«Адмирал граф Шпее». Пиратские будни и конец линкора-обреза
«Адмирал граф Шпее» в Монтевидео. Последняя стоянка
Вечером 17 декабря 1939 года многотысячная толпа зрителей с берегов залива Ла-Плата наблюдали захватывающее зрелище. Война, которая уже вовсю бушевала в Европе, дотянулась наконец до беспечной Южной Америки и уже не в качестве газетных сообщений. Угловатый, с резкими рублеными формами, подобно средневековому тевтонскому рыцарю, германский рейдер «Адмирал граф Шпее» двигался по фарватеру. Те, кто был сведущ в военно-морской истории, задумчиво качали головами – обстоятельства слишком напоминали события 120-летней давности, когда жители Шербура провожали крейсер конфедератов «Алабама» на бой с «Кирсарджем». Толпа жаждала боя и неизбежного кровопролития: все знали, что у входа в залив «Шпее» стережет английская эскадра. «Карманный линкор» (английский термин, немцы называли такие корабли линкорами-обрезами) неторопливо вышел за пределы территориальных вод, загрохотали в клюзах отдаваемые якоря. А потом загремели взрывы – облако дыма и пламени поднялось над кораблем. Толпа вздохнула заворожено и разочарованно. Столь ожидаемого сражения не состоялось. Рухнули пари и сделки, газетчики остались без гонораров, а врачи Монтевидео – без работы. Карьера немецкого «карманного линкора» «Адмирала графа Шпее» была окончена.
Острый кинжал в узких ножнах
Стремясь унизить и втоптать в грязь Германию после Первой мировой войны, союзники по Антанте опутали побежденную страну множеством ограничений, в первую очередь в военном отношении. Было достаточно нелегко в длиннейшем списке с не менее внушительными дополнениями, уточнениями и пояснениями определить: а что же можно иметь на вооружении побежденным и как оно должно выглядеть? С гибелью самого боеспособного ядра Флота открытого моря путем самозатопления в Скапа-Флоу британским лордам наконец-то задышалось легче, и туман над Лондоном стал не таким мрачным. В составе небольшого «клуба престарелых», который с большой натяжкой можно назвать флотом, Веймарской республике было разрешено иметь только 6 линейных кораблей, не считая ограниченного количества кораблей остальных классов, фактически являвшихся броненосцами еще додредноутной эпохи. Прагматизм западных политиков был очевиден: этих сил вполне хватало для противостояния ВМФ Советской России, состояние которого к началу 20-х годов было еще более унылым, и в то же время совершенно недостаточно для каких бы то ни было попыток выяснить отношения с победителями. Но чем объемнее текст договора, чем больше в нем пунктов, тем легче найти в нем соответствующие лазейки и поле для маневра. По Версальскому мирному договору Германия имела право строить новые линейные корабли с ограничением по тоннажу в 10 тыс. тонн вместо старых по истечении 20 лет службы. Так уж получилось, что время нахождения в строю броненосцев типа «Брауншвейг» и «Дойчланд», вступивших в строй в 1902–1906 годах, подходило к заветному двадцатилетнему рубежу уже к середине 1920-х. И уже спустя несколько лет после окончания Первой мировой войны немцы начинают проектирование кораблей своего нового флота. Судьба в лице американцев преподнесла побежденным неожиданный, но приятный подарок: в 1922 году состоялось подписание Вашингтонского морского соглашения, накладывающего ограничения на количественные и качественные характеристики кораблей основных классов. У Германии появился шанс создать с нуля новый корабль, находясь в рамках менее жестких соглашений, нежели у победивших ее стран Антанты.
Поначалу требования к новым кораблям были достаточно умеренными. Это противостояние на Балтике либо с флотами Скандинавских стран, у которых самих старья было в достатке, либо отражение «карательной» экспедиции французского флота, где главными противниками немцы считали линкоры промежуточного класса типа «Дантон» – вряд ли французы послали бы на Балтийское море свои глубоко сидящие дредноуты. Будущий немецкий броненосец вначале уверенно походил на типичный корабль береговой обороны с мощной артиллерией и невысоким бортом. Другая группа специалистов ратовала за создание мощного 10000-тонного крейсера, способного бороться с любым из «вашингтонцев», то есть с крейсерами, построенными с учетом ограничений, наложенных Вашингтонским морским соглашением. Но опять же, крейсер был малополезен на Балтике, к тому же адмиралы чесали затылки, сетуя на недостаточное бронирование. Образовался проектный тупик: требовался хорошо вооруженный, защищенный и одновременно быстроходный корабль. Прорыв в ситуации наступил, когда флот возглавил адмирал Зенкер, бывший командир линейного крейсера «Фон дер Танн». Именно под его руководством немецким конструкторам удалось скрестить «ежа с ужом», результатом чего явился проект I/M 26. Удобство управления огнем и экономия пространства привела к оптимальному 280-мм главному калибру. В 1926 году уставшие от победы французы покинули демилитаризованную и занятую ими Рейнскую область, а концерн Круппа мог гарантировать своевременное изготовление новых стволов. Первоначально корабль планировалось оснастить промежуточными калибром – универсальными 127-мм орудиями, что было для тех лет новаторским и прогрессивным решением. Однако все, что прекрасно выглядит на бумаге, не всегда воплощается в металле (иногда, к счастью) либо реализуется совсем не так. Консервативные адмиралы, которые всегда готовятся к морским баталиям ушедшей войны, потребовали возврата к 150-мм среднему калибру, который бы дополняли 88-мм зенитные орудия. Дальнейшая служба «карманных линкоров» показала ошибочность этой идеи. Центр броненосца оказался перегруженным вооружением, защищенным к тому же ради экономии только противоосколочными щитами. Но адмиралам этого показалось мало, и они продавили установку еще и торпедных аппаратов, которые пришлось размещать на верхней палубе позади главной башни. Заплатить за это пришлось защитой – главный броневой пояс «похудел» с 100 до 80 мм. Водоизмещение увеличилось до 13 тыс. тонн.
Первый корабль серии под заводским номером 219 был заложен в Киле на верфи «Дойче веерке» 9 февраля 1929 года. Постройка головного броненосца (именно так, чтобы не смущать «просвещенных мореплавателей» и их друзей, классифицировались новые корабли) шла не очень быстро, и он под претенциозным названием «Дойчланд» был сдан флоту 1 апреля 1933 года. 25 июня 1931 года на государственной верфи в Вильгельмсхафене была заложена вторая единица – «Адмирал Шеер». Его строительство шло уже достаточно быстрыми темпами. Тем временем появление у Германии каких-то подозрительных «броненосцев», имеющих на бумаге договорные размеры, но в реальности выглядящих весьма внушительно, не могли не беспокоить соседей. В первую очередь французов, которые в спешном порядке начали проектировать «охотников» на немецкие «дойчланды». Опасения французов воплотились в корабельной стали линейных крейсеров «Дюнкерк» и «Страсбург», по всем параметрам превосходящих своих оппонентов, хотя и были значительно дороже. Германским конструкторам необходимо было чем-то ответить на появление «дюнкерков», что вызвало некоторую паузу в строительстве серии. Вносить кардинальные изменения в проект было уже поздно, поэтому ограничились пересмотром системы бронирования третьего корабля, доведя его до 100 мм, и вместо 88-мм зениток поставили более мощные 105-мм.
«Адмирал граф Шпее» сходит со стапеля
1 сентября 1932 года на освободившемся после спуска «Шеера» стапеле закладывают «броненосец С» с построечным номером 124. 30 июня 1934 года дочь немецкого адмирала графа Максимилиана фон Шпее, графиня Губерта, разбила традиционную бутылку шампанского о борт корабля, названного в честь ее отца. 6 января 1936 года «Адмирал граф Шпее» вступил в состав кригсмарине. В память об адмирале, погибшем в 1914 году у Фолклендских островов, новый броненосец нес на носу герб дома фон Шпее, а на башнеподобной надстройке была сделана готическая надпись «КОРОНЕЛЬ» в честь победы, одержанной адмиралом над английской эскадрой у берегов Чили. От первых двух броненосцев серии «Шпее» отличался усиленным бронированием и развитой надстройкой. Несколько слов следует сказать и об энергетической установке кораблей типа «Дойчланд». Естественно, ни для какой защиты Балтийских вод эти так называемые «броненосцы» не предназначались – главной задачей их было нарушение вражеских коммуникаций и борьба с торговым судоходством. Отсюда повышенные требования к автономности и дальности плавания. В качестве главной энергетической установки предполагалась установка дизелей, в производстве которых Германия традиционно сохраняла лидерство. Еще в 1926 году известная фирма «MAN» приступила к разработке облегченного судового дизеля. Для эксперимента подобное изделие было применено в качестве установки экономического хода на легком крейсере «Лейпциг». Новый двигатель оказался капризным и часто выходил из строя: поскольку конструкция получилась облегченной, она создавала повышенную вибрацию, что приводило к поломкам. Ситуация была настолько серьезной, что на «Шпее» начали прорабатывать варианты установки паровых котлов. Но инженеры «MAN» обещали довести свое детище до ума, к тому же требования к проекту не предусматривали различие в типах установленных двигателей, и третий корабль серии получил предусмотренные для него 8 главных девятицилиндровых дизелей общей мощностью 56 тыс. л.с. К началу Второй мировой войны двигатели на всех трех кораблях были доведены до высокой степени надежности, что доказало на практике первое рейдерство «Адмирала Шеера», прошедшего за 161 день 46 тысяч миль без серьезных поломок.
Предвоенная служба
«Шпее» проходит Кильским каналом
После различных испытаний и проверки оборудования «карманный линкор» принял участие в состоявшемся 29 мая 1936 года военно-морском параде, на котором присутствовали Гитлер и другие высшие чины Рейха. Перед возрождающимся германским флотом встала проблема обучения кадров плавсостава, и уже 6 июня «Граф Шпее», взяв на борт гардемаринов, уходит в плавание в Атлантику к острову Санта-Крус. Во время 20-дневного похода проверяется работа механизмов, в первую очередь дизелей. Была отмечена их повышенная шумность, особенно на главном ходу. По возращении в Германию – снова учения, тренировки, учебные плавания на Балтике. С началом Гражданской войны в Испании Германия приняла живейшее участие в этих событиях. Являясь членом «Комитета по невмешательству», в функции которого входило препятствовать подвозу военных грузов обеим противоборствующим сторонам, немцы отправили в испанские воды практически все свои крупные корабли. В испанских водах побывали вначале «Дойчланд» и «Шеер», затем наступила очередь «Графа Шпее», который ушел в плавание в Бискайский залив 2 марта 1937 года. «Карманный линкор» два месяца нес свою вахту, посещая между делом испанские порты и подбадривая своим присутствием франкистов. Вообще, деятельность «Комитета» со временем начала носить все более издевательский и односторонний характер, превращаясь в фарс.
«Карманный линкор» на морском параде в Спитхеде
В мае «Шпее» вернулся в Киль, после чего был послан как самый современный на тот момент немецкий корабль представлять Германию в военно-морском параде на Спитхедском рейде, данном в честь британского короля Георга VI. Затем опять поход в Испанию, на этот раз краткосрочный. Оставшееся до большой войны время «карманный линкор» провел в частых учениях, учебных плаваниях. Неоднократно на нем поднимал флаг командующий флотом – «Шпее» имел весомую репутацию образцово-показательного парадного корабля. В 1939 году был запланирован большой заграничный поход германского флота с целью демонстрации флага и технических достижений Третьего рейха, в котором должны были принять участие все три «карманных линкора», легкие крейсеры и эсминцы. Однако в Европе произошли иные события, и кригсмарине стало уже не до демонстрационно-показательных походов. Началась Вторая мировая война.
Начало войны. Пиратские будни
Немецкое командование в условиях все более ухудшающейся обстановки лета 1939 года и неизбежного столкновения с Польшей и ее союзниками Англией и Францией планировало начать традиционную рейдерскую войну. Но флот, адмиралы которого носились с концепцией хаоса на коммуникациях, к созданию оного оказался не готов – готовы к длительному походу в океан были только постоянно находящиеся в плотной эксплуатации «Дойчланд» и «Адмирал граф Шпее». Выяснилось также, что полчища рейдеров, переоборудованных из коммерческих судов, имеются лишь на бумаге. Для экономии времени решено было послать в Атлантику два «карманных линкора» и суда снабжения для обеспечения их всем необходимым. 5 августа 1939 года судно «Альтмарк» покинуло Германию и ушло в США, где оно должно было принять на борт дизельное топливо для «Шпее». Сам «карманный линкор» покинул Вильгельмсхафен 21 августа под командованием капитана цур зее Г. Лангсдорфа. 24-го за своим систершипом последовал «Дойчланд», работающий в связке с танкером «Вестерфальд». Зоны ответственности были поделены следующим образом: «Дойчланд» должен был оперировать в Северной Атлантике, в районе к югу от Гренландии – у «Графа Шпее» охотничьи угодья находились в южной части океана.
Европа жила еще мирной жизнью, но Лангсдорфу уже было предписано соблюдать максимальную скрытность движения, чтобы не переполошить англичан раньше времени. «Шпее» удалось прокрасться незамеченным сначала к берегам Норвегии, а потом выйти в Атлантику южнее Исландии. Этот маршрут, впоследствии тщательно охраняемый британскими патрулями, не повторит ни один германский рейдер. Плохая погода помогла немецкому кораблю и дальше оставаться незамеченным. 1 сентября 1939 года застало «карманный линкор» в 1000 милях к северу от островов Зеленого Мыса. Там была назначена и состоялась встреча с «Альтмарком». Лангсдорф был неприятно удивлен тем, что команда снабженца обнаружила и опознала германский рейдер по высокой башнеподобной надстройке, не имеющей аналогов у других кораблей. Причем сам «Альтмарк» был замечен с борта «Шпее» позже. Приняв топливо и доукомплектовав команду снабженца артиллерийской прислугой, Лангсдорф продолжил плавание на юг, соблюдая полное радиомолчание. «Шпее» соблюдал полную скрытность, уклоняясь от любого дыма, – Гитлер все еще надеялся решить вопрос с Польшей в стиле «Мюнхен 2.0» и поэтому не хотел раньше времени злить англичан. Пока на «карманном линкоре» ждали инструкций из Берлина, его команда, учитывая мнение коллег с «Альтмарка», занялась маскировкой корабля. Из фанеры и парусины позади передней башни главного калибра установили вторую, что придало «Шпее» отдаленное сходство с линейным крейсером «Шарнхорст». Можно было рассчитывать, что подобная уловка сработает с капитанами гражданских судов. Наконец 25 сентября Лангсдорф получил свободу действий – пришел приказ из штаба. Охотник мог теперь стрелять дичь, а не только наблюдать за ней из кустов. Снабженец был отпущен, а рейдер начал патрулировать северо-восточное побережье Бразилии в районе порта Ресифи. 28 сентября первый раз повезло – после непродолжительного преследования был остановлен британский 5-тысячный пароход «Клемент», выполнявший каботажный рейс из Пернамбуко в Баию. При попытках отправить свою первую добычу на дно немцам пришлось изрядно попотеть: несмотря на заложенные подрывные патроны и открытые кингстоны, пароход не тонул. Пущенные по нему две торпеды прошли мимо. Тогда пошли в ход 150-мм орудия и, расходуя драгоценные снаряды, строптивого англичанина, наконец, отправили на дно. Война только начиналась, и обе стороны не накопили еще беспощадной ожесточенности. Лангсдорф связался с береговой радиостанцией и указал координаты шлюпок, в которых находились члены экипажа «Клемента». Впрочем, это не только раскрывало местонахождение рейдера, но и помогло противнику идентифицировать его. То, что в Атлантике оперирует мощный германский боевой корабль, а не кое-как вооруженный «торгаш», встревожило британское командование, и оно оперативно отреагировало на угрозу. Для поиска и уничтожения немецкого «карманного линкора» было создано 8 тактических боевых групп, в состав которых входили 3 линейных крейсера (британский «Ринаун» и французские «Дюнкерк» и «Страсбург»), 3 авианосца, 9 тяжелых и 5 легких крейсеров, не считая кораблей, привлеченных к сопровождению атлантических конвоев. Впрочем, в водах, где собирался работать Лангсдорф, то есть в Южной Атлантике, ему противостояли все три группы. Две из них не представляли чрезмерной угрозы и состояли в общей сложности из 4 тяжелых крейсеров. Встреча с группой «К», в состав которой входил авианосец «Арк Ройял» и линейный крейсер «Ринаун», могла оказаться смертельной.
Свой второй трофей, британский пароход «Ньютон Бич», «Шпее» захватил на линии Кейптаун – Фритаун 5 октября. Вместе с грузом маиса немцам досталась неповрежденная английская корабельная радиостанция с соответствующей документацией. 7 октября жертвой рейдера стал пароход «Эшли», перевозивший сахар-сырец. Корабли союзников активно вели поиск разбойника, посмевшего залезть в Атлантику, в этот «старый английский двор». 9 октября самолет с авианосца «Арк Ройял» обнаружил большой танкер, лежащий в дрейфе западнее островов Зеленого Мыса, который назвался американским транспортом «Делмар». Поскольку кроме «Ринауна» авианосец никто не сопровождал, адмирал Уэллс решил не проводить досмотр и следовать прежним курсом. Так снабженец «Альтмарк» избежал участи быть уничтоженным в самом начале своего плавания. От греха подальше транспорт перебрался в южные широты. 10 октября «карманный линкор» остановил большой транспорт «Хантсмэн», перевозивший различные пищевые грузы. Потопив его, «Шпее» 14 октября встретился с едва не разоблаченным «Альтмарком», на который передал пленных и продукты с захваченных английских судов. Пополнив запасы топлива, Лангсдорф продолжил операцию – 22 октября рейдер остановил и потопил 8-тысячный рудовоз, успевший, впрочем, предать сигнал бедствия, который приняли на берегу. Опасаясь быть обнаруженным, Лангсдорф решил сменить район деятельности и попытать счастья в Индийском океане. Впервые с начала похода связавшись со штабом в Берлине и сообщив, что планирует продолжать поход до января 1940 года, 4 ноября «Шпее» огибает мыс Доброй Надежды. Он двинулся в сторону Мадагаскара, где пересекались крупные океанские судоходные пути. 9 ноября при посадке в условиях волнения на море получил повреждения корабельный самолет разведчик Ar-196, что надолго оставило «карманный линкор» без глаз. Расчет на богатую добычу, на которую рассчитывали немцы, не оправдался – только 14 ноября был остановлен и затоплен небольшой теплоход «Африка Шелл».
20 ноября «Адмирал граф Шпее» вернулся в Атлантику. 28 ноября – приятное для измотанного бесплодным походом экипажа новое рандеву с «Альтмарком», с которого приняли топливо и обновили запас провизии. Лангсдорф решил вернуться в успешные для своего корабля воды между Фритауном и Рио-де-Жанейро. Восполнивший запасы корабль мог теперь продолжать крейсировать вплоть до конца февраля 1940 года. Его двигатели были перебраны, и авиамеханики, наконец, смогли вернуть к жизни самолет-разведчик. С летающим «Арадо» дело пошло веселей – 2 декабря потоплен турбоход «Дорик Стар» с грузом шерсти и мороженого мяса, а 3 декабря 8-тысячный «Тайроа», также перевозивший баранину в холодильниках. Лангсдорф вновь решает сменить район крейсирования, выбрав для этого устье реки Ла-Плата. Буэнос-Айрес – один из крупнейших портов Южной Америки, и сюда практически ежедневно заходили несколько английских кораблей. 6 декабря «Адмирал граф Шпее» в последний раз встречается со своим снабженцем «Альтмарком». Пользуясь возможностью, «карманный линкор» проводит артиллерийские учения, избрав в качестве мишени собственный танкер. Их итог крайне обеспокоил старшего артиллериста корабля фрегатенкапитэна Ашера – персонал системы управления огнем за два месяца бездеятельности показал весьма посредственный уровень владения техникой. 7 декабря, увозя более 400 пленных, «Альтмарк» навсегда расстался со своим подопечным. К вечеру того же 7 декабря немцам удалось захватить свой последний трофей – пароход «Стреоншэл», груженный пшеницей. В найденных на его борту газетах была фотография британского тяжелого крейсера «Камберленд» в камуфляже. Решено было загримироваться под него. «Шпее» перекрашивается, и на нем монтируют фальшивую дымовую трубу. Лангсдорф планировал, попиратствовав у Ла-Платы, возвращаться в Германию. Однако история сложилась по-другому.
Британское крейсерское соединение «G» коммодора Хэрвуда, подобно настойчивым охотничьим псам, шедшим по следу волка, уже давно бороздило Южную Атлантику. Кроме тяжелого крейсера «Эксетер» коммодор мог рассчитывать на два легких крейсера – «Аякс» (ВМС Новой Зеландии) и однотипный «Ахиллес». Условия патрулирования группы Хэрвуда были, наверное, самыми тяжелыми – ближайшая британская база Порт-Стэнли находилась на расстоянии более 1000 миль от района деятельности его соединения. Получив сообщение о гибели у берегов Анголы «Дорик Стар», Хэрвуд логически просчитал, что немецкий рейдер метнется от берегов Африки к Южной Америке в самый «хлебный» район на предмет добычи – в устье Ла-Платы. Со своими подчиненными он давно уже разработал план боя на случай встречи с «карманным линкором» – настойчиво сблизиться, чтобы по максимуму использовать многочисленную 6-дюймовую артиллерию легких крейсеров. Утром 12 декабря все три крейсера находились уже у побережья Уругвая («Эксетер» был спешно вызван из Порт-Стэнли, где он проходил профилактический ремонт).
Примерно в этот же район двигался и «Шпее». 11 декабря его бортовой самолет при посадке был окончательно выведен из строя, что, возможно, и сыграло немаловажную роль в произошедших позднее событиях.
Волк и гончие. Бой у Ла-Платы
В 5.52 наблюдатели с вышки сообщили, что видят верхушки мачт, – Лангсдорф тут же отдает приказ дать полный ход. Он и его офицеры посчитали, что это какой-нибудь «торговец», спешащий в порт, и пошли на перехват. Однако в приближающемся корабле со «Шпее» быстро опознали тяжелый крейсер типа «Эксетер». В 6.16 «Эксетер» просемафорил на флагманский «Аякс», что неизвестный похож на «карманный линкор». Лангсдорф решает принять бой. Боекомплект был практически полный, а одна «вашингтонская жестянка» была слабой угрозой «карманному линкору». Однако вскоре были обнаружены еще два корабля противника, поменьше. Это были легкие крейсеры «Аякс» и «Ахиллес», ошибочно принятые немцами за эсминцы. Решение принять бой у Лангсдорфа укрепилось – он принял крейсер и эсминцы за охрану конвоя, который должен быть неподалеку. Разгром конвоя должен был успешно увенчать скромное по результативности плавание «Шпее».
В 6.18 германский рейдер открыл огонь, стреляя по «Эксетеру» главным калибром. В 6.20 британский тяжелый крейсер отрыл ответный огонь. Первоначально Лангсдорф отдает приказ сосредоточить огонь на самом крупном английском корабле, предоставив «эсминцы» вспомогательной артиллерии. Следует отметить, что кроме стандартных приборов управления стрельбой в распоряжении немцев был еще и радар FuMO-22, способный действовать на расстоянии до 14 км. Впрочем, во время сражения артиллеристы «Шпее» более полагались на свои отличные дальномеры. Общее соотношение артиллерии основных калибров: шесть 280-мм и восемь 150-мм орудий на «карманном линкоре» против шести 203 и шестнадцати 152-мм на трех английских кораблях.
«Эксетер» постепенно сокращал дистанцию и своим пятым залпом попал в «Шпее» – 203-мм снаряд пробил 105-мм установку правого борта и взорвался внутри корпуса рейдера. Ответ немцев был весомым, восьмой залп «карманного линкора» разбил башню «B» на «Эксетере», шквал осколков изрешетил мостик, ранив командира корабля капитана 1-го ранга Белла. Затем последовали новые попадания, выведшие из строя рулевое управление и нанесшие новые повреждения. Осевший на нос и окутанный дымом, британец снижает темп стрельбы. До этого времени ему удалось добиться трех попаданий в «Шпее»: самое чувствительное – в его КДП (контрольно-дальномерный пост). В это время оба легких крейсера подкрались к «карманному линкору» на 12 тыс. метров, и их артиллерия начала наносить повреждения легко бронированным надстройкам рейдера. Именно из-за их настойчивости в 6.30 Лангсдорф был вынужден перенести огонь артиллерии главного калибра на этих двух «наглецов», как потом говорили сами немцы. «Эксетер» выпускает торпеды, но «Шпее» легко от них уклонился. Командир германского корабля приказал увеличить дистанцию до 15 км, нивелируя уже сильно досаждающий огонь «Аякса» и «Ахиллеса». В 6.38 очередной немецкий снаряд вывел из строя башню «А» на «Эксетере», и теперь уже он увеличивает дистанцию. Его спутники снова бросаются на рейдер, и тяжелый крейсер получает передышку. Он находится в плачевном состоянии – даже корабельный самолет «Аякса», который пытался корректировать огонь, доложил Хэрвуду, что крейсер горит и тонет. В 7.29 «Эксетер» вышел из боя.
Теперь бой вылился в неравную дуэль двух легких крейсеров и «карманного линкора». Англичане постоянно маневрировали, меняли курс, сбивая немецким артиллеристам наводку. Хотя их 152-мм снаряды не могли потопить «Шпее», их разрывы крушили незащищенные надстройки немецкого корабля. В 7.17 был ранен Лангсдорф, командовавший боем с открытого мостика, – осколками ему посекло кисть руки и плечо и так приложило о мостик, что он на время потерял сознание. В 7.25 обе кормовые башни «Аякса» были выведены из строя метким попаданием 280-мм снаряда. Однако легкие крейсеры не прекращали стрельбы, добившись в общей сложности 17 попаданий в «Адмирала графа Шпее». Потери в его экипаже составили 39 человек убитыми и 56 ранеными. В 7.34 новый немецкий снаряд снес верхушку мачты «Аякса» со всеми антеннами. Хэрвуд решил завершить бой на этом этапе – все его корабли имели тяжелые повреждения. Независимо от своего английского оппонента к такому же выводу пришел и Лангсдорф – доклады с боевых постов были неутешительными, наблюдалось поступление воды внутрь корпуса через пробоины у ватерлинии. Ход пришлось снизить до 22 узлов. Англичане ставят дымовую завесу и противники расходятся. К 7.46 сражение заканчивается. Англичане пострадали гораздо сильнее – только «Эксетер» потерял убитыми 60 человек. В экипажах легких крейсеров было 11 погибших.
Нелегкое решение
Конец немецкого рейдера. «Шпее» подорван экипажем и горит
Перед немецким командиром встала нелегкая задача: дождаться ночи и попытаться ускользнуть, имея на хвосте как минимум двух противников, или идти на ремонт в нейтральный порт. Специалист по торпедному вооружению, Лангсдорф опасается ночных торпедных атак и решает идти в Монтевидео. Днем 13 декабря «Адмирал граф Шпее» входит на рейд столицы Уругвая. «Аякс» и «Ахиллес» стерегут своего противника в нейтральных водах. Осмотр корабля дает противоречивые результаты: с одной стороны, потрепанный рейдер не получил ни одного смертельного для себя повреждения, с другой – общая сумма урона и разрушений вызывала сомнения в возможности перехода через Атлантику. В Монтевидео находилось несколько десятков английских судов, с ближайших ведется непрерывное наблюдение за действиями немцев. Британское консульство умело распускает слухи о том, что ожидается приход двух крупных кораблей, под которыми недвусмысленно подразумеваются «Арк Ройял» и «Ринаун». На самом деле «просвещенные мореплаватели» блефовали. Вечером 14 декабря к Хэрвуду вместо ушедшего на ремонт «Эксетера» присоединился тяжелый крейсер «Камберленд». Лангсдорф ведет нелегкие переговоры с Берлином на предмет дальнейшей судьбы команды и корабля: интернироваться в Аргентине, лояльной Германии, или затопить корабль. Вариант прорыва почему-то не рассматривается, хотя все шансы на это у «Шпее» были. В конце концов, судьбу немецкого корабля решил непосредственно Гитлер в тяжелом разговоре с гросс-адмиралом Редером. Вечером 16 декабря Лангсдорф получает приказ затопить корабль. Утром 17 декабря немцы начинают уничтожать на «карманном линкоре» все ценное оборудование. Сжигается вся документация. К вечеру работы по подготовке к самоуничтожению были завершены: основная часть экипажа была переведена на немецкое судно «Такома». Около 18 часов на мачтах «карманного линкора» были подняты флаги, он отошел от причала и начал медленное движение по фарватеру в северном направлении. За этим действом следила толпа численностью не менее 200 тысяч человек. Отойдя от берега на 4 мили, рейдер бросил якорь. Примерно в 20 часов прогремело 6 взрывов – корабль лег на дно, на нем начались пожары. Взрывы были слышны на берегу на протяжении еще трех дней. Экипаж за исключением раненых благополучно достиг Буэнос-Айреса. Здесь Лангсдорф в последний раз обратился к команде с речью, поблагодарив ее за службу. 20 декабря он застрелился в номере одного из отелей. Поход «карманного линкора» был завершен.
Остов корабля
Насмешливой судьбе было угодно, чтобы корабль «Адмирал граф Шпее» через четверть века упокоился на дне океана всего в какой-то тысяче миль от могилы человека, в честь которого он был назван.
Информация