Япония против США и стратегическое равновесие на Тихом Океане. Часть девятая
После захвата японцами островов Кыска и Атту летняя и осенняя кампании 1942 года на Алеутских островах внешне отличались почти полным отсутствием боевых действий. (Если не считать эпизодических действий подводных лодок с обеих сторон, пытавшихся перехватывать транспортные корабли.) Поэтому источники не уделяют особого внимания северной части Тихого океана в этот период. Войну здесь вели прежде всего инженерно-саперные части: японцы укреплялись на захваченных островах, а американцы спешно строили аэродром и новую базу на острове Адьяк (примерно 400 км от Кыски и 600 км от Уналашки), откуда авиация могла бы наносить удары по противнику. Тем не менее внимание военного руководства обеих сторон к этому театру вовсе не ослабевало: туда шли транспорты с подкреплениями, техникой и материалами, постоянно проводились разведывательные полеты. Надо сказать, что у японцев уже был достаточный опыт оперативного строительства аэродромов на различных захваченных островах, но здесь им все же пришлось сделать ставку на базы для гидропланов – видимо, так и не удалось доставить достаточное количество материалов и техники. Зато у американцев с этим не было проблем – аэродром на Адьяке в считанные месяцы стал крупной для тех мест базой, где одновременно могли подниматься в воздух до двух десятков самолетов. Примерно к 1 ноября численность японских гарнизонов на островах Кыска и Атту увеличилась соответственно до 4000 и 1000 человек. Американских солдат на остальных Алеутских островах было к этому времени около тринадцати тысяч.
"Солт-Лейк-Сити" утром 27 марта 1943 г
Только 14 сентября авиация США в первый раз могла бомбить остров Кыска (с Адьяка), но и эту дату трудно считать полноценным возобновлением военных действий. Даже используя очень редкие дни благоприятной погоды, трудно было надеяться на скорое освобождение островов. До конца года удалось произвести всего семь таких налетов (последний – 20 декабря), в целом не причинивших японцам значительного ущерба (шесть истребителей «Зеро», четыре из которых были уничтожены на земле). Для кардинальных изменений не хватало прежде всего десантных судов, как впрочем и не было приемлемых погодных условий для их действий, включая поддержку с моря корабельной артиллерией.
И в этом заключалась, возможно, хоть и небольшая, но довольно значимая победа японского командования. Поэтому тут стоит напомнить несколько важных моментов.
Все шаги и военные действия, которые предпринимала японская сторона в Алеутской кампании, только на первый взгляд подтверждают поразительно однообразную точку зрения американских авторов. Их мы уже цитировали в предыдущих выпусках и в целом они сводились к следующему: нападать на Алеуты было чистым безумием, так как 1) вести полноценные военные действия на этом театре невозможно; 2) стратегическое значение операции для Японии сводилось исключительно к необходимости нанести отвлекающий удар (главной целью были сначала Мидуэй, а потом Гавайи); 3) задействованные в операции силы могли бы принести намного большую пользу в южных морях, например, к востоку от Новой Гвинеи.
И, заметим, это сущая правда, с точки зрения классических западных представлений о стратегии. Однако, как и в некоторых других случаях, такая точка зрения не позволяет понять и даже просто представить себе настоящие мотивы японского высшего командования. В действительности с точки зрения японских традиционных представлений конечной и общей целью всех их кампаний 1942 года было достижение полноты (завершенности) пояса стратегического равновесия, протянувшегося от северных вод Тихого океана до Бенгальского залива. В мае, когда японские корабли еще только собирались выдвигаться в сторону Мидуэя и Алеутов, было в общем ясно, что начальное (и самое ценное) время упущено. То есть гармонично завершить в ближайшее время этот пояс не получится, причем независимо от исхода операции по захвату Мидуэя: в любом случае борьба за Гавайи обещала быть и трудной, и долгой.
И в этом случае крайние точки пояса (углы мира) приобретали решающее значение – необходимо было как минимум обозначать там свое присутствие. Тут еще важно, что в японской стратегии успешное противодействие некоей естественной логике событий в принципе возможно, если при этом правильно распределять силы и энергию. Естественная логика событий – это в данном случае неравное соотношение сил и ресурсов не в пользу Японии. Ну или по другому: невозможность с имеющимися ресурсами победить США и их союзников в длительном противостоянии. Это просто. А вот насчет хитроумного распределения сил в соответствии с древними учениями и о том, как именно японские адмиралы собирались перехитрить естественных ход вещей, сейчас можно строить только гипотезы. Но в любом случае наличие «точки опоры» в «углу мира» значило очень многое, учитывая основную задачу выигрывать время. Ведь тогда еще существовали какие--то перспективы увеличения промышленного производства в Манчжурии и в Корее (в самой Японии оно уже подходило к естественным пределам роста, а там были еще огромные неосвоенные ресурсы, особенно рабочей силы. )
Так что, вовсе не зря почти целый год велась ожесточенная борьба за два крохотных острова Алеутского архипелага. Стоит еще добавить, что присутствие там японских сил имело большое пропагандистское значение: завершенность пояса в его крайних точках имела огромное символическое значение – наверняка большее, чем если бы речь шла о паре таких же островов Гавайского архипелага или, скажем, к востоку от австралийского Квинсленда.
Однако, несмотря на все эти стратегические соображения тактика и оперативные действия обеих сторон были в общем очень похожи и сводились к очень простым положениям – именно так выглядят события на этом театре военных действий, если мы спустимся на уровень ниже и рассмотрим их без учета окружающих геополитических реалий и глобальных стратегических концепций. Столкновения крупных сил наземных войск, а также крупных соединений кораблей были здесь невозможны в принципе в силу местных географических и особенно климатических условий. (Американские крупные корабли и эсминцы очень быстро показали здесь свою полную бесполезность и им оставалось только ждать наступления нового благоприятного периода преобладания антициклонов в конце зимы 1943 года). Решающей силой, способной что-то кардинально изменить в стратегическом масштабе, была чаще всего одна только авиация. Вторым по значению стратегическим фактором можно было бы считать действия подводных лодок против транспортов, но решающего влияния на ход событий они так и не оказали.
Но все это положение очень резко изменилось с началом нового 1943 года. Командующий американскими силами Роберт Теобальд считал все достигнутые преимущества недостаточными для решающего сражения и освобождения двух маленьких островов. Он рассчитывал перейти к более активным действиям не раньше июня, когда ночи снова станут светлыми, а силы противника будут полностью истощены. А пока по его мнению нужно было продолжать подбираться к противнику все ближе строя новые взлетно-посадочные полосы и и организуя промежуточные базы. Однако начальники штабов и Рузвельт явно не собирались ждать так долго . И дело не в том, что они понимали значение Алеутов для японцев, и далеко не только в том, что этот театр отвлекал часть военно-морских сил, необходимых в южных морях. Просто для американского правительства пропагандистская составляющая тоже была не на последнем месте и в последующих перестановках и назначениях она была решающей. А еще, как считали многие американские генералы и адмиралы, потенциальная угроза японской экспансии в сторону Кадьяка и далее на Анкоридж, пусть даже очень эфемерная, не позволяла форсировать предстоящие операции в центре Пояса Равновесия – в Микронезии и далее на Филиппины. И хотя в реальности сил на такую экспансию у Японии уже не было, в Вашингтоне еще осенью обсуждалась возможность заменить Теобальда кем-нибудь более решительным. И подходящая кандидатура вскоре нашлась – 44-летний контр-адмирал Томас Кинкейд, очень кстати выступавший с инициативами и предложениями решительного наступления на Алеутах. Кинкейд, был одним из любимцев прессы, он прекрасно зарекомендовал себя в сражениях на Мидуэе, в Коралловом море и особенно в качестве командующего так называемой «Целевой группы 16» (или, как сейчас бы ее назвали авианосной ударной группы ), сформированной специально для «Энтерпрайза». То, что Кинкейд довольно плохо представлял себе условия северной части Тихого океана, очевидно, не могло затмить его решительности и уверенности в победе.
Сразу после назначения Кинкейда на пост командующего, в январе 43-го года, началось строительство еще одного аэродрома на острове Амчитка. Американцы таким образом по прежнему подбирались все ближе к противнику (этот остров расположен всего в 150 км от острова Кыска и в 470 км от Атту), но в усиленном темпе – сюда были брошены лучшие инженерно-саперные силы и самая современная техника. Здесь строительству стали регулярно мешать дерзкие налеты японской авиации. Невзирая на плохую погоду и низкую облачность, они упорно атаковали новую базу. Однако остановить стройку им так и не удалось. Уже в феврале суда перебазировалась эскадрилья «Р-40». Налеты американцев с Адьяка на Кыску прекратились – все имеющиеся самолеты вынуждены были теперь прикрывать Амчитку. Тем не менее схватки в воздухе были очень редкими, потери с обеих сторон – единичными, так как противникам довольно редко удавалось встретить друг друга. Зато строительство ускорилось и в марте здесь появились еще по одной эскадрилье «Р-38», «В-26» и «В-24». Остров Амчитка таким образом стал основным плацдармом американских ВВС на этом театре. В конце зимы ураганные ветры здесь не постоянны, а антициклоны прогоняют низкую облачность (хотя густые туманы по прежнему регулярно закрывают подножия гор и берега). И эту возможность американцам удалось реализовать практически полностью: Непрерывные налеты на Кыску к середине апреля полностью уничтожили здесь все гидропланы. Защитникам острова приходилось теперь надеяться только на зенитную артиллерию. Они, кроме того, оказались полностью отрезаны от баз снабжения на Курилах. С осени японцами было потеряно уже более полусотни транспортных кораблей. И тем не менее их положение пока продолжало оставаться устойчивым. Если бы такими же силами удалось захватить какие-нибудь острова Гавайского архипелага, их гарнизоны довольно быстро сбросили бы в море. А здесь у Кинкейда еще в марте не было даже окончательного плана десантной операции. И было, в общем, не до нее.
Самые важные и драматические события на этом театре военных действий развивались теперь на море. В конце марта здесь произошло, пожалуй, самое необычное морское сражение Второй мировой войны – известное, как Сражение у Командорских островов.
Правда сначала следует отметить, что у прежде всего улучшившиеся погодные условия позволили, наконец, и американскому флоту перейти здесь к активным действиям – а уж во вторую очередь решимость командования. Основной задачей кораблей, поступивших в распоряжение Кинкейда, была блокада занятых японцами островов, а позднее – в апреле – эсминцам несколько раз удавалось подойти вплотную к Кыска-Харбор (где была основная база японцев) и обстрелять стоящие там суда.
Основным техническим преимуществом американского флота здесь были летающие лодки «Каталина». У японцев не было аналогичного самолета, позволявшего в здешних условиях длительное время сутками и более, сменяя друг-друга, контролировать морское и воздушное пространство вокруг островов. Стоит отметить, что именно наличие этих самолетов, а вовсе не численное превосходство в кораблях, позволило американцам осуществлять длительную блокаду – по их данным с января ни один японский транспорт не мог прорваться к Алеутам. Однако использовать какую-либо авиацию в предстоящем сражении американцам, также как и японцам, не удалось. Особые природные условия не позволили участвовать в нем и подводным лодкам – так что это была одна из последних морских битв, реализовавшихся в форме «чистой» артиллерийской дуэли. (Но это уже мы забегаем вперёд.)
Еще в начале марта разведка представила Объединенному Комитету Начальников Штабов доклад, в котором говорилось, что японцы собирают или уже сформировали на Парамушире усиленный конвой, который сопровождают один тяжелый и один легкий крейсеры, а также четыре эсминца. Соединение собирается идти на Алеуты. В действительности силы сопровождения этого конвоя были значительно больше – они состояли из двух тяжелых крейсеров «Хаму» и «Майя», двух легких «Тата» и «Абакума», четырех эсминцев и вспомогательных судов. Командовал соединением вице-адмирал Босиро Хосогая, командующий 5-м Флотом.
В ответ на эту угрозу в западную зону Алеутских островов в середине марта было спешно направлено дополнительное соединение под командованием вице-адмирала Чарльза Мак-Морриса: тяжелый крейсер «Солт-Лейк-Сити», легкий «Ричмонд» и четыре эсминца.
Соединение шло вдоль Алеутской гряды, примерно в 100-150 милях южнее, наперерез предполагаемой японской эскадре. Так как постоянное использование разведывательной авиации было невозможно, а японцы с самого начала строго соблюдали режим радиомолчания, шансов на встречу в море было, в общем-то немного. Но судьбе было угодно, чтобы она произошла.
Пути этих двух эскадр начали сходиться 26 марта 1943 года совсем недалеко от советских территориальных вод – возле Международной линии перемены дат, примерно в ста милях к югу от Командорских островов. Видимость была плохой, погода по прежнему не позволяла использовать даже «Каталины» и противники приближались друг к другу практически вслепую.
В 6 утра 27 марта американские эсминцы повторяли маневр, ставший для них в последние дни обычным: разошлись веером на юго-запад с промежутками не более 5-6 миль, выискивая радарами японские корабли. Крейсера «Солт-Лейк-Сити» и «Ричмонд» на малом ходу постепенно отставали от эсминцев.
Большая часть японских транспортов прижимались в это время западнее к границам советских территориальных вод. А боевые корабли японцев на полном ходу шли отдельно от колонны транспортов (с ними шли только два) – и по действительно случайному стечению обстоятельств – прямо на эскадру Мак-Морриса.
В 7 часов 30 минут эсминец «Колен», а затем и «Ричмонд» зафиксировали первые сигналы радаров. Всего 10 минут спустя Мак-Моррис отдал приказ перестроиться в боевой порядок и к тому времени достоверных сигналов было уже пятнадцать. Сомнений не оставалось: японские корабли всего в двадцати километрах!
(Продолжение следует)
"Солт-Лейк-Сити" утром 27 марта 1943 г
Только 14 сентября авиация США в первый раз могла бомбить остров Кыска (с Адьяка), но и эту дату трудно считать полноценным возобновлением военных действий. Даже используя очень редкие дни благоприятной погоды, трудно было надеяться на скорое освобождение островов. До конца года удалось произвести всего семь таких налетов (последний – 20 декабря), в целом не причинивших японцам значительного ущерба (шесть истребителей «Зеро», четыре из которых были уничтожены на земле). Для кардинальных изменений не хватало прежде всего десантных судов, как впрочем и не было приемлемых погодных условий для их действий, включая поддержку с моря корабельной артиллерией.
И в этом заключалась, возможно, хоть и небольшая, но довольно значимая победа японского командования. Поэтому тут стоит напомнить несколько важных моментов.
Все шаги и военные действия, которые предпринимала японская сторона в Алеутской кампании, только на первый взгляд подтверждают поразительно однообразную точку зрения американских авторов. Их мы уже цитировали в предыдущих выпусках и в целом они сводились к следующему: нападать на Алеуты было чистым безумием, так как 1) вести полноценные военные действия на этом театре невозможно; 2) стратегическое значение операции для Японии сводилось исключительно к необходимости нанести отвлекающий удар (главной целью были сначала Мидуэй, а потом Гавайи); 3) задействованные в операции силы могли бы принести намного большую пользу в южных морях, например, к востоку от Новой Гвинеи.
И, заметим, это сущая правда, с точки зрения классических западных представлений о стратегии. Однако, как и в некоторых других случаях, такая точка зрения не позволяет понять и даже просто представить себе настоящие мотивы японского высшего командования. В действительности с точки зрения японских традиционных представлений конечной и общей целью всех их кампаний 1942 года было достижение полноты (завершенности) пояса стратегического равновесия, протянувшегося от северных вод Тихого океана до Бенгальского залива. В мае, когда японские корабли еще только собирались выдвигаться в сторону Мидуэя и Алеутов, было в общем ясно, что начальное (и самое ценное) время упущено. То есть гармонично завершить в ближайшее время этот пояс не получится, причем независимо от исхода операции по захвату Мидуэя: в любом случае борьба за Гавайи обещала быть и трудной, и долгой.
И в этом случае крайние точки пояса (углы мира) приобретали решающее значение – необходимо было как минимум обозначать там свое присутствие. Тут еще важно, что в японской стратегии успешное противодействие некоей естественной логике событий в принципе возможно, если при этом правильно распределять силы и энергию. Естественная логика событий – это в данном случае неравное соотношение сил и ресурсов не в пользу Японии. Ну или по другому: невозможность с имеющимися ресурсами победить США и их союзников в длительном противостоянии. Это просто. А вот насчет хитроумного распределения сил в соответствии с древними учениями и о том, как именно японские адмиралы собирались перехитрить естественных ход вещей, сейчас можно строить только гипотезы. Но в любом случае наличие «точки опоры» в «углу мира» значило очень многое, учитывая основную задачу выигрывать время. Ведь тогда еще существовали какие--то перспективы увеличения промышленного производства в Манчжурии и в Корее (в самой Японии оно уже подходило к естественным пределам роста, а там были еще огромные неосвоенные ресурсы, особенно рабочей силы. )
Так что, вовсе не зря почти целый год велась ожесточенная борьба за два крохотных острова Алеутского архипелага. Стоит еще добавить, что присутствие там японских сил имело большое пропагандистское значение: завершенность пояса в его крайних точках имела огромное символическое значение – наверняка большее, чем если бы речь шла о паре таких же островов Гавайского архипелага или, скажем, к востоку от австралийского Квинсленда.
Однако, несмотря на все эти стратегические соображения тактика и оперативные действия обеих сторон были в общем очень похожи и сводились к очень простым положениям – именно так выглядят события на этом театре военных действий, если мы спустимся на уровень ниже и рассмотрим их без учета окружающих геополитических реалий и глобальных стратегических концепций. Столкновения крупных сил наземных войск, а также крупных соединений кораблей были здесь невозможны в принципе в силу местных географических и особенно климатических условий. (Американские крупные корабли и эсминцы очень быстро показали здесь свою полную бесполезность и им оставалось только ждать наступления нового благоприятного периода преобладания антициклонов в конце зимы 1943 года). Решающей силой, способной что-то кардинально изменить в стратегическом масштабе, была чаще всего одна только авиация. Вторым по значению стратегическим фактором можно было бы считать действия подводных лодок против транспортов, но решающего влияния на ход событий они так и не оказали.
Но все это положение очень резко изменилось с началом нового 1943 года. Командующий американскими силами Роберт Теобальд считал все достигнутые преимущества недостаточными для решающего сражения и освобождения двух маленьких островов. Он рассчитывал перейти к более активным действиям не раньше июня, когда ночи снова станут светлыми, а силы противника будут полностью истощены. А пока по его мнению нужно было продолжать подбираться к противнику все ближе строя новые взлетно-посадочные полосы и и организуя промежуточные базы. Однако начальники штабов и Рузвельт явно не собирались ждать так долго . И дело не в том, что они понимали значение Алеутов для японцев, и далеко не только в том, что этот театр отвлекал часть военно-морских сил, необходимых в южных морях. Просто для американского правительства пропагандистская составляющая тоже была не на последнем месте и в последующих перестановках и назначениях она была решающей. А еще, как считали многие американские генералы и адмиралы, потенциальная угроза японской экспансии в сторону Кадьяка и далее на Анкоридж, пусть даже очень эфемерная, не позволяла форсировать предстоящие операции в центре Пояса Равновесия – в Микронезии и далее на Филиппины. И хотя в реальности сил на такую экспансию у Японии уже не было, в Вашингтоне еще осенью обсуждалась возможность заменить Теобальда кем-нибудь более решительным. И подходящая кандидатура вскоре нашлась – 44-летний контр-адмирал Томас Кинкейд, очень кстати выступавший с инициативами и предложениями решительного наступления на Алеутах. Кинкейд, был одним из любимцев прессы, он прекрасно зарекомендовал себя в сражениях на Мидуэе, в Коралловом море и особенно в качестве командующего так называемой «Целевой группы 16» (или, как сейчас бы ее назвали авианосной ударной группы ), сформированной специально для «Энтерпрайза». То, что Кинкейд довольно плохо представлял себе условия северной части Тихого океана, очевидно, не могло затмить его решительности и уверенности в победе.
Сразу после назначения Кинкейда на пост командующего, в январе 43-го года, началось строительство еще одного аэродрома на острове Амчитка. Американцы таким образом по прежнему подбирались все ближе к противнику (этот остров расположен всего в 150 км от острова Кыска и в 470 км от Атту), но в усиленном темпе – сюда были брошены лучшие инженерно-саперные силы и самая современная техника. Здесь строительству стали регулярно мешать дерзкие налеты японской авиации. Невзирая на плохую погоду и низкую облачность, они упорно атаковали новую базу. Однако остановить стройку им так и не удалось. Уже в феврале суда перебазировалась эскадрилья «Р-40». Налеты американцев с Адьяка на Кыску прекратились – все имеющиеся самолеты вынуждены были теперь прикрывать Амчитку. Тем не менее схватки в воздухе были очень редкими, потери с обеих сторон – единичными, так как противникам довольно редко удавалось встретить друг друга. Зато строительство ускорилось и в марте здесь появились еще по одной эскадрилье «Р-38», «В-26» и «В-24». Остров Амчитка таким образом стал основным плацдармом американских ВВС на этом театре. В конце зимы ураганные ветры здесь не постоянны, а антициклоны прогоняют низкую облачность (хотя густые туманы по прежнему регулярно закрывают подножия гор и берега). И эту возможность американцам удалось реализовать практически полностью: Непрерывные налеты на Кыску к середине апреля полностью уничтожили здесь все гидропланы. Защитникам острова приходилось теперь надеяться только на зенитную артиллерию. Они, кроме того, оказались полностью отрезаны от баз снабжения на Курилах. С осени японцами было потеряно уже более полусотни транспортных кораблей. И тем не менее их положение пока продолжало оставаться устойчивым. Если бы такими же силами удалось захватить какие-нибудь острова Гавайского архипелага, их гарнизоны довольно быстро сбросили бы в море. А здесь у Кинкейда еще в марте не было даже окончательного плана десантной операции. И было, в общем, не до нее.
Самые важные и драматические события на этом театре военных действий развивались теперь на море. В конце марта здесь произошло, пожалуй, самое необычное морское сражение Второй мировой войны – известное, как Сражение у Командорских островов.
Правда сначала следует отметить, что у прежде всего улучшившиеся погодные условия позволили, наконец, и американскому флоту перейти здесь к активным действиям – а уж во вторую очередь решимость командования. Основной задачей кораблей, поступивших в распоряжение Кинкейда, была блокада занятых японцами островов, а позднее – в апреле – эсминцам несколько раз удавалось подойти вплотную к Кыска-Харбор (где была основная база японцев) и обстрелять стоящие там суда.
Основным техническим преимуществом американского флота здесь были летающие лодки «Каталина». У японцев не было аналогичного самолета, позволявшего в здешних условиях длительное время сутками и более, сменяя друг-друга, контролировать морское и воздушное пространство вокруг островов. Стоит отметить, что именно наличие этих самолетов, а вовсе не численное превосходство в кораблях, позволило американцам осуществлять длительную блокаду – по их данным с января ни один японский транспорт не мог прорваться к Алеутам. Однако использовать какую-либо авиацию в предстоящем сражении американцам, также как и японцам, не удалось. Особые природные условия не позволили участвовать в нем и подводным лодкам – так что это была одна из последних морских битв, реализовавшихся в форме «чистой» артиллерийской дуэли. (Но это уже мы забегаем вперёд.)
Еще в начале марта разведка представила Объединенному Комитету Начальников Штабов доклад, в котором говорилось, что японцы собирают или уже сформировали на Парамушире усиленный конвой, который сопровождают один тяжелый и один легкий крейсеры, а также четыре эсминца. Соединение собирается идти на Алеуты. В действительности силы сопровождения этого конвоя были значительно больше – они состояли из двух тяжелых крейсеров «Хаму» и «Майя», двух легких «Тата» и «Абакума», четырех эсминцев и вспомогательных судов. Командовал соединением вице-адмирал Босиро Хосогая, командующий 5-м Флотом.
В ответ на эту угрозу в западную зону Алеутских островов в середине марта было спешно направлено дополнительное соединение под командованием вице-адмирала Чарльза Мак-Морриса: тяжелый крейсер «Солт-Лейк-Сити», легкий «Ричмонд» и четыре эсминца.
Соединение шло вдоль Алеутской гряды, примерно в 100-150 милях южнее, наперерез предполагаемой японской эскадре. Так как постоянное использование разведывательной авиации было невозможно, а японцы с самого начала строго соблюдали режим радиомолчания, шансов на встречу в море было, в общем-то немного. Но судьбе было угодно, чтобы она произошла.
Пути этих двух эскадр начали сходиться 26 марта 1943 года совсем недалеко от советских территориальных вод – возле Международной линии перемены дат, примерно в ста милях к югу от Командорских островов. Видимость была плохой, погода по прежнему не позволяла использовать даже «Каталины» и противники приближались друг к другу практически вслепую.
В 6 утра 27 марта американские эсминцы повторяли маневр, ставший для них в последние дни обычным: разошлись веером на юго-запад с промежутками не более 5-6 миль, выискивая радарами японские корабли. Крейсера «Солт-Лейк-Сити» и «Ричмонд» на малом ходу постепенно отставали от эсминцев.
Большая часть японских транспортов прижимались в это время западнее к границам советских территориальных вод. А боевые корабли японцев на полном ходу шли отдельно от колонны транспортов (с ними шли только два) – и по действительно случайному стечению обстоятельств – прямо на эскадру Мак-Морриса.
В 7 часов 30 минут эсминец «Колен», а затем и «Ричмонд» зафиксировали первые сигналы радаров. Всего 10 минут спустя Мак-Моррис отдал приказ перестроиться в боевой порядок и к тому времени достоверных сигналов было уже пятнадцать. Сомнений не оставалось: японские корабли всего в двадцати километрах!
(Продолжение следует)
Информация