Сирийский Курдистан: будут ли мир и свобода?
Кровопролитная война на Ближнем Востоке, развязанная при непосредственном участии США и их союзников, стремительно меняет всю складывавшуюся на протяжении последнего столетия политическую карту региона. Более того, даже этноконфессиональная карта Ближнего Востока претерпевает серьезнейшие изменения. Сотни тысяч христиан, езидов, мусульман-шиитов бегут из охваченных войной районов Ирака и Сирии, спасаются от смерти или, по крайней мере, жестоких притеснений, гарантированных им на территориях, подконтрольных религиозным экстремистам. Одним из сильнейших военно-политических акторов на Ближнем Востоке в последнее десятилетие стали курды. Крупнейший в мире народ, не имеющий собственной государственности, курды расселены в Турции, Сирии, Ираке и Иране. В этих странах они образуют очень внушительные группы населения. Но проживают курды и в других государствах — Армении, Грузии, Азербайджане, Казахстане, Кыргызстане, в Российской Федерации и т.д. Сегодня курды являются наиболее сплоченной и активной силой, противостоящей с оружием в руках попыткам радикалов из «Исламского государства» установить фундаменталистский режим на территории Месопотамии.
Иракский Курдистан — «образцовая автономия»
Старт к «перекройке» политической карты Ближнего Востока, на самом деле, был дан американским вторжением в Ирак, в результате которого пал режим Саддама Хусейна и возглавлявшейся им партии «Баас» (Арабского социалистического возрождения). Именно после того, как американцы и их союзники военным путем свергли Саддама Хусейна, Ирак фактически перестал существовать как единое централизованное государство. Иракский Курдистан — северная часть страны, населенная курдами и целым рядом других национальных меньшинств, среди которых наиболее заметны христиане — ассирийцы, получила серьезную политическую автономию и фактически превратилась в реально независимое государство. Именно Иракский Курдистан стал очагом сопротивления фундаменталистам из «Исламского государства». Курдской милиции «Пешмерга» удается поддерживать территориальную целостность автономии и не пускать в ее пределы радикалов из ИГ. С другой стороны, именно на территории Иракского Курдистана существует наиболее демократический и благоприятный политический режим, что объясняет массовое стечение под защиту Пешмерги тысяч беженцев — ассирийцев, арабов, курдов, туркмен — с территорий, контролируемых «Исламским государством». Несмотря на то, что большинство населения на территории Иракского Курдистана составляют курды, говорящие на двух диалектах — курманджи и сорани, автономию можно назвать одним из самых полиэтничных и поликонфессиональных регионов Ближнего Востока, и уж точно — наиболее веротерпимым регионом. В Иракском Курдистане исторически проживают следующие этноконфессиональные группы: 1) курды — мусульмане, исповедующие суннизм (но есть и группа курдов-шиитов в районе Ханекин); 2) курды-езиды — последователи древнейшей курдской религии — езидизма (езиды населяют районы Синджара и Дахука, здесь же находится и их важнейший центр — храм Лалеш); 3) ассирийцы — древний народ, являющийся паствой Ассирийской церкви Востока; 4) халдеи — арабы и ассирийцы, являющиеся верующими Халдейской католической церкви; 5) туркоманы, или иракские туркмены; 6) арабы, среди которых также есть и сунниты, и шииты, и христиане; 7) армяне, проживающие в Дахуке и Захо; курдские евреи, или «лахлухи». Надо отметить, что, несмотря на вполне естественные для любого многонационального региона противоречия и даже конфликты, в настоящее время Иракский Курдистан практически свободен от серьезных столкновений на национальной почве, чему способствует взвешенная политика курдского руководства автономии. Несмотря на то, что во главе автономии стоят курды — мусульмане, они лояльно относятся к езидам, христианам, иудеям, проживающим на территории Иракского Курдистана. У иракских курдов — давние развитые связи и с Россией — сначала с дореволюционной, затем с Советским Союзом, и после 1991 г. — уже с Российской Федерацией.
Нелегкая судьба курдов в Сирии
Однако если Иракский Курдистан в настоящее время фактически представляет собой реальное государственное образование курдов, являясь и одним из наиболее стабильных и экономически процветающих регионов де-факто разваливающегося Ирака, то территория проживания курдов в соседней Сирии — Сирийский Курдистан — сталкивается с многочисленными серьезными проблемами. В Сирии курдам приходится гораздо тяжелее, чем в Ираке, поскольку их направленность на создание собственного государства или, хотя бы, политической автономии, сдерживается и центральным сирийским правительством Башара Асада, и соседней Турцией, очень негативно воспринимающей любые попытки создания национального государственного образования курдов. Вдобавок ко всему сирийские курды в последние годы столкнулись с очень опасным и серьезным врагом — боевиками «Исламского государства», которые также намерены распространить свою власть и влияние и на территорию Сирии, включая Сирийский Курдистан. Сирийский Курдистан еще называют «Роджава», или Западный Курдистан. В структуре сирийского населения численность курдов достигает 9-10%, однако многие курдские деятели считают эти цифры заниженными и говорят о численности курдов в 15-20% от количества населения страны. Большинство сирийских курдов проживает в северных и северо-восточных районах Сирии, примыкающих к сирийско-турецкой границе, и также, как и курды Ирака, исповедует ислам. Как и в Ираке, в горных районах, где курды составляют большинство населения, проживают и езиды, а также христиане — ассирийцы. Исторически земли, населенные курдами Сирии, входили в состав Османской империи, а затем оказались под управлением Франции, получившей по итогам Первой мировой войны контроль над бывшими турецкими владениями Сирией и Ливаном. Именно в период французского управления Сирией и началось формирование современного курдского движения за автономию и самоопределение.
В 1930-е гг. сирийские курды под руководством Хаджо Аги, добивались создания совместной с христианами — ассирийцами, арабами и армянами, курдско-христианской автономии на севере страны. Курдских и христианских лидеров беспокоила вероятность дискриминации курдов и христиан со стороны арабского большинства в случае провозглашения политической независимости Сирии и удаления из страны французских войск, выступавших гарантом безопасности курдского и христианского населения. Однако Франция не удовлетворила просьбы курдских и христианских лидеров. После провозглашения суверенитета Сирии их опасения сбылись. Руководство страны взяло курс на строительство «арабского государства», арабский национализм стал господствующей в стране идеологией. Соответственно, национальные меньшинства страны оказались в крайне неблагоприятном положении. Стремясь свести к минимуму вероятность распространения сепаратистских настроений в населенных курдами провинциях, сирийское руководство еще в начале 1960-х гг. приступило к реализации мер по снижению численности курдского населения на севере страны. В августе 1962 г. была проведена специальная перепись населения, по итогам которой около 20% сирийских курдов лишились гражданства Сирии. Причем операция по лишению гражданства осуществлялась обманным путем — курдов попросили сдать удостоверения личности для обмена, однако новых они не получили. После этого все лишившиеся гражданства сирийские курды получили официальный статус «иностранцев» или «незарегистрированных». Соответственно, лица с данными статусами лишались возможности приобретения собственности, трудоустройства, вступления в брак, не говоря уже об участии в политической жизни страны. Многих курдов, лишившихся гражданства, заставили отдать недвижимость поселенцам — арабам, которыми заменялось курдское население в северных провинциях. Одновременно Сирия принимала участие на стороне Ирака в подавлении выступления иракских курдов под руководством М. Барзани.
В 1973 г. сирийское правительство переселило на сирийско-турецкую границу значительное количество арабов-бедуинов из внутренних районов страны. По мнению руководства Сирии, «арабизация» пограничных районов смогла бы «отсечь» курдское население Сирии от соплеменников в соседней Турции и значительно снизить вероятность распространения националистических и сепаратистских настроений. Предусматривалось также массовое выселение курдского населения в другие районы страны, переименование географических названий и другие меры, направленные на «декурдизацию» Северной Сирии. Антикурдская политика сирийского руководства в конечном итоге привела к тому, что курды Сирии стали одними из наиболее радикальных противников действующего в Дамаске политического режима. В поиске вероятных союзников они обратились к Соединенным Штатам Америки и странам Евросоюза. Ведь если турецкие курды могли рассчитывать на помощь со стороны СССР/России, то курдам Сирии надеяться было не на кого — в противостоянии Дамаска и Сирийского Курдистана Россия однозначно поддержала бы Дамаск, поскольку Сирия всегда была стратегическим партнером российского государства на Ближнем Востоке. В свою очередь, американские и европейские политические силы, заинтересованные в низвержении или, по крайней мере, ослаблении правящего в Сирии режима, увидели в курдах вероятных проводников своих интересов. Как выяснилось позже, они ошибались. Курдов никогда не интересовала тотальная война против того же Башара Асада — им гораздо важнее было создание собственной политической автономии, и если эту возможность предоставил бы им Дамаск, то противоречия между арабской элитой страны и курдскими лидерами в значительной степени могли бы минимизироваться. Поэтому США в конечном итоге поставили не столько на курдов, сколько на религиозных фундаменталистов — вчерашних (якобы) противников. Фундаменталисты на Ближнем Востоке давно превратились в один из ключевых инструментов американского влияния на политику арабских государств, пытающихся быть самостоятельными, но в период «Арабской весны» и последующих событий в Ливии и Египте, Тунисе и Йемене, и той же Сирии, их значимость в стратегических планах США по изменению карты Ближнего Востока, многократно возросла.
Роджава вступает в бой
Иракские, а затем и сирийские курды, помимо сирийской армии Башара Асада, стали одним из наиболее боеспособных и эффективных заслонов на победоносном пути «Исламского государства». Когда при поддержке США и американских сателлитов — «нефтяных монархий» Персидского залива, в Сирии началась гражданская война, сирийские курды, во многом вопреки ожиданиям Вашингтона, сохранили относительную лояльность режиму Башара Асада. Объяснялось это тем, что сирийскую вооруженную оппозицию активно поддержала Турция — основной, после падения режима Саддама Хусейна, противник курдского национально-освободительного движения на Ближнем Востоке. Во-вторых, курды прекрасно понимали, что вслед за вероятным приходом к власти в Сирии религиозных экстремистов, составлявших костяк сирийской вооруженной оппозиции, резко ухудшится положение национальных меньшинств и иноконфессиональных групп населения. Если режим Асадов проводил дискриминационную политику в отношении курдов, но, по крайней мере, не действовал откровенно преступными методами, то от фанатиков мягкости к «другим» этносам и вероисповеданиям можно было и не ожидать. Турецкие курды из Курдской рабочей партии заявили, что в случае вооруженного вторжения турецкой армии в Сирию, которое ожидалось в 2011 г. как возможная мера по поддержке сирийской оппозиции, они будут воевать на стороне своих сирийских соплеменников против турецких интервентов. Тем не менее, в 2012 г. ухудшились и без того напряженные отношения между сирийским правительством и курдскими политическими организациями. 12 июля 2012 г. фактически был провозглашен суверенитет Сирийского Курдистана, управление которым переходило в руки Высшего курдского совета. Естественно, это не могло не повлечь за собой вооруженной конфронтации. Начались столкновения между сирийскими правительственными войсками и Отрядами народной самообороны — вооруженной организацией, объединяющей сирийских курдов.
В течение достаточно короткого времени сирийским курдам удалось одержать верх над правительственными войсками, после чего верные Башару Асаду войска были вытеснены с территории Сирийского Курдистана. Однако, обретя реальную автономию, сирийские курды, как и следовало ожидать, моментально потеряли интерес к борьбе против Башара Асада. Все, что происходило за пределами территорий с курдским большинством или, хотя бы, значительным количеством курдского населения, лидеров курдского национально-освободительного движения мало интересовало. Зато к осени 2012 г. резко обострились отношения между курдским национальным движением и Сирийской свободной армией — вооруженными силами антиасадовской оппозиции. В конце октября 2012 г. произошли боевые столкновения между курдскими отрядами и подразделениями оппозиции в окрестностях Алеппо. Однако затем курды вновь возобновили сотрудничество с Сирийской свободной армией. Но союзнические отношения между оппозицией и курдским движением не складывались — опять же, по причине деятельности религиозных радикалов, которые периодически совершали провокации, вынуждавшие курдов вступать в боевые действия против отрядов оппозиции. В 2013 г. начались арабо-курдские столкновения в Хасеке, ставшие ответом на расстрел сирийскими правительственными войсками антиасадовской демонстрации арабов. В то же время, возросли разногласия и внутри самого курдского национально-освободительного движения. Ведь сирийские курды не демонстрировали политического единства — среди них были как сторонники лидера Иракского Курдистана М. Барзани, так и симпатизирующие Курдской рабочей партии, коммунистам, а также группы, более близкие в идеологическом отношении к религиозным фундаменталистам. Тем не менее, определяющая роль в курдском национальном движении на севере Сирии принадлежит партии «Демократический союз», основанной в 2003 г. и, фактически, контролирующей Отряды народной самообороны Сирийского Курдистана. Эта партия находится под сильным идеологическим и организационным влиянием Рабочей партии Курдистана, действующей на территории Турции, что позволяет оппонентам прямо называть ее филиалом Рабочей партии Курдистана на сирийской территории.
Во главе партии «Демократический союз» стоит Салих Муслим Мухаммад (род.1951), считающийся одним из наиболее влиятельных курдских политиков на Ближнем Востоке. Салих Муслим начал свою политическую деятельность еще в юные годы, в бытность студентом технического университета в Стамбуле. Длительное время он работал инженером-химиком в Саудовской Аравии, затем вернулся в Сирию, где активно участвовал в деятельности Демократической партии Сирийского Курдистана (филиал барзанистской Демократической партии Курдистана), но затем вышел из нее и в 2003 г. вступил в «Демократический союз». В 2010 г. он был избран руководителем партии «Демократический союз». С 2003 г. Салиха Муслима, как и многих других курдских политических деятелей современной Сирии, неоднократно арестовывали и бросали в тюрьму за его общественную деятельность. В настоящее время он является депутатом Национального координационного комитета за демократические перемены. Сын Салиха Муслима погиб в 2013 г. в бою с исламистами.
Воплощенная утопия
Отряды народной самообороны (Yekîneyên Parastina Gel, YPG)- в чем-то уникальная военная организация. Формально она не является вооруженным крылом какой-либо политической партии, а фактически, хоть и действует под контролем Демократического союза, включает в свой состав людей самых разных политических взглядов, религиозной и даже национальной принадлежности. Численность Отрядов народной самообороны оценивается не менее чем в 20 тысяч человек. Фактически Отряды представляют собой народное ополчение, в котором командиры выбираются путем демократического голосования, а политические взгляды конкретных бойцов и командиров рассматриваются как их частное дело. Известно, что в составе Отрядов народной самообороны воюют и иностранные добровольцы, прибывающие в Сирийский Курдистан со всех континентов — из стран Европы, Азии, Америки, Австралии. Значительная часть добровольцев представлена выходцами из России, есть американцы, канадцы, австралийцы, граждане европейских государств, в том числе многие — с военным прошлым и реальным боевым опытом. Помимо «искателей приключений» и профессиональных «солдат удачи», воевать на стороне курдского ополчения в Сирию прибывают идейные левые — в том числе, члены турецкой маоистской Коммунистической партии марксистско-ленинской, греческих радикальных коммунистических организаций. Турецкие маоисты весной 2015 г. распространили сообщение о формировании Коммунистической марксистско-ленинской партией Турции интернациональной бригады, которая бы наследовала славные традиции интернациональных бригад, формировавшихся коммунистами для участия в Гражданской войне в Испании в конце 1930-х гг. на стороне республиканцев. «Визитной карточкой» Отрядов народной самообороны является огромный процент женщин, служащих в боевых подразделениях наравне с мужчинами. По некоторым данным, женщины и девушки составляют до 40% личного состава ополчения Сирийского Курдистана.
С 2013 г. и на протяжении уже более чем двух лет основным противником Отрядов народной самообороны Сирийского Курдистана являются радикальные исламисты. Именно против сирийской оппозиции курды ведут боевые действия на территории северо-востока и севера страны. Исламисты объявили курдское национальное движение в предательстве антиасадовской коалиции, хотя в настоящее время курды противостоят как религиозным фундаменталистам, так и правительству Асада. Более того, руководство партии «Демократический союз», доминирующей в Сирийском Курдистане, не выступает за провозглашение полной политической независимости региона, поскольку партия придерживается скорее автономистских, чем сепаратистских позиций. Свою цель партия видит в создании демократической курдской автономии, на территории которой, в то же время, смогут проживать и представители всех других этнических групп региона — ассирийцы, армяне, арабы, туркмены и т.д. После того, как в Сирийском Курдистане фактически была свергнута власть центрального правительства Сирии, в политическом устройстве региона произошли кардинальные изменения. Движение за демократическое общество является более широким, чем партия «Демократический союз», общественно-политическим движением в Сирийском Курдистане и фактически именно на его основе сформирована новая система административно-политического управления территориями, населенными сирийскими курдами. На территории Сирийского Курдистана организованы народные советы, избираемые прямым голосованием местных жителей и выполняющие функции местного самоуправления и третейских судов. Советы выдвигают депутатов Народного конгресса Западного Курдистана.
За основу доктрины организации самоуправления в Сирийском Курдистане была взята работа известнейшего курдского лидера и идеолога Абдуллы Оджалана, в которой основатель Курдской рабочей партии подвергает серьезной критике идею национального государства и выступает сторонником демократического конфедерализма. По мнению многих исследователей, непосредственное влияние на идеологию курдского сопротивления, особенно в аспекте организации политического управления обществом, оказали идеи анархизма. Известно, что отбывая пожизненное заключение в турецкой тюрьме, Абдулла Оджалан продолжает совершенствование своих политических знаний, в том числе ознакомляясь и с работами теоретиков альтернативной социалистической мысли, в том числе популярных западных анархистских и экосоциалистических авторов. Идеи демократического конфедерализма происходят именно из этих работ. Согласно утвердившейся в курдском движении концепции Оджалана, национальное государство и крупный капитал представляют собой в настоящее время основную и очень серьезную угрозу для развития гражданского общества и индивидуальной свободы человека. В соответствии с этой концепцией, индивидуальные и коллективные права человека тесно связаны между собой и взаимодействие в коллективе, примером которого является участие в народном ополчении, выступает в качестве одного из основных инструментов защиты индивидуальных прав и интересов. Исходя из этой же доктрины, вооруженные формирования курдов не ставят своей целью агрессию против соседних государств или захват каких-либо территорий, на которых курды не составляют национального большинства. Очевидно, что деятельность Отрядов народной самообороны и отрядов «асайши» — местной правоохранительной структуры, оказывает продуктивное влияние на укрепление порядка в Сирийском Курдистане. Более того — этот достаточно консервативный регион постепенно модернизируется, в том числе и в социокультурном плане. Так, на уровне официальной идеологии ведется борьба с проявлениями дискриминации национальных меньшинств и женщин, с многоженством, практикой «убийств чести» и насильственных браков. Те 40%, которые женщины и девушки составляют в рядах курдского ополчения, на самом деле являются достижением обновленной курдской идеологии, в соответствии с принципами которой во всех органах управления, вооруженных силах и правоохранительных органах мужчины и женщины должны составлять не менее, чем по 40% от общего количества бойцов, командиров или сотрудников. По сравнению с другими политическими движениями Ближнего Востока, курдское национально-освободительное движение являет собой редкий пример светской, демократической и социалистической силы, обладающей реальными возможностями влияния на изменение военно-политической ситуации в регионе.
Враги и оппоненты
Радикальные фундаменталисты, поддерживаемые монархиями Персидского залива и, косвенно, Соединенными Штатами, рассматриваются курдским движением в качестве основных противников, покушающихся на утверждаемые демократические и социалистические ценности. С другой стороны, не менее негативную реакцию со стороны курдов вызывает правительство Асада, так и не пошедшее на демократизацию политической жизни и признание прав курдского населения Северной Сирии. По сути дела, сирийский режим сам виноват в сложившейся политической ситуации. Так, многие курды ощутили на самих себе «прелести» политики арабских националистов, стремившихся к «арабизации» населенных курдами земель на севере страны. Хотя фактически режим Башара Асада негласно признал, по крайней мере, в ближайшей временной перспективе, реальность существования курдской автономии на севере Сирии. Об этом решении сирийского лидера свидетельствует и тот факт, что в последнее время все реже происходят стычки между правительственными войсками и курдскими отрядами. Ведь главный враг на данный момент и у Башара Асада, и у курдского национально-освободительного движения один — радикальные фундаменталисты из организации «Исламское государство». Именно вооруженная активность этой организации дестабилизирует ситуацию на населенных самыми разными народами и этническими группами сирийских землях.
Еще один очень сильный и опасный игрок — соседняя Турция. Естественно, что Турция, имеющая на своей территории наиболее крупный по площади и численности населения анклав курдов на Ближнем Востоке, никогда не будет, по крайней мере, искренне, поддерживать курдское национально-освободительное движение даже в других государствах. В создании широкой политической автономии на территории Сирийского Курдистана Турция видит опасный прецедент и негативный пример для собственных курдов. Тем более, что существует очевидное идеологическое родство между Рабочей партией Курдистана, действующей в Турции, и Демократическим союзом, действующим в Сирийском Курдистане. Поэтому Турция ориентирована на ослабление Сирийского Курдистана и блокирует турецко-сирийскую границу, чтобы не допускать поставки оружия и иных грузов для сирийских курдов. Также Турция не пропускает курдов — турецких граждан, отправляющихся воевать добровольцами в составе Отрядов народной самообороны, через сирийскую границу, целенаправленно стремясь к ограничению любых возможностей помощи для сирийских курдов. Блокада границы турецкой стороной создает массу проблем для Сирийского Курдистана, в том числе и гуманитарного характера, поскольку прямо препятствует провозу на территорию региона гуманитарных грузов, в том числе направляемых на помощь тысячам беженцев, скрывающихся на территории Сирийского Курдистана.
В июне 2015 г. Тайип Эрдоган заявил открытым текстом, что Турция никогда не позволит создать на своих южных границах новое независимое государство курдов и приложит к воспрепятствованию этой идее все возможные силы и ресурсы. Таким образом, Анкара еще раз расписалась в своей открыто антикурдской позиции. И это в то время, когда курдское ополчение на пределе сил ведет кровопролитную войну с боевиками «Исламского государства». Очевидно, что идеи турецкого национализма, подразумевающие, в том числе, и отрицание необходимости создания курдской автономии или государственности, в сознании турецкой правящей элиты до сих пор превалируют над стремлением обезопасить Ближний Восток от террористической угрозы со стороны ИГ. Не допустить полноценного взаимодействия турецких и сирийских курдов для Анкары куда важнее, чем помочь одержать победу над формированиями «Исламского государства». Помимо соображений сохранения территориальной целостности Турции и доминирования турецкой нации в стране, недовольство Анкары вызывает и идеология сирийских курдов. Та модель общественно-политического устройства, которая реализуется в Сирийском Курдистане, очень пугает правящие круги и Турции, и других государств региона. Ведь появление некапиталистического демократического государственного образования, пусть даже автономии в составе сирийского государства, представляет собой весьма серьезное свидетельство неэффективности капиталистической модели, «рыночной демократии», утверждаемой Соединенными Штатами Америки и их сателлитами в качестве основного и едва ли не единственно допустимого вектора социально-экономического и политического развития современного общества. Курдский политолог Джамиля Кочоян утверждает, что именно Турция заинтересована и в свержении режима Асада, и, в еще большей степени, в ослаблении и подавлении курдского национального движения. По мнению Дж.Кочоян, турки даже готовы смириться с деятельностью «Исламского государства», только бы исламисты выполнили важнейшую функцию — уничтожили бы зачатки курдской демократической и социалистической государственности в Северной Сирии.
Что касается Соединенных Штатов, то они, хотя формально и демонстрируют свою поддержку всем национальным меньшинствам на Ближнем Востоке, но фактически также находятся в лагере, враждебном курдскому национальному движению Сирийского Курдистана. Ведь именно США сформировало и запустило радикально-фундаменталистские проекты на Ближнем Востоке, подготовило почву и условия для вооруженных восстаний в целом ряде арабских стран. Наконец, американские войска и вооруженные силы сателлитов США принимали и принимают участие в боевых действиях на территории ближневосточных государств. К тому же, в признании Сирийского Курдистана США не видят особого смысла, да и не желают ссориться с турецким руководством. Поскольку Турция — единственная более-менее боеспособная страна в регионе, являющаяся, кроме всего прочего, членом блока НАТО, мнение турецкого руководства для американского руководства и командования имеет определенный авторитет. И ссориться с Анкарой, стимулируя борьбу курдов за создание собственного государства, Вашингтон не будет.
Наконец, весьма сложные отношения складываются у сирийских курдов из Демократического союза с их ближайшими соседями и соплеменниками — иракскими курдами. Здесь имеет место политическое противостояние сторонников М. Барзани и проводимой им политической линии, и Демократического союза. Сирийские курды более радикальны, чем их иракские собратья, ориентированы на масштабные демократические и социалистические преобразования. Десятки тысяч выходцев из Роджавы — Сирийского Курдистана — сегодня находятся на территории Иракского Курдистана, где их ждет более-менее сносная оплата труда. Кроме того, военно-политическая обстановка в Иракском Курдистане гораздо более спокойная, чем на севере Сирии. Руководство Демократической партии Курдистана, правящей в Иракском Курдистане, рассчитывает со временем оттеснить Демократический союз от руководства национальным движением сирийских курдов, для чего осуществляет обучение и подготовку бойцов Отрядов народной самообороны на своей территории. Эту подготовку проходят бойцы и командиры, не связанные с Демократическим союзом. Правда, вряд ли возможна ситуация, когда представители одной политической тенденции курдского национально-освободительного движения поднимут оружие против своих соплеменников, руководствуясь только лишь идеологическими и политическими противоречиями.
Сирийский Курдистан находится в очень сложной ситуации — и в политическом, и в военном, и в экономическом отношении. Тем более ценен и уникален опыт доминирующих на территории Роджавы политических сил, стремящихся построить на контролируемых курдским ополчением землях действительно демократическое и социально ориентированное общество. Удастся ли курдам Сирии сохранить свою политическую самостоятельность и просто выжить в столь враждебном окружении — покажет время. Вполне вероятно, что близок тот час, когда самый большой в мире народ без государства обретет свой политический суверенитет, отразив угрозы всех своих многочисленных противников и воспрепятствовав построению на древней курдской земле тоталитарного фундаменталистского государства.
Иракский Курдистан — «образцовая автономия»
Старт к «перекройке» политической карты Ближнего Востока, на самом деле, был дан американским вторжением в Ирак, в результате которого пал режим Саддама Хусейна и возглавлявшейся им партии «Баас» (Арабского социалистического возрождения). Именно после того, как американцы и их союзники военным путем свергли Саддама Хусейна, Ирак фактически перестал существовать как единое централизованное государство. Иракский Курдистан — северная часть страны, населенная курдами и целым рядом других национальных меньшинств, среди которых наиболее заметны христиане — ассирийцы, получила серьезную политическую автономию и фактически превратилась в реально независимое государство. Именно Иракский Курдистан стал очагом сопротивления фундаменталистам из «Исламского государства». Курдской милиции «Пешмерга» удается поддерживать территориальную целостность автономии и не пускать в ее пределы радикалов из ИГ. С другой стороны, именно на территории Иракского Курдистана существует наиболее демократический и благоприятный политический режим, что объясняет массовое стечение под защиту Пешмерги тысяч беженцев — ассирийцев, арабов, курдов, туркмен — с территорий, контролируемых «Исламским государством». Несмотря на то, что большинство населения на территории Иракского Курдистана составляют курды, говорящие на двух диалектах — курманджи и сорани, автономию можно назвать одним из самых полиэтничных и поликонфессиональных регионов Ближнего Востока, и уж точно — наиболее веротерпимым регионом. В Иракском Курдистане исторически проживают следующие этноконфессиональные группы: 1) курды — мусульмане, исповедующие суннизм (но есть и группа курдов-шиитов в районе Ханекин); 2) курды-езиды — последователи древнейшей курдской религии — езидизма (езиды населяют районы Синджара и Дахука, здесь же находится и их важнейший центр — храм Лалеш); 3) ассирийцы — древний народ, являющийся паствой Ассирийской церкви Востока; 4) халдеи — арабы и ассирийцы, являющиеся верующими Халдейской католической церкви; 5) туркоманы, или иракские туркмены; 6) арабы, среди которых также есть и сунниты, и шииты, и христиане; 7) армяне, проживающие в Дахуке и Захо; курдские евреи, или «лахлухи». Надо отметить, что, несмотря на вполне естественные для любого многонационального региона противоречия и даже конфликты, в настоящее время Иракский Курдистан практически свободен от серьезных столкновений на национальной почве, чему способствует взвешенная политика курдского руководства автономии. Несмотря на то, что во главе автономии стоят курды — мусульмане, они лояльно относятся к езидам, христианам, иудеям, проживающим на территории Иракского Курдистана. У иракских курдов — давние развитые связи и с Россией — сначала с дореволюционной, затем с Советским Союзом, и после 1991 г. — уже с Российской Федерацией.
Нелегкая судьба курдов в Сирии
Однако если Иракский Курдистан в настоящее время фактически представляет собой реальное государственное образование курдов, являясь и одним из наиболее стабильных и экономически процветающих регионов де-факто разваливающегося Ирака, то территория проживания курдов в соседней Сирии — Сирийский Курдистан — сталкивается с многочисленными серьезными проблемами. В Сирии курдам приходится гораздо тяжелее, чем в Ираке, поскольку их направленность на создание собственного государства или, хотя бы, политической автономии, сдерживается и центральным сирийским правительством Башара Асада, и соседней Турцией, очень негативно воспринимающей любые попытки создания национального государственного образования курдов. Вдобавок ко всему сирийские курды в последние годы столкнулись с очень опасным и серьезным врагом — боевиками «Исламского государства», которые также намерены распространить свою власть и влияние и на территорию Сирии, включая Сирийский Курдистан. Сирийский Курдистан еще называют «Роджава», или Западный Курдистан. В структуре сирийского населения численность курдов достигает 9-10%, однако многие курдские деятели считают эти цифры заниженными и говорят о численности курдов в 15-20% от количества населения страны. Большинство сирийских курдов проживает в северных и северо-восточных районах Сирии, примыкающих к сирийско-турецкой границе, и также, как и курды Ирака, исповедует ислам. Как и в Ираке, в горных районах, где курды составляют большинство населения, проживают и езиды, а также христиане — ассирийцы. Исторически земли, населенные курдами Сирии, входили в состав Османской империи, а затем оказались под управлением Франции, получившей по итогам Первой мировой войны контроль над бывшими турецкими владениями Сирией и Ливаном. Именно в период французского управления Сирией и началось формирование современного курдского движения за автономию и самоопределение.
В 1930-е гг. сирийские курды под руководством Хаджо Аги, добивались создания совместной с христианами — ассирийцами, арабами и армянами, курдско-христианской автономии на севере страны. Курдских и христианских лидеров беспокоила вероятность дискриминации курдов и христиан со стороны арабского большинства в случае провозглашения политической независимости Сирии и удаления из страны французских войск, выступавших гарантом безопасности курдского и христианского населения. Однако Франция не удовлетворила просьбы курдских и христианских лидеров. После провозглашения суверенитета Сирии их опасения сбылись. Руководство страны взяло курс на строительство «арабского государства», арабский национализм стал господствующей в стране идеологией. Соответственно, национальные меньшинства страны оказались в крайне неблагоприятном положении. Стремясь свести к минимуму вероятность распространения сепаратистских настроений в населенных курдами провинциях, сирийское руководство еще в начале 1960-х гг. приступило к реализации мер по снижению численности курдского населения на севере страны. В августе 1962 г. была проведена специальная перепись населения, по итогам которой около 20% сирийских курдов лишились гражданства Сирии. Причем операция по лишению гражданства осуществлялась обманным путем — курдов попросили сдать удостоверения личности для обмена, однако новых они не получили. После этого все лишившиеся гражданства сирийские курды получили официальный статус «иностранцев» или «незарегистрированных». Соответственно, лица с данными статусами лишались возможности приобретения собственности, трудоустройства, вступления в брак, не говоря уже об участии в политической жизни страны. Многих курдов, лишившихся гражданства, заставили отдать недвижимость поселенцам — арабам, которыми заменялось курдское население в северных провинциях. Одновременно Сирия принимала участие на стороне Ирака в подавлении выступления иракских курдов под руководством М. Барзани.
В 1973 г. сирийское правительство переселило на сирийско-турецкую границу значительное количество арабов-бедуинов из внутренних районов страны. По мнению руководства Сирии, «арабизация» пограничных районов смогла бы «отсечь» курдское население Сирии от соплеменников в соседней Турции и значительно снизить вероятность распространения националистических и сепаратистских настроений. Предусматривалось также массовое выселение курдского населения в другие районы страны, переименование географических названий и другие меры, направленные на «декурдизацию» Северной Сирии. Антикурдская политика сирийского руководства в конечном итоге привела к тому, что курды Сирии стали одними из наиболее радикальных противников действующего в Дамаске политического режима. В поиске вероятных союзников они обратились к Соединенным Штатам Америки и странам Евросоюза. Ведь если турецкие курды могли рассчитывать на помощь со стороны СССР/России, то курдам Сирии надеяться было не на кого — в противостоянии Дамаска и Сирийского Курдистана Россия однозначно поддержала бы Дамаск, поскольку Сирия всегда была стратегическим партнером российского государства на Ближнем Востоке. В свою очередь, американские и европейские политические силы, заинтересованные в низвержении или, по крайней мере, ослаблении правящего в Сирии режима, увидели в курдах вероятных проводников своих интересов. Как выяснилось позже, они ошибались. Курдов никогда не интересовала тотальная война против того же Башара Асада — им гораздо важнее было создание собственной политической автономии, и если эту возможность предоставил бы им Дамаск, то противоречия между арабской элитой страны и курдскими лидерами в значительной степени могли бы минимизироваться. Поэтому США в конечном итоге поставили не столько на курдов, сколько на религиозных фундаменталистов — вчерашних (якобы) противников. Фундаменталисты на Ближнем Востоке давно превратились в один из ключевых инструментов американского влияния на политику арабских государств, пытающихся быть самостоятельными, но в период «Арабской весны» и последующих событий в Ливии и Египте, Тунисе и Йемене, и той же Сирии, их значимость в стратегических планах США по изменению карты Ближнего Востока, многократно возросла.
Роджава вступает в бой
Иракские, а затем и сирийские курды, помимо сирийской армии Башара Асада, стали одним из наиболее боеспособных и эффективных заслонов на победоносном пути «Исламского государства». Когда при поддержке США и американских сателлитов — «нефтяных монархий» Персидского залива, в Сирии началась гражданская война, сирийские курды, во многом вопреки ожиданиям Вашингтона, сохранили относительную лояльность режиму Башара Асада. Объяснялось это тем, что сирийскую вооруженную оппозицию активно поддержала Турция — основной, после падения режима Саддама Хусейна, противник курдского национально-освободительного движения на Ближнем Востоке. Во-вторых, курды прекрасно понимали, что вслед за вероятным приходом к власти в Сирии религиозных экстремистов, составлявших костяк сирийской вооруженной оппозиции, резко ухудшится положение национальных меньшинств и иноконфессиональных групп населения. Если режим Асадов проводил дискриминационную политику в отношении курдов, но, по крайней мере, не действовал откровенно преступными методами, то от фанатиков мягкости к «другим» этносам и вероисповеданиям можно было и не ожидать. Турецкие курды из Курдской рабочей партии заявили, что в случае вооруженного вторжения турецкой армии в Сирию, которое ожидалось в 2011 г. как возможная мера по поддержке сирийской оппозиции, они будут воевать на стороне своих сирийских соплеменников против турецких интервентов. Тем не менее, в 2012 г. ухудшились и без того напряженные отношения между сирийским правительством и курдскими политическими организациями. 12 июля 2012 г. фактически был провозглашен суверенитет Сирийского Курдистана, управление которым переходило в руки Высшего курдского совета. Естественно, это не могло не повлечь за собой вооруженной конфронтации. Начались столкновения между сирийскими правительственными войсками и Отрядами народной самообороны — вооруженной организацией, объединяющей сирийских курдов.
В течение достаточно короткого времени сирийским курдам удалось одержать верх над правительственными войсками, после чего верные Башару Асаду войска были вытеснены с территории Сирийского Курдистана. Однако, обретя реальную автономию, сирийские курды, как и следовало ожидать, моментально потеряли интерес к борьбе против Башара Асада. Все, что происходило за пределами территорий с курдским большинством или, хотя бы, значительным количеством курдского населения, лидеров курдского национально-освободительного движения мало интересовало. Зато к осени 2012 г. резко обострились отношения между курдским национальным движением и Сирийской свободной армией — вооруженными силами антиасадовской оппозиции. В конце октября 2012 г. произошли боевые столкновения между курдскими отрядами и подразделениями оппозиции в окрестностях Алеппо. Однако затем курды вновь возобновили сотрудничество с Сирийской свободной армией. Но союзнические отношения между оппозицией и курдским движением не складывались — опять же, по причине деятельности религиозных радикалов, которые периодически совершали провокации, вынуждавшие курдов вступать в боевые действия против отрядов оппозиции. В 2013 г. начались арабо-курдские столкновения в Хасеке, ставшие ответом на расстрел сирийскими правительственными войсками антиасадовской демонстрации арабов. В то же время, возросли разногласия и внутри самого курдского национально-освободительного движения. Ведь сирийские курды не демонстрировали политического единства — среди них были как сторонники лидера Иракского Курдистана М. Барзани, так и симпатизирующие Курдской рабочей партии, коммунистам, а также группы, более близкие в идеологическом отношении к религиозным фундаменталистам. Тем не менее, определяющая роль в курдском национальном движении на севере Сирии принадлежит партии «Демократический союз», основанной в 2003 г. и, фактически, контролирующей Отряды народной самообороны Сирийского Курдистана. Эта партия находится под сильным идеологическим и организационным влиянием Рабочей партии Курдистана, действующей на территории Турции, что позволяет оппонентам прямо называть ее филиалом Рабочей партии Курдистана на сирийской территории.
Во главе партии «Демократический союз» стоит Салих Муслим Мухаммад (род.1951), считающийся одним из наиболее влиятельных курдских политиков на Ближнем Востоке. Салих Муслим начал свою политическую деятельность еще в юные годы, в бытность студентом технического университета в Стамбуле. Длительное время он работал инженером-химиком в Саудовской Аравии, затем вернулся в Сирию, где активно участвовал в деятельности Демократической партии Сирийского Курдистана (филиал барзанистской Демократической партии Курдистана), но затем вышел из нее и в 2003 г. вступил в «Демократический союз». В 2010 г. он был избран руководителем партии «Демократический союз». С 2003 г. Салиха Муслима, как и многих других курдских политических деятелей современной Сирии, неоднократно арестовывали и бросали в тюрьму за его общественную деятельность. В настоящее время он является депутатом Национального координационного комитета за демократические перемены. Сын Салиха Муслима погиб в 2013 г. в бою с исламистами.
Воплощенная утопия
Отряды народной самообороны (Yekîneyên Parastina Gel, YPG)- в чем-то уникальная военная организация. Формально она не является вооруженным крылом какой-либо политической партии, а фактически, хоть и действует под контролем Демократического союза, включает в свой состав людей самых разных политических взглядов, религиозной и даже национальной принадлежности. Численность Отрядов народной самообороны оценивается не менее чем в 20 тысяч человек. Фактически Отряды представляют собой народное ополчение, в котором командиры выбираются путем демократического голосования, а политические взгляды конкретных бойцов и командиров рассматриваются как их частное дело. Известно, что в составе Отрядов народной самообороны воюют и иностранные добровольцы, прибывающие в Сирийский Курдистан со всех континентов — из стран Европы, Азии, Америки, Австралии. Значительная часть добровольцев представлена выходцами из России, есть американцы, канадцы, австралийцы, граждане европейских государств, в том числе многие — с военным прошлым и реальным боевым опытом. Помимо «искателей приключений» и профессиональных «солдат удачи», воевать на стороне курдского ополчения в Сирию прибывают идейные левые — в том числе, члены турецкой маоистской Коммунистической партии марксистско-ленинской, греческих радикальных коммунистических организаций. Турецкие маоисты весной 2015 г. распространили сообщение о формировании Коммунистической марксистско-ленинской партией Турции интернациональной бригады, которая бы наследовала славные традиции интернациональных бригад, формировавшихся коммунистами для участия в Гражданской войне в Испании в конце 1930-х гг. на стороне республиканцев. «Визитной карточкой» Отрядов народной самообороны является огромный процент женщин, служащих в боевых подразделениях наравне с мужчинами. По некоторым данным, женщины и девушки составляют до 40% личного состава ополчения Сирийского Курдистана.
С 2013 г. и на протяжении уже более чем двух лет основным противником Отрядов народной самообороны Сирийского Курдистана являются радикальные исламисты. Именно против сирийской оппозиции курды ведут боевые действия на территории северо-востока и севера страны. Исламисты объявили курдское национальное движение в предательстве антиасадовской коалиции, хотя в настоящее время курды противостоят как религиозным фундаменталистам, так и правительству Асада. Более того, руководство партии «Демократический союз», доминирующей в Сирийском Курдистане, не выступает за провозглашение полной политической независимости региона, поскольку партия придерживается скорее автономистских, чем сепаратистских позиций. Свою цель партия видит в создании демократической курдской автономии, на территории которой, в то же время, смогут проживать и представители всех других этнических групп региона — ассирийцы, армяне, арабы, туркмены и т.д. После того, как в Сирийском Курдистане фактически была свергнута власть центрального правительства Сирии, в политическом устройстве региона произошли кардинальные изменения. Движение за демократическое общество является более широким, чем партия «Демократический союз», общественно-политическим движением в Сирийском Курдистане и фактически именно на его основе сформирована новая система административно-политического управления территориями, населенными сирийскими курдами. На территории Сирийского Курдистана организованы народные советы, избираемые прямым голосованием местных жителей и выполняющие функции местного самоуправления и третейских судов. Советы выдвигают депутатов Народного конгресса Западного Курдистана.
За основу доктрины организации самоуправления в Сирийском Курдистане была взята работа известнейшего курдского лидера и идеолога Абдуллы Оджалана, в которой основатель Курдской рабочей партии подвергает серьезной критике идею национального государства и выступает сторонником демократического конфедерализма. По мнению многих исследователей, непосредственное влияние на идеологию курдского сопротивления, особенно в аспекте организации политического управления обществом, оказали идеи анархизма. Известно, что отбывая пожизненное заключение в турецкой тюрьме, Абдулла Оджалан продолжает совершенствование своих политических знаний, в том числе ознакомляясь и с работами теоретиков альтернативной социалистической мысли, в том числе популярных западных анархистских и экосоциалистических авторов. Идеи демократического конфедерализма происходят именно из этих работ. Согласно утвердившейся в курдском движении концепции Оджалана, национальное государство и крупный капитал представляют собой в настоящее время основную и очень серьезную угрозу для развития гражданского общества и индивидуальной свободы человека. В соответствии с этой концепцией, индивидуальные и коллективные права человека тесно связаны между собой и взаимодействие в коллективе, примером которого является участие в народном ополчении, выступает в качестве одного из основных инструментов защиты индивидуальных прав и интересов. Исходя из этой же доктрины, вооруженные формирования курдов не ставят своей целью агрессию против соседних государств или захват каких-либо территорий, на которых курды не составляют национального большинства. Очевидно, что деятельность Отрядов народной самообороны и отрядов «асайши» — местной правоохранительной структуры, оказывает продуктивное влияние на укрепление порядка в Сирийском Курдистане. Более того — этот достаточно консервативный регион постепенно модернизируется, в том числе и в социокультурном плане. Так, на уровне официальной идеологии ведется борьба с проявлениями дискриминации национальных меньшинств и женщин, с многоженством, практикой «убийств чести» и насильственных браков. Те 40%, которые женщины и девушки составляют в рядах курдского ополчения, на самом деле являются достижением обновленной курдской идеологии, в соответствии с принципами которой во всех органах управления, вооруженных силах и правоохранительных органах мужчины и женщины должны составлять не менее, чем по 40% от общего количества бойцов, командиров или сотрудников. По сравнению с другими политическими движениями Ближнего Востока, курдское национально-освободительное движение являет собой редкий пример светской, демократической и социалистической силы, обладающей реальными возможностями влияния на изменение военно-политической ситуации в регионе.
Враги и оппоненты
Радикальные фундаменталисты, поддерживаемые монархиями Персидского залива и, косвенно, Соединенными Штатами, рассматриваются курдским движением в качестве основных противников, покушающихся на утверждаемые демократические и социалистические ценности. С другой стороны, не менее негативную реакцию со стороны курдов вызывает правительство Асада, так и не пошедшее на демократизацию политической жизни и признание прав курдского населения Северной Сирии. По сути дела, сирийский режим сам виноват в сложившейся политической ситуации. Так, многие курды ощутили на самих себе «прелести» политики арабских националистов, стремившихся к «арабизации» населенных курдами земель на севере страны. Хотя фактически режим Башара Асада негласно признал, по крайней мере, в ближайшей временной перспективе, реальность существования курдской автономии на севере Сирии. Об этом решении сирийского лидера свидетельствует и тот факт, что в последнее время все реже происходят стычки между правительственными войсками и курдскими отрядами. Ведь главный враг на данный момент и у Башара Асада, и у курдского национально-освободительного движения один — радикальные фундаменталисты из организации «Исламское государство». Именно вооруженная активность этой организации дестабилизирует ситуацию на населенных самыми разными народами и этническими группами сирийских землях.
Еще один очень сильный и опасный игрок — соседняя Турция. Естественно, что Турция, имеющая на своей территории наиболее крупный по площади и численности населения анклав курдов на Ближнем Востоке, никогда не будет, по крайней мере, искренне, поддерживать курдское национально-освободительное движение даже в других государствах. В создании широкой политической автономии на территории Сирийского Курдистана Турция видит опасный прецедент и негативный пример для собственных курдов. Тем более, что существует очевидное идеологическое родство между Рабочей партией Курдистана, действующей в Турции, и Демократическим союзом, действующим в Сирийском Курдистане. Поэтому Турция ориентирована на ослабление Сирийского Курдистана и блокирует турецко-сирийскую границу, чтобы не допускать поставки оружия и иных грузов для сирийских курдов. Также Турция не пропускает курдов — турецких граждан, отправляющихся воевать добровольцами в составе Отрядов народной самообороны, через сирийскую границу, целенаправленно стремясь к ограничению любых возможностей помощи для сирийских курдов. Блокада границы турецкой стороной создает массу проблем для Сирийского Курдистана, в том числе и гуманитарного характера, поскольку прямо препятствует провозу на территорию региона гуманитарных грузов, в том числе направляемых на помощь тысячам беженцев, скрывающихся на территории Сирийского Курдистана.
В июне 2015 г. Тайип Эрдоган заявил открытым текстом, что Турция никогда не позволит создать на своих южных границах новое независимое государство курдов и приложит к воспрепятствованию этой идее все возможные силы и ресурсы. Таким образом, Анкара еще раз расписалась в своей открыто антикурдской позиции. И это в то время, когда курдское ополчение на пределе сил ведет кровопролитную войну с боевиками «Исламского государства». Очевидно, что идеи турецкого национализма, подразумевающие, в том числе, и отрицание необходимости создания курдской автономии или государственности, в сознании турецкой правящей элиты до сих пор превалируют над стремлением обезопасить Ближний Восток от террористической угрозы со стороны ИГ. Не допустить полноценного взаимодействия турецких и сирийских курдов для Анкары куда важнее, чем помочь одержать победу над формированиями «Исламского государства». Помимо соображений сохранения территориальной целостности Турции и доминирования турецкой нации в стране, недовольство Анкары вызывает и идеология сирийских курдов. Та модель общественно-политического устройства, которая реализуется в Сирийском Курдистане, очень пугает правящие круги и Турции, и других государств региона. Ведь появление некапиталистического демократического государственного образования, пусть даже автономии в составе сирийского государства, представляет собой весьма серьезное свидетельство неэффективности капиталистической модели, «рыночной демократии», утверждаемой Соединенными Штатами Америки и их сателлитами в качестве основного и едва ли не единственно допустимого вектора социально-экономического и политического развития современного общества. Курдский политолог Джамиля Кочоян утверждает, что именно Турция заинтересована и в свержении режима Асада, и, в еще большей степени, в ослаблении и подавлении курдского национального движения. По мнению Дж.Кочоян, турки даже готовы смириться с деятельностью «Исламского государства», только бы исламисты выполнили важнейшую функцию — уничтожили бы зачатки курдской демократической и социалистической государственности в Северной Сирии.
Что касается Соединенных Штатов, то они, хотя формально и демонстрируют свою поддержку всем национальным меньшинствам на Ближнем Востоке, но фактически также находятся в лагере, враждебном курдскому национальному движению Сирийского Курдистана. Ведь именно США сформировало и запустило радикально-фундаменталистские проекты на Ближнем Востоке, подготовило почву и условия для вооруженных восстаний в целом ряде арабских стран. Наконец, американские войска и вооруженные силы сателлитов США принимали и принимают участие в боевых действиях на территории ближневосточных государств. К тому же, в признании Сирийского Курдистана США не видят особого смысла, да и не желают ссориться с турецким руководством. Поскольку Турция — единственная более-менее боеспособная страна в регионе, являющаяся, кроме всего прочего, членом блока НАТО, мнение турецкого руководства для американского руководства и командования имеет определенный авторитет. И ссориться с Анкарой, стимулируя борьбу курдов за создание собственного государства, Вашингтон не будет.
Наконец, весьма сложные отношения складываются у сирийских курдов из Демократического союза с их ближайшими соседями и соплеменниками — иракскими курдами. Здесь имеет место политическое противостояние сторонников М. Барзани и проводимой им политической линии, и Демократического союза. Сирийские курды более радикальны, чем их иракские собратья, ориентированы на масштабные демократические и социалистические преобразования. Десятки тысяч выходцев из Роджавы — Сирийского Курдистана — сегодня находятся на территории Иракского Курдистана, где их ждет более-менее сносная оплата труда. Кроме того, военно-политическая обстановка в Иракском Курдистане гораздо более спокойная, чем на севере Сирии. Руководство Демократической партии Курдистана, правящей в Иракском Курдистане, рассчитывает со временем оттеснить Демократический союз от руководства национальным движением сирийских курдов, для чего осуществляет обучение и подготовку бойцов Отрядов народной самообороны на своей территории. Эту подготовку проходят бойцы и командиры, не связанные с Демократическим союзом. Правда, вряд ли возможна ситуация, когда представители одной политической тенденции курдского национально-освободительного движения поднимут оружие против своих соплеменников, руководствуясь только лишь идеологическими и политическими противоречиями.
Сирийский Курдистан находится в очень сложной ситуации — и в политическом, и в военном, и в экономическом отношении. Тем более ценен и уникален опыт доминирующих на территории Роджавы политических сил, стремящихся построить на контролируемых курдским ополчением землях действительно демократическое и социально ориентированное общество. Удастся ли курдам Сирии сохранить свою политическую самостоятельность и просто выжить в столь враждебном окружении — покажет время. Вполне вероятно, что близок тот час, когда самый большой в мире народ без государства обретет свой политический суверенитет, отразив угрозы всех своих многочисленных противников и воспрепятствовав построению на древней курдской земле тоталитарного фундаменталистского государства.
Информация