Как Миша зарабатывал на самолёт "Елецкий пионер"
Шестилетнего Мишу Тихоновича во дворе все звали хлюпиком. Для этого были свои, пусть и очень детские основания. В мае большинство мальчишек уже купалось, а Миша в лучшем случае сидел на берегу: он боялся воды. Зимой ватага пацанов бросала друг в друга снежки, а «хлюпик» постоянно носил в карманах запасную пару варежек и менял их, чуть промокнут. И при этом всё равно постоянно простывал, ходил, шмыгая носом и покашливая.
Словом, Миша рос тихим пареньком, не любящим обычные мальчишеские забавы. Он предпочитал сидеть дома, помогать по хозяйству бабушке. За что, собственное, и был «награждён» обидным прозвищем.
Когда началась Великая Отечественная война, Миша думал, что первым непременно убьют его. Он жил на окраине Ельца. Когда фашисты войдут в город, считал мальчишка, то сразу до их семьи и доберутся. А в том, что враги захватят Елец, Миша не сомневался. Пришли уже две похоронки: на отца и маминого брата дядю Лёшу, который до войны тоже жил с ними. Раз фашисты такие сильные, что справились с этими двумя мужчинами, то Елец точно займут.
...И действительно заняли. И в дом Тихоновичей вошли уже на второй день оккупации. Забрали всю еду, тёплые вещи (зима на дворе-то, мёрзли проклятые немцы!). Разбили окна и расстреляли бабушку Зою, которая со слезами схватилась за отцовский почти новый тулуп, не желая его отдавать. Бабушка упала мёртвой, но тулуп из рук не выпустила. Двое фашистов его выдернули.
А Мишу и его маму почему-то не тронули. И они, полуживые от страха, мороза и голода, до конца оккупации прятались в погребе. Именно там, в темноте, на промёрзшей соломе, вспомнил Миша о деревянном самолётике, что незадолго до начала войны выстругал для него отец. Самолётик был маленький, без мотора, но летал неплохо, хоть и недалеко. «Вот бы построить большой самолёт и улететь на нём искать отца! - подумал Мишка. - Может, он жив, похоронка пришла по ошибке? Лежит где-нибудь в лесу, под кустом и ждёт меня?» И такой сильной стала эта наивная детская мысль, что Миша вдруг действительно поверил, будто отец живой. И даже рассказал о своей мечте маме.
Представьте весь ужас положения этих двух родных людей. Они фактически без дома, еды, одной только слабой надеждой на спасение. Но даже здесь, в погребе, мама нашли в себе силы объяснить Мише, что построить самолёт могу только взрослые люди. И подсказала, что ребята могут помочь заработать на его строительство деньги.
- Как это сделать? - спросил Миша.
- Летом будешь помогать колхозникам. К тому времени врага уже прогонят. А пока сиди.
Но сидеть мальчишка не захотел. И едва фашистов прогнали из Ельца, отправился в бывший городской дворец культуры, где теперь находился госпиталь. Здесь работала его мама, но Миша специально выбрал время так, чтобы не встретиться с нею. Подошёл в одной из медсестёр и заявил:
- Я пришёл вам помогать.
- Тебе сколько лет-то? - удивилась та.
- Десять, - соврал Мишка. - Просто я ростом не вышел. Хлюпик.
Так и стал работать в госпитале «медбрат Тихонович» - так Мишку окрестили врачи. Конечно, мама сразу же обо всём узнала, но противиться не стала. А сын попросил её хранить его тайну и всем говорил, что живёт на свете уже одиннадцатый год и дома каждый день колет дрова, потому что ничуть не устаёт за смену в госпитале. А работы-то здесь у него было много. Мишка менял раненым повязки и бельё, стирал бинты, читал им письма, мыл посуду. В день трудился до четырнадцати часов, и доктора говорили, что у Миши, наверное, есть не только второе, но и третье, и четвёртое , и даже пятое дыхание.
Однажды привезли солдата с тяжёлым ранением головы. Бойца забинтовали так, что из-за повязок виднелись только глаза и рот. Чаще всего глаза были закрыты.
- Как он будет есть? - спросил Миша у медсестры.
- Только бы он в создание пришёл, а там мы его накормим! - вздохнула та.
Но боец в создание не приходил. Тогда озабоченный Мишка потихоньку стал дёргать его за рукав — не помогло. Пошлёпал бойца по щекам — бесполезно. Стащил на кухне половник и начала бить по металлической спинке кровати. Другие солдаты, услышав адский грохот, принялись было ругаться, но узнав, в чём дело, предложили помощь.
- Давайте бить чем-нибудь тяжёлым по прутьям кроватей! - сказал Миша. - И наш хор разбудит бойца.
Солдаты взяли, кто что смог: кружки, тарелки, ложки, костыли. И все стали барабанить. Канонада получилась такая, что загремели стёкла. И тогда раненый наконец открыл глаза. Посмотрел вокруг и хрипло спросил:
- Бомбёжка?
Все засмеялись.
...Мише даже платили настоящую зарплату, но получала её мама и отдавала сыну. Деньги он складывал под половицей. И ждал, когда накопит нужную сумму и построит самолёт. Но сбережения росли медленно.
Тогда Миша свои уцелевшие вещи (они были на нём, когда пришли фашисты) и даже букварь, который подарил отец. Попросил маму продать всё это на рынке. Мама плакала, отказывалась, но Миша сказал:
- Если не продашь, убегу из дома.
Весной в свободное от дежурство в госпитале время Миша помогал колхозникам в поле. Не хватало машин, лошадей, многие люди вскапывали землю лопатами. И «хлюпик» - тоже. Однажды он так устал, что уснул стоя, обняв лопату. В другой раз чуть не напоролся на мину, но вовремя её разглядел и позвал взрослых.
А в госпитале между тем раненых меньше не становилось. Однажды привезли женщину-санитарку. Она вносила с поля боя солдат, рядом разорвалась мина, её ранило в живот. Санитарка знала, что ранение смертельное. Она убеждала врачей не тратить драгоценные лекарства и бинты, а потом уже в полубреду увидела Мишу и вдруг крикнула:
- Сынок! Ты жив!
Конечно, санитарка обозналась. Наверное, её родной сын погиб, а Миша просто оказался похожим на него. Но шестилетний мальчишка понял, что он просто не имеет права сказать это умирающей женщине. Подошёл к ней, обнял и прошептал:
- Мам, это я.
Она умерла у него на руках. Улыбаясь оттого, что нашла сына.
...Во время Великой Отечественной войны пионеры Ельца и Елецкого района собрали более миллиона (!) рублей на постройку танковой колонны. И несколько тысяч — на самолёт «Елецкий пионер». Пятьсот тридцать рублей внёс в эту копилку «хлюпик» Миша Тихонович. Он ещё не был пионером, но его взнос оказался самым большим. Мише не пришлось настаивать на том, чтобы на построенном самолёте искать отца. Потому что в июне 1943 года случилось чудо: отец оказался жив. Он попал в плен, а однополчане сочли Матвея Фёдоровича убитым. И когда плачущая от счастья мама принесла домой солдатский треугольник, Миша вспомнил ту мечту, которая родилась в стылом погребе, на промёрзшей соломе.
На фотографии Миша - первый слева. Здесь он уже старше.
Словом, Миша рос тихим пареньком, не любящим обычные мальчишеские забавы. Он предпочитал сидеть дома, помогать по хозяйству бабушке. За что, собственное, и был «награждён» обидным прозвищем.
Когда началась Великая Отечественная война, Миша думал, что первым непременно убьют его. Он жил на окраине Ельца. Когда фашисты войдут в город, считал мальчишка, то сразу до их семьи и доберутся. А в том, что враги захватят Елец, Миша не сомневался. Пришли уже две похоронки: на отца и маминого брата дядю Лёшу, который до войны тоже жил с ними. Раз фашисты такие сильные, что справились с этими двумя мужчинами, то Елец точно займут.
...И действительно заняли. И в дом Тихоновичей вошли уже на второй день оккупации. Забрали всю еду, тёплые вещи (зима на дворе-то, мёрзли проклятые немцы!). Разбили окна и расстреляли бабушку Зою, которая со слезами схватилась за отцовский почти новый тулуп, не желая его отдавать. Бабушка упала мёртвой, но тулуп из рук не выпустила. Двое фашистов его выдернули.
А Мишу и его маму почему-то не тронули. И они, полуживые от страха, мороза и голода, до конца оккупации прятались в погребе. Именно там, в темноте, на промёрзшей соломе, вспомнил Миша о деревянном самолётике, что незадолго до начала войны выстругал для него отец. Самолётик был маленький, без мотора, но летал неплохо, хоть и недалеко. «Вот бы построить большой самолёт и улететь на нём искать отца! - подумал Мишка. - Может, он жив, похоронка пришла по ошибке? Лежит где-нибудь в лесу, под кустом и ждёт меня?» И такой сильной стала эта наивная детская мысль, что Миша вдруг действительно поверил, будто отец живой. И даже рассказал о своей мечте маме.
Представьте весь ужас положения этих двух родных людей. Они фактически без дома, еды, одной только слабой надеждой на спасение. Но даже здесь, в погребе, мама нашли в себе силы объяснить Мише, что построить самолёт могу только взрослые люди. И подсказала, что ребята могут помочь заработать на его строительство деньги.
- Как это сделать? - спросил Миша.
- Летом будешь помогать колхозникам. К тому времени врага уже прогонят. А пока сиди.
Но сидеть мальчишка не захотел. И едва фашистов прогнали из Ельца, отправился в бывший городской дворец культуры, где теперь находился госпиталь. Здесь работала его мама, но Миша специально выбрал время так, чтобы не встретиться с нею. Подошёл в одной из медсестёр и заявил:
- Я пришёл вам помогать.
- Тебе сколько лет-то? - удивилась та.
- Десять, - соврал Мишка. - Просто я ростом не вышел. Хлюпик.
Так и стал работать в госпитале «медбрат Тихонович» - так Мишку окрестили врачи. Конечно, мама сразу же обо всём узнала, но противиться не стала. А сын попросил её хранить его тайну и всем говорил, что живёт на свете уже одиннадцатый год и дома каждый день колет дрова, потому что ничуть не устаёт за смену в госпитале. А работы-то здесь у него было много. Мишка менял раненым повязки и бельё, стирал бинты, читал им письма, мыл посуду. В день трудился до четырнадцати часов, и доктора говорили, что у Миши, наверное, есть не только второе, но и третье, и четвёртое , и даже пятое дыхание.
Однажды привезли солдата с тяжёлым ранением головы. Бойца забинтовали так, что из-за повязок виднелись только глаза и рот. Чаще всего глаза были закрыты.
- Как он будет есть? - спросил Миша у медсестры.
- Только бы он в создание пришёл, а там мы его накормим! - вздохнула та.
Но боец в создание не приходил. Тогда озабоченный Мишка потихоньку стал дёргать его за рукав — не помогло. Пошлёпал бойца по щекам — бесполезно. Стащил на кухне половник и начала бить по металлической спинке кровати. Другие солдаты, услышав адский грохот, принялись было ругаться, но узнав, в чём дело, предложили помощь.
- Давайте бить чем-нибудь тяжёлым по прутьям кроватей! - сказал Миша. - И наш хор разбудит бойца.
Солдаты взяли, кто что смог: кружки, тарелки, ложки, костыли. И все стали барабанить. Канонада получилась такая, что загремели стёкла. И тогда раненый наконец открыл глаза. Посмотрел вокруг и хрипло спросил:
- Бомбёжка?
Все засмеялись.
...Мише даже платили настоящую зарплату, но получала её мама и отдавала сыну. Деньги он складывал под половицей. И ждал, когда накопит нужную сумму и построит самолёт. Но сбережения росли медленно.
Тогда Миша свои уцелевшие вещи (они были на нём, когда пришли фашисты) и даже букварь, который подарил отец. Попросил маму продать всё это на рынке. Мама плакала, отказывалась, но Миша сказал:
- Если не продашь, убегу из дома.
Весной в свободное от дежурство в госпитале время Миша помогал колхозникам в поле. Не хватало машин, лошадей, многие люди вскапывали землю лопатами. И «хлюпик» - тоже. Однажды он так устал, что уснул стоя, обняв лопату. В другой раз чуть не напоролся на мину, но вовремя её разглядел и позвал взрослых.
А в госпитале между тем раненых меньше не становилось. Однажды привезли женщину-санитарку. Она вносила с поля боя солдат, рядом разорвалась мина, её ранило в живот. Санитарка знала, что ранение смертельное. Она убеждала врачей не тратить драгоценные лекарства и бинты, а потом уже в полубреду увидела Мишу и вдруг крикнула:
- Сынок! Ты жив!
Конечно, санитарка обозналась. Наверное, её родной сын погиб, а Миша просто оказался похожим на него. Но шестилетний мальчишка понял, что он просто не имеет права сказать это умирающей женщине. Подошёл к ней, обнял и прошептал:
- Мам, это я.
Она умерла у него на руках. Улыбаясь оттого, что нашла сына.
...Во время Великой Отечественной войны пионеры Ельца и Елецкого района собрали более миллиона (!) рублей на постройку танковой колонны. И несколько тысяч — на самолёт «Елецкий пионер». Пятьсот тридцать рублей внёс в эту копилку «хлюпик» Миша Тихонович. Он ещё не был пионером, но его взнос оказался самым большим. Мише не пришлось настаивать на том, чтобы на построенном самолёте искать отца. Потому что в июне 1943 года случилось чудо: отец оказался жив. Он попал в плен, а однополчане сочли Матвея Фёдоровича убитым. И когда плачущая от счастья мама принесла домой солдатский треугольник, Миша вспомнил ту мечту, которая родилась в стылом погребе, на промёрзшей соломе.
На фотографии Миша - первый слева. Здесь он уже старше.
Информация