Рейсмус Анатолия Сердюкова
Похоже, в ходе реформы Вооруженных Сил 2007–2012 годов пользовались только инструментами плотника и столяра
Не так давно одна девушка публично поделилась своими взглядами на важнейшие проблемы строительства Вооруженных Сил, вопросы применения армии и флота, состояние военного образования. Что меня лично всегда искренне умиляет в военных экспертах подобного рода, так это полнейшее отсутствие какого бы то ни было образования по требуемому профилю, тем более опыта службы и руководства частями и подразделениями. К величайшему сожалению, махровые и крикливые дилетанты (а имя им легион), до исступления и пены на губах убежденные в своей правоте, суть одна из печальных примет нашего смутного времени.
Для начала сразу скажу, что я в данном случае ни за красных, ни за белых (это тема совершенно другого исследования). То есть ни за Анатолия Сердюкова, ни против него, ни даже против девушки – автора этих высказываний. Я только по делу – скажем так: о некоторых подходах к строительству армии и флота.
Начнем с высказываний девушки: «...Конечно, я сильно отличаюсь, видимо, от большинства по взглядам на Сердюкова. Я считаю, что это был единственный реформатор армии, который у нас был».
Временной промежуток автор не уточнил (то есть годы с такого-то по такой-то или конкретный исторический период). Тогда о чем разговор? Кто бы сомневался, Анатолий Сердюков как реформатор Вооруженных Сил – фигура, сравнимая по величию с Иваном Грозным, Петром Великим и товарищем Сталиным.
«…Я напомню, что Российская армия была наследницей советской массовой армии сталинского времени, созданной для мировой войны, и поглощавшая просто невероятное количество ресурсов страны. И также устаревшая морально и материально, и как угодно – как, условно говоря, янычары в Оттоманской империи. Это была армия недостаточная, чтобы одерживать победы и даже защищать страну, но достаточная, чтобы увлечь эту страну в пропасть».
Вот эти песни слышатся из стана суперлибералов уже давно и называются они «массовая мобилизационная армия». Некий балбес из одного уж чересчур либерального издания просто помешался на этом словосочетании. Любой разговор об армии и флоте у него начинается с этих слов и ими же заканчивается. И не было еще ни одного текста, в котором бы этот псевдоэксперт-заочник множество раз не употребил приведенные слова. Кстати, военная наука подобным термином – «массовая мобилизационная армия» – не оперирует.
Теперь по делу. Нижеперечисленные простые термины и понятия некоторым балбесам надо все-таки выучить просто наизусть.
Есть способы комплектования Вооруженных Сил. Их всего два – по контракту и по призыву. В одной и той же армии могут использоваться одновременно оба способа.
Никакой «профессиональной» армии нет и быть не может. Профессионализм определяется только качеством боевой и оперативной подготовки. Одна из самых боеспособных армий Древнего мира – римская. В период своего расцвета комплектовалась исключительно гражданами по призыву. Как только полностью перешла на контракт и комплектование варварами – первому Риму вскоре пришел конец.
Полностью на контракт сегодня Российская армия перейти не может по чисто бюджетным ограничениям. Если совсем уже просто – нет у нас денег на содержание контрактной армии. И в исторически обозримый срок не будет.
Далее. Есть численность Вооруженных Сил мирного времени, есть численность военного времени. Она устанавливается политическим руководством страны. И не министр обороны ее определяет. Обычно это не более одного процента от населения государства. Больше позволить себе ни одна, даже самая развитая экономика не может.
Но без мобилизационного развертывания Вооруженных Сил в случае даже ограниченного по масштабам военного конфликта не обойтись. Причем, и это особо подчеркну, не обойтись никак, при самом большом желании. Приведу лишь некоторые примеры.
Обратимся только к Тылу Вооруженных Сил. Есть войсковой тыл, есть оперативный тыл и есть тыл центра. В частности, в мирное время тыловые части и соединения содержатся в трех – пяти процентах численности от военного времени. Почему? Объясняю на пальцах.
Теоретически в мирное время можно, разумеется, развернуть все трубопроводные, автомобильные, дорожно-комендантские бригады, передовую и тыловую госпитальные базы, дивизии по охране тыла, многие другие части и соединения тыла. Только вот делать им, пока нет войны, будет решительно нечего. Представьте себе десять тысяч здоровых мужиков из дивизии по охране тыла, слоняющихся в полосе обороны фронта без дела. Или вообразите девушек-регулировщиц при полном отсутствии какого бы то ни было движения на ВАД (военно-автомобильных дорогах). Или несколько сот простаивающих автомобилей из дополнительно сформированной бригады материального обеспечения (автомобильной бригады). Войны нет – и дела для них нет тоже. Не надо ни доставлять боеприпасы или горючее, ни отвозить на обратной дороге в тыл раненых. И тысячам призванных из запаса хирургов делать нечего. И даже банно-прачечный поезд будет стоять на запасном пути с потухшими котлами.
А вот на войне без всего этого (и очень-очень многого другого) не обойтись никак. В мирное же время содержать подобный комплект частей и соединений в штатах постоянной боевой готовности более чем накладно. Ни одна экономика такого не выдержит. Тем паче современная российская.
Теперь еще раз о «массовой мобилизационной» армии. Некоторые виды Вооруженных Сил и рода войск при переводе с мирного на военное время меняются между прочим очень мало.
В частности, при мобилизации в боевом составе Военно-морского флота не появится ни один новый корабль (за исключением судов обеспечения). Откуда ему взяться? Нет у нас пока таких волшебных складов, на которых был бы запас крейсеров и эсминцев. Помимо всего прочего на ракетный крейсер или атомную подводную лодку нельзя дополнительно подсадить мобилизованных и призванных. Для них просто нет места. Экипаж корабля в мирное и в военное время не меняется. Поэтому что построили для флота в мирное время, с тем и придется воевать. Без вариантов.
Примерно то же самое относится и к Военно-воздушным силам. Первые полки, сформированные по мобплану, могут появиться в составе ВВС самое лучшее к М90-М180. Иными словами, через полгода после начала войны. И будет таких полков при самых благоприятных обстоятельствах один-два. А комплектоваться они в лучшем случае будут пилотами и боевыми машинами с учебных центров и центров переучивания летного состава. Больше взять подготовленных летчиков и исправные самолеты неоткуда. Что-то еще даст промышленность по плану расчетного года. А может и не дать. Неизвестно еще, как будет складываться обстановка.
Так что «массовая мобилизационная» армия в отношении ВМФ и ВВС будет выглядеть и не слишком массово, и тем более не очень мобилизационно. То же самое относится ко всем остальным, если так можно сказать, техническим родам войск (сил). А именно они будут определять успех современного вооруженного конфликта.
Вернусь еще раз к одному выражению девушки: «Это была армия недостаточная, чтобы одерживать победы и даже защищать страну, но достаточная, чтобы увлечь эту страну в пропасть».
Это девушка так говорит (не побоюсь в этом случае пафосных слов) о напряженном труде советского народа, усилиях оборонно-промышленного комплекса и собственных армии и флота, позволивших достичь стране к 70-м годам военно-стратегического паритета с США.
Возникает вопрос – чисто риторический, если учитывать позицию девушки: с какой тогда стати США постоянно и как с равным садились с СССР за стол переговоров для ограничения стратегических и обычных вооружений? Ведь если бы это была армия, способная увлечь страну в пропасть, никто бы не сел за стол переговоров с подобными чудаками. А американцы очень практичные люди.
Почитаем девушку дальше: «И когда пришел Сердюков, ну, допустим, у него был Генштаб. И он спрашивает: «Сколько в Генштабе трудится человек?». Ему говорят: «10 тысяч». А Сердюков – он же финансист, он же бюрократ. Он берет количество площадей, которые занимает Генштаб, делит это на 10 тысяч и говорит: «Извините, ребята, не получается. Получается, что каждый человек имеет тут у вас кабинет 200 метров». Ему говорят: «А! Ну вот еще есть аппарат Генштаба – это тоже 10 тысяч». Сердюков опять делит и говорит: «Все равно не получается по метражу». «А, ну у нас еще типа есть тут служба поддержки аппарата Генштаба и в ней еще 20 тысяч работают». И так далее. Вот эти там 30 тысяч лишних человек, большая часть которых была уволена, – это полковники и генералы Арбатского военного округа, которые нужны стране как рыбке зонтик. Ну представляете, что они говорили про Сердюкова, когда их вычистили? Ну примерно то же, что полицейские, которых уволил Саакашвили, которые рассказывали, какой ужасный Саакашвили».
Для начала отметим: цифры девушкой приведены совершенно фантастические. Даже в самые изобильные годы Генштаб и части его непосредственного подчинения не имели подобной, просто невероятной численности. Более того, и во время Великой Отечественной войны численность того же Оперативного управления ГШ РККА составляла чуть более 140 человек на 13 действующих фронтов. Остальные управления Генштаба были не больше. И их можно пересчитать при помощи пальцев одной руки. В хлебные времена Леонида Брежнева численность главных управлений Генштаба (всего их насчитывалось три) была чуть больше, но отнюдь не в десять и не в пять раз. Тем более никогда не существовало структурных единиц с такими лихими названиями, как «служба поддержки аппарата Генштаба». В природе не было не то что «службы поддержки», но даже и «аппарата Генштаба». Лично я прослужил в Первом управлении Главного оперативного управления Генерального штаба восемь лет и отлично знаю, кто и чем у нас занимался в те времена.
Так что девушке надо крайне осторожно обращаться с цифрами и терминами. Они ничего общего не имеют с действительностью. Но не это здесь главное. Суть в другом. Как определял министр обороны Анатолий Сердюков (по мнению девушки, но, видимо, так и было) требуемую численность Генерального штаба? Исключительно по квадратным метрам занимаемой, так сказать, жилплощади. Революционный подход, что и говорить. Клаузевиц, Мольтке, Шлиффен, Шапошников целые тома написали о функциях и задачах Генштаба, требованиях к подготовке оперативного состава, а пришел Сердюков и при определении численности Генерального штаба применил инструменты столяра и плотника.
Какой научный подход был задействован при определении численности Главного оперативного управления? Квадратные метры. А чем они пользовались при определении задач, функций и численности ГРУ ГШ? Наверное, ерунком (есть такой столярный инструмент для измерения углов изделия). Уровень с отвесом как инструмент пошел в дело при определении численности Главного управления международного военного сотрудничества. При помощи рейсмуса рассчитались с Военно-топографическим управлением Генштаба. При подготовке соответствующих положений о том или ином управлении Генштаба учитывались, надо полагать, количество писсуаров, унитазов, кубатура воздуха в помещениях. А в целом мерили веревками, отмечали мелом, отрубали колуном.
Результат не заставил себя долго ждать. Во время конфликта «восьмого-восьмого-восьмого» во всем Генштабе не нашлось операторов, способных подготовить простой комплект документов для вступления государства в войну. Вот как раз тех, о которых девушка говорит «полковники и генералы Арбатского военного округа, которые нужны стране как рыбке зонтик». Этих и выперли с военной службы.
Читаем девушку дальше: «…Я могу вам привести только один пример чудовищной неэффективности Советской армии (потом Российской). Как-то мне его приводил Виктор Суворов. Почему у нас была система противоракетной обороны вокруг Москвы? По идее она, конечно, происходила оттого, что мы в свое время готовились первыми к нанесению ядерного удара. То есть когда мы с США подписали соглашение о противоракетной обороне, то они выстроили свою систему противоракетной обороны вокруг того места, откуда должны были запускаться ракеты, то есть это оружие возмездия, да? Чтобы если по США нанесли удар, то ракеты бы точно все-таки успели взлететь.
Мы соответственно (я это очень хорошо показывала, что мы собирались наносить теоретически именно первый удар), мы пытались защитить не ракеты, которые есть оружие возмездия, а мы пытались защитить от ответного удара Москву. Ну это было чисто теоретически, а практически это все превратилось в то, что вокруг Москвы были отчуждены огромные земли под нужды Минобороны и была логика бюрократии эти земли освоить».
Трудно комментировать разновидность бреда. По словам девушки, сложнейшие системы ПРО А-35 и А-35М (в дальнейшем А-135) как средство стратегического сдерживания создавались только для того, чтобы манипулировать подмосковными землями. Шизофрения да и только. К слову говоря, ОПРЦ (отдельный противоракетный центр) занимает очень незначительный участок территории. И их всего-то, этих центров, раз, два, три, четыре и расчет окончен.
А девушка излагает дальше: «Собственно, у нас сама идея армии была массовая армия Первой мировой войны, которая на бумаге есть, а вот в реальности ее или нет, или она функционирует не так. Вот все это надо было реформировать, надо было продавать, закрывать. Не надо было нам 110 академий, 107 училищ да еще в лучших особняках Москвы. Все это было продано и реформировано.
У нас был и остается безумный ВПК, и Сердюков был единственный министр обороны, который попытался как-то привести этот ВПК в чувство – покупать иностранные «Мистрали». Помните его заявление, что они купят иностранные танки, потому что то, что предлагает им Уралвагонзавод, во-первых, стоит дороже, а во-вторых, хлам и старье? Теперь, заметим, всю эту историю отыграли обратно. Ну «Мистрали» – они сами уплыли из-за Украины. Что касается тех же самых танков, то вот у нас теперь грандиозный проект «Армата», который неизвестно сколько миллионов будет стоить. Но главное, что эти деньги будут освоены».
И опять-таки: что ни слово – то с печки бряк. Ну осторожнее надо девушке обращаться с цифрами. Академий даже в лучшие советские времена было всего 17. Училищ – да, действительно больше сотни. Но не стоит на основе исключительно этих чисел сравнивать нашу систему военного образования с американской (где всего три военных вуза). А именно этот принцип лежал в основе реформирования системы военного образования, рулевым в которой была тоже девушка, из налоговой инспекции. Когда армия была резко сокращена, потребности в подобном количестве выпускников военных вузов не стало, значительная часть академий и училищ пошла под нож.
Теперь присмотримся к фразе «да еще в лучших особняках Москвы». Это, что называется, оговорка по Фрейду. Именно это-то и было главным при реформировании системы военного образования при Сердюкове. «Все это было продано и реформировано», утверждает девушка. Вот продано – это железно. Причем своим людям. А реформировать то, что продали, наверное, уже поздно.
Насчет ВПК, «Мистралей», иностранных танков – это тоже, к сожалению, разновидность бреда со стороны девушки. Заказ подобного вооружения и военной техники за рубежом – это хуже, чем преступление, это – ошибка. Чужими танками войну не выиграешь.
И в заключение. Занятно все-таки, когда продвинутые девушки на уровне бреда и шизофрении пытаются судить о сложнейших военных проблемах. Мне очень хочется сказать авторам подобных попыток: «Ах, оставьте, вам это совершенно не идет».
Не так давно одна девушка публично поделилась своими взглядами на важнейшие проблемы строительства Вооруженных Сил, вопросы применения армии и флота, состояние военного образования. Что меня лично всегда искренне умиляет в военных экспертах подобного рода, так это полнейшее отсутствие какого бы то ни было образования по требуемому профилю, тем более опыта службы и руководства частями и подразделениями. К величайшему сожалению, махровые и крикливые дилетанты (а имя им легион), до исступления и пены на губах убежденные в своей правоте, суть одна из печальных примет нашего смутного времени.
Для начала сразу скажу, что я в данном случае ни за красных, ни за белых (это тема совершенно другого исследования). То есть ни за Анатолия Сердюкова, ни против него, ни даже против девушки – автора этих высказываний. Я только по делу – скажем так: о некоторых подходах к строительству армии и флота.
Начнем с высказываний девушки: «...Конечно, я сильно отличаюсь, видимо, от большинства по взглядам на Сердюкова. Я считаю, что это был единственный реформатор армии, который у нас был».Временной промежуток автор не уточнил (то есть годы с такого-то по такой-то или конкретный исторический период). Тогда о чем разговор? Кто бы сомневался, Анатолий Сердюков как реформатор Вооруженных Сил – фигура, сравнимая по величию с Иваном Грозным, Петром Великим и товарищем Сталиным.
«…Я напомню, что Российская армия была наследницей советской массовой армии сталинского времени, созданной для мировой войны, и поглощавшая просто невероятное количество ресурсов страны. И также устаревшая морально и материально, и как угодно – как, условно говоря, янычары в Оттоманской империи. Это была армия недостаточная, чтобы одерживать победы и даже защищать страну, но достаточная, чтобы увлечь эту страну в пропасть».
Вот эти песни слышатся из стана суперлибералов уже давно и называются они «массовая мобилизационная армия». Некий балбес из одного уж чересчур либерального издания просто помешался на этом словосочетании. Любой разговор об армии и флоте у него начинается с этих слов и ими же заканчивается. И не было еще ни одного текста, в котором бы этот псевдоэксперт-заочник множество раз не употребил приведенные слова. Кстати, военная наука подобным термином – «массовая мобилизационная армия» – не оперирует.
Теперь по делу. Нижеперечисленные простые термины и понятия некоторым балбесам надо все-таки выучить просто наизусть.
Есть способы комплектования Вооруженных Сил. Их всего два – по контракту и по призыву. В одной и той же армии могут использоваться одновременно оба способа.
Никакой «профессиональной» армии нет и быть не может. Профессионализм определяется только качеством боевой и оперативной подготовки. Одна из самых боеспособных армий Древнего мира – римская. В период своего расцвета комплектовалась исключительно гражданами по призыву. Как только полностью перешла на контракт и комплектование варварами – первому Риму вскоре пришел конец.
Полностью на контракт сегодня Российская армия перейти не может по чисто бюджетным ограничениям. Если совсем уже просто – нет у нас денег на содержание контрактной армии. И в исторически обозримый срок не будет.
Далее. Есть численность Вооруженных Сил мирного времени, есть численность военного времени. Она устанавливается политическим руководством страны. И не министр обороны ее определяет. Обычно это не более одного процента от населения государства. Больше позволить себе ни одна, даже самая развитая экономика не может.
Но без мобилизационного развертывания Вооруженных Сил в случае даже ограниченного по масштабам военного конфликта не обойтись. Причем, и это особо подчеркну, не обойтись никак, при самом большом желании. Приведу лишь некоторые примеры.
Обратимся только к Тылу Вооруженных Сил. Есть войсковой тыл, есть оперативный тыл и есть тыл центра. В частности, в мирное время тыловые части и соединения содержатся в трех – пяти процентах численности от военного времени. Почему? Объясняю на пальцах.
Теоретически в мирное время можно, разумеется, развернуть все трубопроводные, автомобильные, дорожно-комендантские бригады, передовую и тыловую госпитальные базы, дивизии по охране тыла, многие другие части и соединения тыла. Только вот делать им, пока нет войны, будет решительно нечего. Представьте себе десять тысяч здоровых мужиков из дивизии по охране тыла, слоняющихся в полосе обороны фронта без дела. Или вообразите девушек-регулировщиц при полном отсутствии какого бы то ни было движения на ВАД (военно-автомобильных дорогах). Или несколько сот простаивающих автомобилей из дополнительно сформированной бригады материального обеспечения (автомобильной бригады). Войны нет – и дела для них нет тоже. Не надо ни доставлять боеприпасы или горючее, ни отвозить на обратной дороге в тыл раненых. И тысячам призванных из запаса хирургов делать нечего. И даже банно-прачечный поезд будет стоять на запасном пути с потухшими котлами.
А вот на войне без всего этого (и очень-очень многого другого) не обойтись никак. В мирное же время содержать подобный комплект частей и соединений в штатах постоянной боевой готовности более чем накладно. Ни одна экономика такого не выдержит. Тем паче современная российская.
Теперь еще раз о «массовой мобилизационной» армии. Некоторые виды Вооруженных Сил и рода войск при переводе с мирного на военное время меняются между прочим очень мало.
В частности, при мобилизации в боевом составе Военно-морского флота не появится ни один новый корабль (за исключением судов обеспечения). Откуда ему взяться? Нет у нас пока таких волшебных складов, на которых был бы запас крейсеров и эсминцев. Помимо всего прочего на ракетный крейсер или атомную подводную лодку нельзя дополнительно подсадить мобилизованных и призванных. Для них просто нет места. Экипаж корабля в мирное и в военное время не меняется. Поэтому что построили для флота в мирное время, с тем и придется воевать. Без вариантов.
Примерно то же самое относится и к Военно-воздушным силам. Первые полки, сформированные по мобплану, могут появиться в составе ВВС самое лучшее к М90-М180. Иными словами, через полгода после начала войны. И будет таких полков при самых благоприятных обстоятельствах один-два. А комплектоваться они в лучшем случае будут пилотами и боевыми машинами с учебных центров и центров переучивания летного состава. Больше взять подготовленных летчиков и исправные самолеты неоткуда. Что-то еще даст промышленность по плану расчетного года. А может и не дать. Неизвестно еще, как будет складываться обстановка.
Так что «массовая мобилизационная» армия в отношении ВМФ и ВВС будет выглядеть и не слишком массово, и тем более не очень мобилизационно. То же самое относится ко всем остальным, если так можно сказать, техническим родам войск (сил). А именно они будут определять успех современного вооруженного конфликта.
Вернусь еще раз к одному выражению девушки: «Это была армия недостаточная, чтобы одерживать победы и даже защищать страну, но достаточная, чтобы увлечь эту страну в пропасть».
Это девушка так говорит (не побоюсь в этом случае пафосных слов) о напряженном труде советского народа, усилиях оборонно-промышленного комплекса и собственных армии и флота, позволивших достичь стране к 70-м годам военно-стратегического паритета с США.
Возникает вопрос – чисто риторический, если учитывать позицию девушки: с какой тогда стати США постоянно и как с равным садились с СССР за стол переговоров для ограничения стратегических и обычных вооружений? Ведь если бы это была армия, способная увлечь страну в пропасть, никто бы не сел за стол переговоров с подобными чудаками. А американцы очень практичные люди.
Почитаем девушку дальше: «И когда пришел Сердюков, ну, допустим, у него был Генштаб. И он спрашивает: «Сколько в Генштабе трудится человек?». Ему говорят: «10 тысяч». А Сердюков – он же финансист, он же бюрократ. Он берет количество площадей, которые занимает Генштаб, делит это на 10 тысяч и говорит: «Извините, ребята, не получается. Получается, что каждый человек имеет тут у вас кабинет 200 метров». Ему говорят: «А! Ну вот еще есть аппарат Генштаба – это тоже 10 тысяч». Сердюков опять делит и говорит: «Все равно не получается по метражу». «А, ну у нас еще типа есть тут служба поддержки аппарата Генштаба и в ней еще 20 тысяч работают». И так далее. Вот эти там 30 тысяч лишних человек, большая часть которых была уволена, – это полковники и генералы Арбатского военного округа, которые нужны стране как рыбке зонтик. Ну представляете, что они говорили про Сердюкова, когда их вычистили? Ну примерно то же, что полицейские, которых уволил Саакашвили, которые рассказывали, какой ужасный Саакашвили».
Для начала отметим: цифры девушкой приведены совершенно фантастические. Даже в самые изобильные годы Генштаб и части его непосредственного подчинения не имели подобной, просто невероятной численности. Более того, и во время Великой Отечественной войны численность того же Оперативного управления ГШ РККА составляла чуть более 140 человек на 13 действующих фронтов. Остальные управления Генштаба были не больше. И их можно пересчитать при помощи пальцев одной руки. В хлебные времена Леонида Брежнева численность главных управлений Генштаба (всего их насчитывалось три) была чуть больше, но отнюдь не в десять и не в пять раз. Тем более никогда не существовало структурных единиц с такими лихими названиями, как «служба поддержки аппарата Генштаба». В природе не было не то что «службы поддержки», но даже и «аппарата Генштаба». Лично я прослужил в Первом управлении Главного оперативного управления Генерального штаба восемь лет и отлично знаю, кто и чем у нас занимался в те времена.
Так что девушке надо крайне осторожно обращаться с цифрами и терминами. Они ничего общего не имеют с действительностью. Но не это здесь главное. Суть в другом. Как определял министр обороны Анатолий Сердюков (по мнению девушки, но, видимо, так и было) требуемую численность Генерального штаба? Исключительно по квадратным метрам занимаемой, так сказать, жилплощади. Революционный подход, что и говорить. Клаузевиц, Мольтке, Шлиффен, Шапошников целые тома написали о функциях и задачах Генштаба, требованиях к подготовке оперативного состава, а пришел Сердюков и при определении численности Генерального штаба применил инструменты столяра и плотника.
Какой научный подход был задействован при определении численности Главного оперативного управления? Квадратные метры. А чем они пользовались при определении задач, функций и численности ГРУ ГШ? Наверное, ерунком (есть такой столярный инструмент для измерения углов изделия). Уровень с отвесом как инструмент пошел в дело при определении численности Главного управления международного военного сотрудничества. При помощи рейсмуса рассчитались с Военно-топографическим управлением Генштаба. При подготовке соответствующих положений о том или ином управлении Генштаба учитывались, надо полагать, количество писсуаров, унитазов, кубатура воздуха в помещениях. А в целом мерили веревками, отмечали мелом, отрубали колуном.
Результат не заставил себя долго ждать. Во время конфликта «восьмого-восьмого-восьмого» во всем Генштабе не нашлось операторов, способных подготовить простой комплект документов для вступления государства в войну. Вот как раз тех, о которых девушка говорит «полковники и генералы Арбатского военного округа, которые нужны стране как рыбке зонтик». Этих и выперли с военной службы.
Читаем девушку дальше: «…Я могу вам привести только один пример чудовищной неэффективности Советской армии (потом Российской). Как-то мне его приводил Виктор Суворов. Почему у нас была система противоракетной обороны вокруг Москвы? По идее она, конечно, происходила оттого, что мы в свое время готовились первыми к нанесению ядерного удара. То есть когда мы с США подписали соглашение о противоракетной обороне, то они выстроили свою систему противоракетной обороны вокруг того места, откуда должны были запускаться ракеты, то есть это оружие возмездия, да? Чтобы если по США нанесли удар, то ракеты бы точно все-таки успели взлететь.
Мы соответственно (я это очень хорошо показывала, что мы собирались наносить теоретически именно первый удар), мы пытались защитить не ракеты, которые есть оружие возмездия, а мы пытались защитить от ответного удара Москву. Ну это было чисто теоретически, а практически это все превратилось в то, что вокруг Москвы были отчуждены огромные земли под нужды Минобороны и была логика бюрократии эти земли освоить».
Трудно комментировать разновидность бреда. По словам девушки, сложнейшие системы ПРО А-35 и А-35М (в дальнейшем А-135) как средство стратегического сдерживания создавались только для того, чтобы манипулировать подмосковными землями. Шизофрения да и только. К слову говоря, ОПРЦ (отдельный противоракетный центр) занимает очень незначительный участок территории. И их всего-то, этих центров, раз, два, три, четыре и расчет окончен.
А девушка излагает дальше: «Собственно, у нас сама идея армии была массовая армия Первой мировой войны, которая на бумаге есть, а вот в реальности ее или нет, или она функционирует не так. Вот все это надо было реформировать, надо было продавать, закрывать. Не надо было нам 110 академий, 107 училищ да еще в лучших особняках Москвы. Все это было продано и реформировано.
У нас был и остается безумный ВПК, и Сердюков был единственный министр обороны, который попытался как-то привести этот ВПК в чувство – покупать иностранные «Мистрали». Помните его заявление, что они купят иностранные танки, потому что то, что предлагает им Уралвагонзавод, во-первых, стоит дороже, а во-вторых, хлам и старье? Теперь, заметим, всю эту историю отыграли обратно. Ну «Мистрали» – они сами уплыли из-за Украины. Что касается тех же самых танков, то вот у нас теперь грандиозный проект «Армата», который неизвестно сколько миллионов будет стоить. Но главное, что эти деньги будут освоены».
И опять-таки: что ни слово – то с печки бряк. Ну осторожнее надо девушке обращаться с цифрами. Академий даже в лучшие советские времена было всего 17. Училищ – да, действительно больше сотни. Но не стоит на основе исключительно этих чисел сравнивать нашу систему военного образования с американской (где всего три военных вуза). А именно этот принцип лежал в основе реформирования системы военного образования, рулевым в которой была тоже девушка, из налоговой инспекции. Когда армия была резко сокращена, потребности в подобном количестве выпускников военных вузов не стало, значительная часть академий и училищ пошла под нож.
Теперь присмотримся к фразе «да еще в лучших особняках Москвы». Это, что называется, оговорка по Фрейду. Именно это-то и было главным при реформировании системы военного образования при Сердюкове. «Все это было продано и реформировано», утверждает девушка. Вот продано – это железно. Причем своим людям. А реформировать то, что продали, наверное, уже поздно.
Насчет ВПК, «Мистралей», иностранных танков – это тоже, к сожалению, разновидность бреда со стороны девушки. Заказ подобного вооружения и военной техники за рубежом – это хуже, чем преступление, это – ошибка. Чужими танками войну не выиграешь.
И в заключение. Занятно все-таки, когда продвинутые девушки на уровне бреда и шизофрении пытаются судить о сложнейших военных проблемах. Мне очень хочется сказать авторам подобных попыток: «Ах, оставьте, вам это совершенно не идет».
Информация