Парапсихологи на службе у президента
Известны случаи, когда парапсихология и ее различные техники, в том числе такая важная, как метаконтакт, лежащая в основе метаразведки, использовались для защиты высших руководителей государства. Бывало, спасали жизнь даже президенту России. Хотелось бы надеяться, что наша наука и ученые по сей день применяют эти методики для обеспечения защиты представителей власти, эффективно оберегают государственные секреты, используя различные усовершенствованные техники, ибо от этого зависит безопасность всей страны и ее будущее. Наш внештатный корреспондент Тимур АХМЕТОВ встретился с человеком, который занимался именно такой особенной деятельностью в органах государственной безопасности. Генерал-майор запаса Борис РАТНИКОВ участвовал в формировании группы экстрасенсов в Главном управлении охраны – предшественнике ФСО. Ее задачей было практическое применение экстрасенсорных методов. В частности, эти специалисты работали на опережение, локализацию угроз, выявляли намерения потенциальных террористов, противодействовали нападению.
– Борис Константинович, на Руси по отношению к воинам употребляется термин «заговоренный»… в древности – от стрел и копий, в современности – от пуль, снарядов и мин. Вы полагаете в этом есть рациональное зерно? И можно ли сделать любого человека заговоренным?
– Наша вера в Бога – это вера в то энергоинформационное поле, которое создано за счет верования людей. Получается, что мы рождаем мысленный образ. Этот образ имеет знаковую направленность. В Евангелии написано: по Вашей вере и будет Вам. Это, если мы обращаемся с верой к Господу, то эта вера помогает нам выжить, и вокруг нас формируется защитное поле и идет искривление пространства.
Ведь говорят: «смелого пуля боится, смелого штык не берет», потому что человек не боится смерти. Когда мы приехали в Афганистан. Первое время был страх, а потом он исчез. Помогла именно уверенность.
– «Заговоренность» может основываться на предугадывании возможного попадания снаряда или мины в конкретную точку и способствовать избежанию этого?
– Конечно, может. Здесь осмысление есть управленческая программа нашего биокомпьютера. Любую информацию, которую мы принимаем, мы начинаем осмысливать. И затем порождаем мысленный образ, который управляет, входит в резонанс с этими полями. Человек существует, и на него мир воздействует с помощью полей. А мы на этот мир воздействуем с помощью своих мыслей и своих слов.
– Можно ли с помощью техники метаконтакта нейтрализовать террориста перед его нападением? Вы практиковали такое?
– Специального подразделения в Кремле не было. Были люди с экстрасенсорными способностями. Они были в разных подразделениях. Когда надо было осуществить мозговой штурм или оперативно проработать ситуацию, мы их приглашали и работали, используя групповое сознание. Ни на одного человека-оператора опирались, а по одному вопросу отрабатывало несколько человек, а потом информацию обобщали и для подтверждения мы передавали ее в разведку и контрразведку. Относительно нейтрализации террориста мы могли, просканировав ситуацию, увидеть возможность его использования и принять превентивные меры для защиты президента.
– Вы говорили, что в Афганистане накануне подрыва по вашей рекомендации ваш бронетранспортер сворачивал, и объяснили это тем, что сработала интуиция. Как вы считаете, интуиция – это вид телепатических способностей?
– В период боевых действий у каждого интуиция обострена. Каждый человек обладает этим качеством. У одного она проявляется более ярко, у другого менее. Когда человек попадает в критическую ситуацию, то на уровне подсознания идет сигнал, срабатывают внутренние системы безопасности, которые подсказывают ему ход действий. Самое главное то, что, используя это чувство – интуицию, я всех ребят привез живыми домой.
– Интуицию можно развить специальными упражнениями?
– Это возможно. Практика работы с экстрасенсами показала, что основным условием для обострения интуиции является чистота помыслов. Начинать надо с нравственности. То есть никакой агрессии, зла, негативных образов и настроя, которые блокируют тонкость восприятия человека.
– Вы утверждали в своем интервью, что экстрасенсы Главного управления охраны (ГУО), работающие под вашим началом, способны были идентифицировать стратегические угрозы со стороны западных держав. А могли они повлиять должным образом на наше руководство, чтобы оно приняло эффективное политическое решение в какой-либо ситуации?
– Мы пробовали. Нужно было работать не периодически, а постоянно, чтобы настроить человека на правильное принятие решений. Эпизодически ничего не получается, мир меняется ежесекундно. В данный момент мы могли у кого-нибудь сформировать намерение и отпускали. Это так же, как губка. Сначала мы сжали, идет внешнее воздействие, а потом отпустили, и опять все вернулось на круги своя. А только кончилось внешнее воздействие, опять система возвращается в исходную.
– Когда вы создавали свой отдел в ГУО, вы практически создавали его с нуля, значительную роль в подготовке ваших специалистов сыграли А.Ю. Савин и его подразделение, но в КГБ были наверняка и другие наработки. Почему они не помогли вам?
– Когда мы работали в Кремле, я Савина не знал. У КГБ были свои наработки. На госбезопасность работало почти 30 институтов по этой тематике с центром в Новосибирске. Методику использовали не Савина, у нас были свои методики. Ими поделился генерал-лейтенант Г.Г. Рогозин, когда пришел работать в ГУО. Специального отдела не было, я был первым замом начальника ГУО и отвечал за аналитику и проработку угроз. Поэтому пришлось приглашать продвинутых людей, принимать людей, которые ушли из КГБ, но занимались этой тематикой, чтобы они помогли в предупреждении этих угроз.
– Считается, что спецслужбы эффективно используют зомбирование. Как вы считаете, могут ли спецслужбы противника, допустим, зомбировать охрану президента? Насколько длителен процесс зомбирования и можно ли это сделать быстро?
– Насколько мне известно, зомбированием и постановкой программ занимались американцы в Афганистане по отношению к нашим пленным. Работали с ними по паролю на акцию. Быстро зомбировать нельзя. Зомбировать можно при определенных условиях. А охрана – если бы находилась во враждебном окружении длительный срок. Скажем, изолировать человека и неделю поработать с ним, тогда да. Но круг общения охранников узок, образ жизни специфичен, и они всегда под контролем, поэтому это практически нереально.
– Можно ли зомбировать на невнимательность или на проникновение какого-либо лица, минуя охрану. Такое возможно?
– Вольф Мессинг проходил в Кремль. Это возможно теоретически. Однако охрана президента натренирована изловить такого злоумышленника. Мы смотрели дистанционно особенно на выездах и на визитах. И если были какие-то угрозы, мы заменяли конкретного охранника.
Предстоящий визит мы прорабатывали с точки зрения погружения в ту ситуацию. Например, за пять дней до мероприятия оператор уходит в мягкий гипноз Эриксона, и перед уходом в гипноз ему дается задание: «Вы находитесь там-то, такого-то числа, расскажите, что происходит вокруг, какая ситуация». Потом дальше на три дня. Если были какие-то моменты, то заостряем внимание на этих моментах и исследуем, с чем они были связаны. С покушением или с прорывом через кордоны. Во время охраны экстрасенсы работают на случай угрозы, если она будет исходить.
– Насколько экстрасенсы ГУО могли воспрепятствовать нападению на кортеж президента?
– Мы могли не воспрепятствовать, а предупредить, то есть если мы принимали информацию с энергоинформационного поля, что на этой трассе могут случиться вот такие ситуации, мы меняли трассу.
– Вы утверждали, что американцы пытались использовать экстрасенсорику против Скокова и ваши экстрасенсы заблокировали утечку информации. Значит, они вели экстрасенсорный допрос. Насколько эффективно можно ему противостоять?
– Против Скокова использовали психотропное средство. У него было отторжение. Я провел сеанс с оператором. И задал вопрос ему о состоянии Скокова во время перелета из Москвы. Скоков показал мне фотографию американца, и мы по фотографии определили, что именно интересовало их. Оказалось, что их интересует система принятия наших решений по конкретному вопросу. Их интересовал вопрос, как наш президент принимает решения, насколько он подвержен влиянию окружения. У Скокова хотели это выведать.
Противостоять допросу невозможно, однако это зависит от уровня подготовки экстрасенса. Он может обходить все блоки и может проникать в глубину сознания. У американцев было 12 человек, которые ставили своему президенту образную защиту, чтобы к нему нельзя было пройти. Но мы прошли, мы сделали сеанс с президентом США и узнали о планах НАТО и Америки в отношении новой России.
– Высшие руководители часто не слушают экстрасенсов. Так, Юлий Цезарь не послушал предостережения насчет угрожающих ему дат, а Александр Македонский – что ему нельзя возвращаться в Вавилон. Ельцин тоже не всегда вас слушал… Можно ли влиять на высшее руководство таким образом, чтобы оно стопроцентно слушало и внимало прогнозам экстрасенсов охраны, если ему, руководству, угрожает опасность?
– Нет, невозможно. Наша задача – сыграть роль системного интеллектуального обеспечения, высветив угрозы, и показать, как можно обойти, что можно сделать, а президент уже принимает решение. Вмешиваться в психику личности нельзя.
– Могут ли, по-вашему, экстрасенсы уберечь страну от развала, непредвиденных чрезвычайных ситуаций, экологических катаклизмов, экономических кризисов?
– Конечно, могут. Генерал-лейтенант Савин со своим управлением разрабатывал эти программы. Необходимо создавать специальные группы и прорабатывать эти ситуации, связанные с катаклизмами с техногенными катастрофами, угрозами. А когда у нас будет общая картина, можно проводить потом обобщение и смотреть в реальном масштабе времени, как мы можем подтвердить. Наши экстрасенсы подключались к энергоинформационному полю и прорабатывали, как будет идти экономическое и политическое развитие ситуации в России на ближайшие три месяца. После этого составляли прогноз для президента России и к планшету угроз составляли карту признаков. Далее наблюдаем, если признак в наличии, то тенденция выстраивается по такому-то сценарию.
– Американцы задействовали проект МК «Поиск» для выявления советских шпионов. Можем ли мы задействовать такой проект для выявления иностранных агентов? Будет ли он эффективен?
– Полагаю, что будет эффективен. Однако все зависит от конкретного руководителя, который готов доверять экстрасенсам.
– По-вашему мнению, экстрасенсы стран НАТО представляют угрозу безопасности России? Как мы можем им противодействовать?
– Несомненно, представляют. Например, их агент Джозеф МакМонигл говорил, что они с помощью экстрасенсорных методов выявляли места лежек наших подводных атомоходов.
– А выявлять слабые стратегические точки в российской экономике, в неправильных политических решениях, в направлении в неправильную сторону политических мыслей, они могут этому способствовать? Например, влиять на наших политических деятелей?
– Могут, хотя мы способны заблокировать эти попытки.
– Генерал Карл Хаусхофер предсказывал передвижение войск. Могут ли экстрасенсы предсказывать передвижения в иерархии политического истеблишмента, финансового или разведывательного и использовать эту информацию в интересах высшего руководства страны?
– Это реально. Главное, иметь чистые помыслы. Когда мы работали в начале 90-х годов, мы исходили из принципов безопасности Отечества, и задача была не допустить развязывания гражданской войны.
– Высокие технологии – прерогатива РФ. Могут ли парапсихологи ФСО сформировать у правительства правильную систему мышления, чтобы у нас был лучший в мире хайтек?
– Теоретически могут, но нужна сильная команда парапсихологов, которая пользуется мощной поддержкой правительства.
– Если бы на охраняемое лицо был оказан один из видов экстрасенсорного воздействия, например, термокинез или энергокинез. Сумела бы охрана блокировать атаку?
– Только если охрана очень подготовлена и высокопрофессиональна.
– Есть ли смысл в обучении охраны бесконтактному бою и насколько он эффективен?
– Эту систему разработал Кадачников. Однако не каждый человек может овладеть подобными навыками. Все зависит от мировоззрения, от жизненной философии человека. В Шаолине, например, воспитывают дух. Замечательно выступила наша параолимпийская команда. Цель была преодоление себя, показать, что они могут победить.
– Могли ли экстрасенсы вашего подразделения защитить мысли президента от проникновения экстрасенсов стран НАТО?
– В основном мы занимались прогнозированием и выявлением угроз. Для этого нужно специальное подразделение, которое выполняет эту задачу. Не могу открыть тайну его существования.
– Насколько обычному сотруднику ГУО необходимы были экстрасенсорные навыки?
– Для этого нужно проходить тестирование на экстрасенсорные способности. В свое время в КГБ при тестировании проходил 1 человек из 400, поскольку имел хорошие данные. Для использования экстрасенсорики нужно держать специальную группу.
Справка «НВО»
Борис Константинович Ратников – генерал-майор запаса Федеральной службы охраны РФ. В 1969 году окончил МАИ, факультет систем управления летательных аппаратов. В 1984 году окончил Высшую школу КГБ СССР по специальности офицера с высшим специальным образованием со знанием персидского языка. В 1980-х годах дважды находился в служебной командировке в Афганистане в качестве советника органов ХАД, участвовал в боевых действиях. Награжден правительственными орденами и медалями. С 1991 по 1994-й был первым заместителем начальника Главного управления охраны РФ.
Информация