или нет, значения не имеет!), чтобы его крючья с загнутыми, словно рыболовные крючки концами, впились ему тело.
Наконечник содэ-гарами.
Именно таким вот образом и пленили убийц, грабителей и буйных гуляк во времена Эдо. Ну, а в бою содэ-гарами старались зацепить противника за шнуровку на доспехах и стянуть с коня на землю. Так что наличие на японских доспехах большого количества шнуров представляло «палку о двух концах». В определенных случаях для их обладателя оно было просто смертельно опасно! На флоте тоже применяли нечто, ему подобное, — абордажный крюк ути-каги.
Рисунок А. Шепса. Автор выражает признательность компании «Антиквариат Японии» за предоставленные материалы.
Начнем со сравнения арсенала японского самурая с арсеналом средневекового рыцаря из Западной Европы. Разница и в количестве, и качестве их образцов сразу же бросится в глаза. Арсенал самурая прежде всего окажется намного богаче. Кроме того, многие образцы оружия окажутся практически несопоставимыми с европейскими. Кроме того, то, что мы считаем истиной, на самом деле очень часто всего лишь очередной миф. Например, о том, что меч это «душа самурая», наслышаны все, поскольку писали об этом не один раз. Однако был ли он у них главным оружием и если «да», то всегда ли так было? Вот меч у рыцаря — да, действительно, символом рыцарства являлся всегда, но с мечом самурая все далеко не так однозначно.
Во-первых, это не меч, а сабля. Мы просто по традиции называем самурайский клинок мечом. А во-вторых, главным его оружием он был далеко не всегда! И вот тут лучше всего будет вспомнить… легендарных мушкетеров Александра Дюма! Называли их так потому, что главным их оружием являлся тяжелый фитильный мушкет. Однако герои романа пользуются им разве что во время обороны бастиона Сен-Жерве. В остальных главах романа они обходятся шпагами. Это и понятно. Ведь именно меч, а затем и его облегченная версия — шпага являлись в Европе символами рыцарства и принадлежности к дворянскому сословию. Причем собственно шпагу в Европе мог носить даже крестьянин. Купил — и носи! Но вот чтобы ей владеть, нужно было долго учиться! А позволить себе это могли только дворяне, но никак не крестьяне. Зато воевали мушкетеры отнюдь не шпагами, и точно также обстояло дело и с японскими самураями. Меч среди них стал особенно популярен в годы… мира, то есть в эпоху Эдо, после 1600 года, когда из боевого оружия он превратился в символ самурайского сословия. Воевать самураям стало не с кем, работать было ниже их достоинства, вот они и занялись тем, что начали оттачивать своё фехтовальное искусство, открывать фехтовальные школы — одним словом культивировать искусство древности и всячески его пропагандировать. В реальном же бою самураи мечами, конечно, тоже пользовались, но вначале делали это только в крайнем случае, а до того использовали лук!
Подобно французским дворянам самураи и в дни мира и в дни войны не расставались со своими мечами и даже косо брошенный взгляд рассматривали как оскорбление! Ксилография Утагава Кунисада (1786 — 1865).
В древних японских стихах говорилось: «Лук и стрелы! Лишь они счастья всей страны оплот!» И эти строки наглядно показывают, насколько важно для японцев было именно кюдо — искусство стрельбы из лука. Лишь знатный воин в древней Японии мог стать лучником. Его так и звали юми-тори — «держатель лука». Лук — юми и стрела я — были у японцев священными оружием, а выражение «юмия-но мити» («путь лука и стрел») было синонимом слова «бусидо» и означало то же самое — «путь самурая». Даже сугубо мирное выражение «семья самурая» и то в буквальном смысле при переводе его с японского языка означает «семья лука и стрел», а китайцы в своих хрониках называли японцев «Большой лук».
Фрагмент свитка "Хэйдзи-но Ран" изображает всадника в белом о-ёрой, вооруженного луком и мечом. Свиток создан в начале XIV в.
В «Хэйкэ моногатари» («Сказание о Хэйкэ»), известных японских военных хрониках XIV в., например, сообщается как в 1185 году, во время битвы у Ясима, полководец Минамото-но Куро Ёсицунэ (1159 — 1189) отчаянно сражался, чтобы вернуть лук, который он случакйно уронил в воду. Воины противника пытались вышибить его из седла, его собственные воины молили забыть о такой мелочи, но он бесстрашно бился с первыми, а на вторых не обращал внимания. Лук он достал, но его ветераны начали открыто возмущаться подобным безрассудством: «Это было ужасно, господин. Ваш лук может стоить тысячу, десять тысяч золотых, но разве он стоит того, чтобы подвергать риску вашу жизнь?»
На что Ёсицунэ ответил так: «Дело не в том, что я не хотел расставаться со своим луком. Если бы у меня был лук, подобный луку моего дяди Тамэтомо, который могли натянуть только два, а то и три человека, я, быть может, даже намеренно оставил бы его врагу. Но мой лук плохой. Если бы враги узнали, что это я владел им, они бы смеялись надо мной: «Посмотрите, и это лук полководца Минамото Куро Ёсицунэ!» Я не хотел бы этого. Поэтому я рисковал жизнью, чтобы вернуть его».
В «Хоган моногатари» («Сказание об эпохе Хоган»), где рассказывается о военных действиях 1156 года, о Тамэтомо (1149 — 1170), дяде Ёсицунэ, сказано как о лучнике настолько сильном, что враги, взяв его в плен, выбили ему долотом руки из суставов, чтобы лишить возможности стрелять из лука в будущем. Звание «лучника» было почетным титулом для любого отличившегося самурая даже тогда, когда на смену луку пришли меч и копье. Например, военачальник Имагава Ёсимото (1519 — 1560) удостоился прозвища «Первого лучника Восточного моря».
Свои луки японцы выделывали из бамбука, при этом отличие от луков у других народов, тоже применявших для этого бамбук, они были очень большого размера и при этом еще и асимметричными, так как считалось, что с таким воину будет более удобно прицеливаться и стрелять. Причем особенно удобен такой лук был для стрельбы с коня. Длиной юми обычно превосходит английские «длинные луки», так как достигает нередко 2,5 метра длины. Известны случаи, что были луки и еще длиннее. Так, у легендарного лучника Минамото (1139 — 1170) лук имел длину 280 см. Иногда луки делали настолько сильными, что одним человеку не мог их натянуть. Например, юми, предназначающиеся для морских сражений, должны были натягивать сразу семь человек. Современный японский лук, как и в древние времена, делают, из бамбука, древесины разных и волокон ротанговой пальмы. Обычная дистанция прицельного выстрела составляет 60 метров, ну в руках мастера такое оружие способно послать стрелу и на 120 метров. На некоторых луках (на одном из концов) японцы укрепляли наконечники, словно у копий, что позволяло этому виду оружия, которое называлось юми-яри («лук-копье») совмещать в себе функции лука и копья.
Родовая стрела и футляр для нее.
Древки стрел выделывались из полированного бамбука или ивы, а оперение — из перьев. Наконечник ядзири нередко представлял собой настоящее произведение искусства. Делали их специальные кузнецы, причем нередко свои наконечники они подписывали. Формы их могли быть различными, например, очень популярными были раздвоенные луновидные наконечники. У каждого самурая в колчане была особая «родовую стрелу», на которой было написано его имя. По ней узнавали убитого на поле боя так же, как в Европе это делали по гербу на щите, а победитель забирал её в качестве трофея. Цуру — тетива лука — делалась из растительных волокон и натиралась воском. Каждый лучник имел при себе еще и запасную тетиву — гэн, которую клали в колчан или наматывали на специальное кольцо-катушку цурумаки, висевшую на поясе.
Катакура Кадэтуне — самурай в черном доспехе о-ёрой и с таким же черным луком с характерной оплеткой. На поясе катушка для запасной тетивы. Заспинный флаг сасимоно изображает буддийский колокол. Городской музей Сэндай.
Многое кюдо, по европейским понятиям, лежит за рамками разумного понимания действительности и недоступно для человека с западной ментальности. Так, например, до сих считается, что стрелок в этом наполовину мистическом искусстве играет лишь только роль посредника, а сам выстрел осуществляется как бы и без его прямого участия. При этом сам выстрел разделяли на четыре стадии: приветствие, подготовка к прицеливанию, прицеливание и пуск стрелы (причем последний мог быть произведен стоя, сидя, с колена). Самурай мог стрелять, даже сидя верхом на коне, причем не из стационарного положения, а на всем скаку, как и древние скифы, монголы и североамериканские индейцы!
Родовая стрела (слева) и две гарды цуба справа.
По правилам воин буси получал стрелу и лук от своего оруженосца, вставал с места и, принимал соответствующую позу, демонстрирующую его достоинство и полный самоконтроль. Дышать при этом требовалось определенным образом, чем достигалось «спокойствия духа и тела» (додзикури) и готовность к выстрелу (югумаэ). Затем стрелок становился к цели левым плечом, с луком в левой руке. Ноги полагалось расставить на длину стрелы, после чего стрелу клали на тетиву и удерживали ее пальцами. Тем временем, расслабив мускулы на руках и на груди, самурай поднимал лук над головой, и натягивал тетиву. Дышать в этот момент нужно было животом, что позволяло мускулатуре расслабиться. Затем производился сам выстрел — ханарэ. Все свои физические и душевные силы самурай должен был сконцентрировать на «великой цели», стремлении к одной цели — соединиться с божеством, но отнюдь не на желании попасть в цель и не на самой мишени. Произведя выстрел, стрелок затем опускал лук и спокойно шел на свое место.
Перчатки для стрельбы из лука.
Со временем юми превратился из оружия благородного всадника в оружие простого пехотинца, но и тогда он не потерял уважения к себе. Даже появление огнестрельного оружия не умалило его значения, так как лук был более скорострельным и надежным, чем примитивные, заряжающиеся с дула аркебузы. Японцы знали арбалеты, в том числе и китайские, многозарядные докю, но большого распространения они в их стране не получили.
Кстати, лошадей и всадников специально обучали умению переплывать реки с бурным течением, причем они при этом должны были стрелять из лука! Поэтому лук покрывали лаком (обычно черным) и к тому же окрашивали. Короткие луки, аналогичные монгольским, японцам также были хорошо известны, и они их использовали, но затруднялось это тем, что буддисты в Японии испытывали отвращение к таким вещам, как копыта, жилы и рога убитых животных и не могли их касаться, а без этого изготовить короткий, но достаточно мощный лук просто невозможно.
А вот в Западной Европе феодалы лук за боевое оружие не признавали. Уже древние греки считали лук оружием труса, а римляне называли его «коварным и ребячливым». Карл Великий требовал от своих воинов носить лук, издавал соответствующие капитулярии (указы), однако мало в этом преуспел! Спортивный снаряд для тренировки мышц — да, охотничье оружие — добывать себе пропитание в лесу, сочетая приятное времяпрепровождение с полезным делом — да, но воевать с луком в руках против других таких же рыцарей, как и он сам — да Боже упаси! Причем луки и арбалеты в европейских армиях использовали, но… набирали для этого простолюдинов: в Англии — йоменов-крестьян, во Франции — генуэзских арбалетчиков, а в Византии и государствах крестоносцев в Палестине — мусульман-туркопулов. То есть в Европе главным оружием рыцаря изначально был обоюдоострый меч, а лук считался оружием недостойным благородного воина. Более того, лучникам-всадникам в европейских армиях запрещалось стрелять с коня. С благородного животного, каким считался конь, нужно было сначала сойти, а уж после этого браться за лук! В Японии же было наоборот — именно лук с самого начала оружием являлся благородных воинов, а меч служил для самозащиты в ближнем бою. И только когда войны в Японии прекратились, а стрельба из лука по большому счету потеряла всякий смысл, на первое место в арсенале самурая как раз и вышел меч, по сути дела, ставший к этому времени аналогом европейской шпаги. Конечно не по своим боевым характеристикам, а по той роли, которую он играл в тогдашнем японском обществе.
И с копьями дело обстояло примерно также! Ну зачем воину копье, когда к его услугам мощный и дальнобойный лук?! Зато когда копья в Японии стали популярным оружием их типов стало так много, что просто поражает. Хотя в отличие от западноевропейских рыцарей, использовавших копья с самого начала своей истории, в Японии они получили только в середине XIV века, когда пехотинцы начали применять их против всадников-самураев.
Сэндзаки Ягоро Нориясу — один из 47 верных ронинов, бегущий с копьем в руке. Ксилография Утагава Куниёси (1798 — 1861)
Длина копья японского пехотинца яри могла быть от 1,5 до 6,5 м. Обычно это было копье с обоюдоострым наконечником хо, однако известны копья и сразу с несколькими остриями, с крючьями и лунообразными клинками, прикрепленными к наконечнику и отведенными от него в стороны.
Редчайшее копье курадаси яри кузнеца Мумэи. Эпоха Эдо, примерно 1670 г. Рядом с ним футляр соответствующей формы.
Пользуясь копьем яри, самурай наносил удар правой рукой, стараясь проткнуть доспехи противника, а левой просто удерживал его древко. Поэтому оно всегда покрывали лаком, и гладкая поверхность позволяла его легко вращать в ладонях. Затем, когда появились длинные яри, ставшие оружием против конницы, их стали использовать скорее уже как ударное оружие. Такими копьями обычно были вооружены пешие воины асигару, напоминавшие древнюю македонскую фалангу с длинными пиками, уставленными одна к одной.
Наконечник копья яри и футляр к нему.
[center]
Ну а если наконечник копья ломался, то его не выбрасывали, а превращали вот в такой изящный кинжал танто-яри.
Формы наконечников различались, как и их длина, из которых самые длинные достигали 1 м. В середине периода Сэнгоку древко яри удлинилось до 4 м, но всадникам было удобнее управляться копьями с короткими древками, а самые длинные яри так и остались оружием пехотинцев асигару. Другим интересным видом древкового оружия типа боевых вил была сасумата содзе гарама или футомата-яри с металлическим наконечником наподобие рогатки, заточенной изнутри. Она часто использовалась самураями-полицейскими для того, чтобы задерживать злоумышленников, вооруженных мечом.
Сасумата содзе гарама
Придумали в Японии и нечто, напоминающее садовый трезубый рыхлитель и называвшийся кумадэ («медвежья лапа»). На его изображениях можно часто увидеть цепь, обмотанную вокруг древка, которая должно быть прикреплялась к запястью или к доспехам, чтобы оно не потерялось в бою. Использовалась эта оружейная диковинка при штурме замков, во время абордажа, а вот в полевом бою с ее помощью можно было зацепить вражеского воина за рога-кувагата на шлеме или за шнуры на доспехах и стащить с коня или со стены. Другой вариант «медвежьей лапы» и вовсе представлял собой палицу с растопыренными пальцами руки, причем целиком и полностью изготовленной из металла!
Булава кумадэ представляет собой яркое слияние двух стилей китайского и японского островного оружия.
Полицейские применяли также и содэ-гарами («запутанный рукав»), оружие с расходящимися в стороны от древка крюками, которым они зацеплялись за рукава преступника, чтобы тот не мог воспользоваться своим оружием. Способ работы с ним прост до гениальности. Достаточно приблизиться к противнику и с силой ткнуть него наконечником содэ-гарами (при этом будут ли причинены ему увечья или нет, значения не имеет!), чтобы его крючья с загнутыми, словно рыболовные крючки концами, впились ему тело.
Наконечник содэ-гарами.
Именно таким вот образом и пленили убийц, грабителей и буйных гуляк во времена Эдо. Ну, а в бою содэ-гарами старались зацепить противника за шнуровку на доспехах и стянуть с коня на землю. Так что наличие на японских доспехах большого количества шнуров представляло «палку о двух концах». В определенных случаях для их обладателя оно было просто смертельно опасно! На флоте тоже применяли нечто, ему подобное, — абордажный крюк ути-каги.
Рисунок А. Шепса. Автор выражает признательность компании «Антиквариат Японии» за предоставленные материалы.
Информация