«Мы уже нашли документы по составам семей погибших подводников»
«Вот найдут шведы миллионы, поднимут «Сома» на глазах у всего мира и после этого скажут нам официально, что вы ни разу не обратили на это внимания... И мы можем только утереться», – заявил газете ВЗГЛЯД историк флота Константин Стрельбицкий, консультант группы дайверов, которые обследуют затонувшую 100 лет назад российскую подлодку «Сом».Начиная с прошлой недели в разных уголках России и за границей начали объявляться потомки моряков из экипажа субмарины «Сом», погибшей во время Первой мировой войны у берегов Швеции. Отклики потомков собирает петербургский клуб моряков-подводников и ветеранов ВМФ.
«Мы обратились в МИД РФ с предложением решить со шведскими властями вопрос о признании места гибели подлодки «Сом» воинским захоронением, – сказал ТАСС председатель совета клуба Игорь Курдин. – На момент гибели корабля на его борту находились 18 членов экипажа».
Напомним, что «Сом» погиб 10 мая 1916 года после столкновения со шведским пароходом «Ангермаланд» в ходе боевого дозора. Ветераны ВМФ просят МИД запросить в МИД Швеции материалы по обнаруженной лодке для ее окончательной идентификации российскими специалистами. Они также предлагают провести памятную церемонию на месте гибели подлодки с возможным участием ВМС Швеции.
В память об экипаже они также предлагают установить мемориальную доску в кронштадтском Морском соборе, где уже имеются такие же с именами российских моряков, погибших до 1917 года, а капсулу с морской водой с места гибели субмарины захоронить в братской могиле на Серафимовском кладбище Петербурга, установив там обелиск со списком экипажа «Сома».
О том, какой может быть судьба самой лодки после подъема, газете ВЗГЛЯД рассказал глава «Московского клуба истории флота», историк Константин Стрельбицкий.
ВЗГЛЯД: Константин Борисович, каким способом, по-вашему, лучше поднимать подлодку? Быстро – тяжелым морским краном – или постепенно – понтонами, то есть как бы воздушными подушками?
Константин Стрельбицкий: Тут даже обсуждать нечего. Только понтонами. Кран поднимает только с помощью строп. Какие ни были бы полотенца, подкладываемые под эти стропы, они в любом случае повредят корпус. Лет пять назад у побережья Норвегии нашли абсолютно целый немецкий стратегический бомбардировщик «Кондор», который не дотянул до своего аэродрома и сел на лед в свое время. Потом утонул. Он был целым, без единого боевого повреждения. Его стали поднимать краном, и стропы перерезали его на несколько частей. Поэтому, разумеется, подъем может быть только понтонного типа.
Подъем лодки – самая легкая часть, хотя «Сом» и пролежал на дне почти век. Шведская печать уже подсчитала, что только подъем обойдется в 7–8 млн евро. Но дальше никто не думал, во сколько обойдутся обследование лодки и ее консервация. А ведь это сложнейший этап – перемещение на берег для последующей «музеефикации». Если найдутся деньги, это будет очень большим шагом в истории техники начала XX века.
Но нужно ли будет вообще ее целиком восстанавливать? Будет ли доступ внутрь – или лодку можно будет осматривать только снаружи... Проблемы этого плана можно будет понять, только когда лодка окажется на поверхности.
ВЗГЛЯД: Почему подлодка вообще сохранилась за сто лет, а не проржавела и не рассыпалась давно на куски?
К. С.: Качественно сделана. Не хвалю обычно американцев, но это хорошая сталь. Она хорошо сохранилась еще и потому, что этот объект никто не находил. Но самое главное – он находится не в рыболовном месте, вокруг него не было зацепов рыболовных сетей, которыми все повреждается. Люди, спустившиеся туда, были поражены тем, что на этом рэке, то есть на подводном объекте, нету ни одной рыболовной сети. Это уникум. Обычно дайверы работают ножами, обрезают все сети, чтобы понять, что перед ними. А здесь все чисто.
Но наш дайвер мне честно сказал, что его товарищ при съемке задел один выступ, тот моментально разрушился. В Балтике очень серьезное воздействие ржавчины. Приведу такой пример: в прошлом году наши дайверы работали в Финском заливе на подводной лодке, погибшей в Великую Отечественную войну. Дайвер взялся за ствол пушки, и он обломился у него в руках. То есть идет внутренняя консервация в воде, все сохраняется, но любое внешнее воздействие тут же разрушает.
ВЗГЛЯД: Кто может заняться консервацией подлодки? У кого есть такой опыт?
К. С.: Консервация – уникальное понятие. В истории нашего подводного флота после Великой Отечественной было несколько случаев подъема погибших подводных лодок, которые пролежали на дне несколько лет. Эти подъемы были осуществлены на рубеже 40–50-х годов. Но все подлодки тут же шли на слом. 15 лет назад погибла подлодка «Курск». Она тоже была поднята и тоже пошла на слом, хотя пролежала на дне где-то около года.
ВЗГЛЯД: Сейчас, насколько известно, власти Швеции ищут деньги на подъем лодки, а пока там с их разрешения работает международная команда дайверов. Они работают как энтузиасты? Кто их содержит?
К. С.: Это собственные расходы. Они выходят туда на судне. Судно обеспечения – не специальное. Простая почасовая аренда. Простые погружения, не более того. Самое дорогое – дыхательные смеси для работы. Чтобы дайверу погрузиться, нужно минимум 1000 долларов. В общем, пока никакой специальной техники и судов не используется. Поэтому расходы небольшие.
ВЗГЛЯД: Каковы шансы на то, что шведы согласятся на инициативу Сергея Шойгу – провести совместную экспедицию?
К. С.: Сергей Кужугетович не как министр, а как глава Русского географического общества (РГО) обратился с такой инициативой к своему коллеге из Королевского шведского географического общества. Знаю, что шведские власти пока лишь рассказали ему в ответ об экспедиции, которая уже работает на «Соме». Трудно сказать о каком-то взаимодействии королевского ВМФ и нашего ВМФ в нынешней обстановке. Недавно Стокгольм выслал из страны российского дипломата. Москва тут же выслала шведского дипломата.
Да и вообще, не думаю, что нужно торопиться с работами. Необходимо все серьезно просчитывать. Не сомневаюсь, что на верхах так и думают и считают.
ВЗГЛЯД: Как вообще принято в мире обращаться с найденными кораблями, на которых погиб экипаж?
К. С.: Начиная с Первой мировой существовал принцип, по которому страны объявляли о том, что такой-то корабль, в частности подводная лодка, не вернулся с моря. И об этом во многих странах просто печаталось в газетах. Это официальное объявление о том, что корабль погиб. В частности, у англичан существовала такая традиция, в том числе во время войны. Таким образом, когда рэк находят под водой, устанавливается, что это такая-то лодка, страна подтверждает это, что автоматически делает найденный рэк подводным воинским захоронением.
Ни в России, ни тем более в Советском Союзе в ходе боевых действий такого принципа не было. До сих пор ни Минобороны, ни МИД не отреагировали на обнаружение «Сома» и официально не признали российским воинским захоронением. По факту это является российским морским воинским захоронением, но официального объявления об этом, к сожалению, нет. Это одна из юридических коллизий. Вот найдут шведы миллионы, поднимут «Сома» на глазах у всего мира и после этого скажут нам официально, что вы ни разу не обратили на это внимания... И мы можем только утереться, как говорится.
Все прекрасно понимают, что останки тех 18 человек, которые были на ней в последнем походе, находятся внутри. Это прекрасно понимают дайверы, они даже в пробоину не совались, понимая, что тревожить память – не комильфо.
ВЗГЛЯД: Кто из потомков погибших моряков уже объявился?
К. С.: В Санкт-Петербурге объявился один из потомков командира лодки. И сейчас идет связь с другой ветвью этого казачьего рода, которая эмигрировала в США. Объявился один из потомков матроса из Киева. Но как он объявился, так и сгинул, больше на связь не выходил.
Мы повсюду направили запросы в местные администрации России, Белоруссии и Украины, но нужно время, чтобы хотя бы что-то найти. К тому же сейчас дайверский сезон, все в нашем клубе на отдыхе.
В архиве в Петербурге мы уже нашли документы по составам семей погибших подводников. Это очень интересно: кто там был, кто остался. Первичные опубликованные мной списки только по местам рождения, а уже есть кое-какие данные, кто остался на берегу у этих людей. Работа идет, хотя вроде бы, казалось, за сто лет ничего не найдешь. Найдешь на самом деле.
ВЗГЛЯД: А американская фирма – изготовитель лодки еще существует? Сохранились ли чертежи лодки?
К. С.: Наследник этой верфи существует. Есть и чертежи. Иностранные члены поисковой экспедиции уже связывались с американскими коллегами, но результаты мне неизвестны.
ВЗГЛЯД: Может, сохранился и аналогичный экземпляр лодки?
К. С.: Есть похожая. В начале XX века – а лодка постройки 1901 года – буквально все строилось индивидуально, а не серийно. Это немножечко другой подход к технике. Подводное оружие тогда было оружием новым. Поэтому каждый подводный корабль строился индивидуально. Подводная лодка «Сом», бывшая американская «Фултон» – оригинальна уже сама по себе. В теории это прекрасный памятник истории техники. Не просто военной техники, а техники вообще.
В той же Америке существует много музейных подводных лодок, но это лодки конкретного штата или верфи. Например, в штате Техас стоит линкор «Техас». Их интересует этот корабль только потому, что он носил название штата.
ВЗГЛЯД: В дайверских кругах находку «Сома» обсуждали и раньше. Почему вообще широкое внимание она привлекла только теперь?
К. С.: Лодка была найдена несколько лет назад. Тогда один из дайверов группы Ocean X Team – кстати, россиянин – погрузился на свой день рождения и нашел ее! Размеры совпали. Этот дайвер общался с коллегами, со мной. Но поскольку было только одно погружение, мы не стали говорить: «Ура, мы нашли «Сома». Ждали нормальной экспедиции, которая и состоялась в этом году. О том, что это точно «Сом», стало известно только теперь.
Информация