Детали «пхёнтхэкской угрозы». ВМС Республики Корея создают морские оборонительные рубежи для крупнейшей в АТР базы ВС США
Южнокорейская ДЭПЛ с воздухонезависимой энергетической установкой «Сон Вониль» (немецкий Тип 214, экспортный вариант не предусматривает размагничивания корпуса и узлов для сокрытия от датчиков магнитных аномалий вражеской противолодочной авиации) в режиме надводного хода
Азиатско-Тихоокеанский регион уже более десятилетия находится в геостратегическом фокусе у ведущих мировых сверхдержав. И именно в этом громадном регионе грядёт реализация наиболее амбициозных военно-стратегических планов США и их союзников по обеспечению полного господства над ВС КНР и России. Политика США и основных западноевропейских государств быстро утратила значительную часть удельного веса сразу после начала российскими ВКС широкомасштабной воздушной ударной операции против боевиков ДАИШ.
КАК ЗАПАД «СИРИЙСКИЕ РЫЧАГИ» УТРАТИЛ
В ходе операции выяснились десятки фактов, свидетельствующих далеко не в пользу Запада: российская боевая авиация своими мощными точечными ударами показала, что мощные и современные ВВС США абсолютно не стремились уничтожить инфраструктуру ИГ. А непосредственно США с их главными союзниками в Средиземноморье и Передней Азии (Турцией, Саудовской Аравией и Катаром) вообще «потеряли» лицо перед мировой общественностью из-за прямой материально-технической поддержки терроризма в регионе с целью собственных экономических и геополитических выгод. Факты этого были прекрасно отражены в фотоснимках и видеоматериалах, сделанных оптико-электронными комплексами российской тактической авиации и БПЛА, на которых были запечатлены тысячи грузовиков ДАИШ с полными цистернами иракской и сирийской нефти, следующих прямиком к турецкой границе.
Успех российской стратегии на Ближнем Востоке был достигнут не только за счёт отличного исполнения военной операции ВКС совместно с Сухопутными войсками САР против укрепрайонов ДАИШ и изобличения вполне объяснимой толерантности и лояльности ВВС США к деятельности боевиков, но и благодаря оперативному развёртыванию беспрецедентной ПВО-ПРО на базе наземного ЗРК С-400 «Триумф» и корабельного С-300Ф «Форт», которая отныне обеспечит надёжную защиту как российской авиабазы Хмеймим, так и правительственных войск САР от любой угрозы со стороны Запада или Турции. На абсолютно законных основаниях Россия установила адекватное соотношение сил в небе над Сирией, и может диктовать свои условия без риска потери нашей военной инфраструктуры в результате смены власти в Сирии или военной агрессии союзников США.
Для надёжной противовоздушной обороны воздушного пространства авиабазы Хмеймим со всем воздушным пространством западной части Сирии, а также перекрытия подступов ракетоопасного воздушного направления турецкой авиабазы Инжирлик ВКС России перебросили в Латакию ЗРК С-400 «Триумф» в полной комплектации. На этой фотографии запечатлён процесс обслуживания и дозаправки фронтовых тактических бомбардировщиков Су-24М на АвБ Хмеймим. На заднем плане отчётливо виден всевысотный обнаружитель (ВВО) 96Л6Е — один из важнейших вспомогательных радиолокационных комплексов С-400. Вместе с радиолокационным обнаружителем (РЛО) 91Н6Е всевысотный обнаружитель в 2 раза увеличивает обзорные качества дивизиона. РЛС 96Л6Е работает в С-диапазоне дециметровых волн и способна сопровождать на проходе 100 воздушных целей на скоростях до 10000 км/ч и высотах от 10 до 30000 метров. Информация о воздушной обстановке передаётся прямиком на ПБУ 55К6Е и используется для целеуказания радиолокатору подсвета и наведения (МРЛС) 92Н6Е. После появления С-400 в Латакии, ВВС США вынуждены были полностью сменить тактику применения своей авиации над САР(стандартные точки пути были расставлены в обход радиуса действия «Триумфа», а самолёты летают реже и в режиме следования рельефу местности), а ВВС Турции вообще перестали оперировать над САР
ПРОИГРЫВАЯ НА БЛИЖНЕМ ВОСТОКЕ, США ОТКРЫВАЮТ «ВТОРОЙ ФРОНТ» В АТР
В таких непростых условиях единственной лазейкой для американцев остаётся контроль над Азиатско-Тихоокеанским регионом, в котором надводные и подводные компоненты ВМФ России и ВМС Китая хоть и усиливаются, всё равно продолжают уступать многочисленным американским ВМС с десятками «Иджис»-эсминцев и крейсеров УРО, а также развитой инфраструктурой флота и ВВС в виде баз на Окинаве и в Мисаве (Япония).
Анализируя масштабы американского контроля в регионе, стоит помнить и о договоре между США и Филиппинами, который с недавних пор снова позволит американцам использовать созданную в ХХ веке инфраструктуру временно закрытых крупных военных объектов — авиабазы «Кларк» и огромной военно-морской базы Субик-Бей, приспособленной к швартовке авианосцев, крейсеров и эсминцев. Акватория базы составляет примерно 100 км2, а 30-метровая глубина якорных стоянок позволяет принимать абсолютно любые существующие и ещё не разработанные морские военные «транспорты», плавучие многофункциональные РЛС и т.д. Также на Филиппинах (близ авиабазы Кларк) развёрнут комплекс тропосферной военной связи, связывающий базы Кларк и Субик-Бей с военными объектами на о. Гуам (АвБ Андерсен и одноимённой ВМБ Гуам), в Японии, Республике Корея, а также командованием ВВС США в Тихом океане и штаб-квартирой Тихоокеанского флота, расположенными на Гавайях.
На двух фотографиях, сделанных ВМС США, можно проследить всю хронологию использования филиппинской военно-морской базы США «Subic Bay».На верхнем фото у причальной стенки находится первый крупнейший атомный авианосец ВМС США CVN-65 USS Enterprise, прослуживший в ВМС США 52 года. На нижнем фото запечатлён новейший американский ЭМ УРО DDG-106 USS Stockdale (версия Flight IIA), который был спущен на воду в 2008 году. На верхнем фото также можете увидеть основу основ ремонтно-технической базы Субик-Бей — один из пяти плавучих доков, общая площадь которых составляет 0,2 млн. м2. ВМБ Субик-Бей действовала на Филиппинах 94 года (с 1898-го по 1992 год), затем была закрыта на 12 лет. И в 2014 году снова открыта по просьбе руководства США, которое объявило Южно-Китайское море регионом своих геостратегических интересов. Длительного ожидания согласия Филиппин американцам не потребовалось, так как Манила имеет с КНР личный территориальный спор о принадлежности островов Сиша и Наньша, входящих в архипелаг Спратли, и американская поддержка и присутствие стали им лишь на руку
Основная же ценность АвБ Кларк на Филиппинах — возможность применения тактической авиации ВВС США (F-15E, F-22A, F-35A) в непосредственной близости от воздушного пространства КНР без необходимости привлечения самолётов-заправщиков KC-135 и KC-10A. Как известно, процесс дозаправки боевой авиации на ТВД создаёт огромные опасности и для экипажа воздушного танкера, и для пилотов истребителей. От авиабазы Кларк до воздушных границ КНР чуть более 1000 км. Помимо этого, под наблюдением оказывается вся южная часть Поднебесной: ни одно государство Юго-Восточной Азии, кроме Филиппин, не может предоставить столь широких оперативных возможностей.
УГРОЗА ИЗ ПХЁНТХЭКА У НАШИХ ГРАНИЦ
Но американцы решили пойти ещё дальше. Вашингтон всё время утверждает, что главной стратегией США и союзников в Юго-Восточной Азии и на Корейском полуострове является сохранение «мира и стабильности», и именно в этих целях более 60% корабельного состава ВМС США будут включены в структуру Тихоокеанского флота ВМС США (3-й и 7-й оперативные флоты, отвечающие за АТР). Но недавно стало известно, что ВС США не собираются ограничиваться Филиппинами, Японией, Гуам, а также модернизацией ВВС Тайваня. В ближайшие годы основным форпостом американской армии в АТР станет Республика Корея, на которой уже расположено 2 крупные авиабазы Осан и Кёнсан, а также военный гарнизон Camp Humphreys. В составе двух АвБ находится 51-е авиационное крыло истребителей-перехватчиков (F-16C и штурмовое подразделение A-10A), а также 8-е авиационное крыло (F-16C/D, оснащённые самым современным ударным ракетным вооружением и ТВ/ИК-прицельно-навигационным комплексом LANTIRN); F-16C/D в составе 40 машин, и А-10А — 24 машины. Военный контингент2-х АвБ и гарнизона Camp Humphreys уже сейчас приближается к 29000 чел. личного состава, и будет увеличен в 1,5 раза (до 42000 чел.) вместе количеством военной техники. Расширение Кэмп Хамфрис , превращающейся в небольшой городок, происходит близ южнокорейского города Пхёнтхэк, что всего в 675 км от российской границы.
Количество личного состава американских военных объектов в Южной Корее будет превышать численность ВС Финляндии, а на гарнизоне Кэмп Хамфрис доукомплектуют боевую авиацию 2-й пехотной дивизии, среди которой уже есть ударные вертолёты AH-64D “Longbow”.
Учитывая минимальную удалённость Пхёнтхэка от границы РФ, «накачка» этих военных объектов новой техникой и ЛС свидетельствует о долгосрочных планах США по стратегическому окружению РФ на Дальнем Востоке. Аналогичный «жёлтый» уровень угрозы от этих военных баз США будет хорошо ощущаться и НОАК. До побережья Китая от южнокорейского Пхёнтхэка всего 400 км, а от ВПП авиабазы Кёнсан — 570 км. О чём это говорит?
Тактические истребители ВВС США смогут применять крылатые ракеты большой AGM-158A/B (JASSM/JASSM-ER) непосредственно из воздушного пространства Республики Корея, т.е. под мощнейшим прикрытием наземных ЗРК «Patriot PAC-2/3» и других систем ПВО/ПРО, способных обеспечить полную безопасность проведения ударных операций «под боком» у противников (Китая и России). После усиления Кэмп Хамфрис, Южная Корея на вполне законных основаниях войдёт в список стратегически наиболее важных целей для тактической и стратегической авиации ВВС РФ, развёрнутой на многочисленных авиабазах Восточного военного округа. Пхёнтхэк станет самым опасным и близким военным объектом США для РФ и КНР на Дальневосточном ТВД.
Подготавливаются к приёмке усиленного американского военного форпоста на своей территории и ВС Республики Корея. Модернизационные работы южнокорейской армии, естественно, проводятся под предлогом повышения обороноспособности перед угрозой от КНА (ВС Корейской Народно-Демократической Республики).
Пхеньян, находящийся далеко «в стороне» от той хитрой геополитической суматохи, в которую вовлечены основные «игроки», смог отлично абстрагироваться, и сформировал собственную военную концепцию на Дальнем Востоке, в которой США и все их «прихвостни», независимо от экономической выгоды и временных «потеплений» в отношениях, выступают в роли главных агрессоров. Военная политика руководства КНДР практически не зависит от геополитических «трансформаций», а поэтому Северная Корея «костью в горле» стоит перед американскими планами на Дальнем Востоке. Совершенно внезапно ракетные подразделения КНА могут нанести массированный ракетный удар сотнями ОТБР «Хвасон-6» и БР средней дальности «Мусудан», которые способны достигнуть основных американских баз на Филиппинах, Гуам и Окинаве. Перехватить десятки ракет даже силами Тихоокеанского флота США и Морских сил самообороны Японии не получится, потери последую колоссальные, поэтому этой страны опасается большинство прозападных участников АТР.
Ракетное оружие КНА включает в себя более 200 подвижных грунтовых ракетных комплексов с БРСД ВМ25 «Musudan» (на фото). Дальность БРСД составляет 3500-4000 км, а мобильная платформа позволяет одновременно запускать практически весь арсенал данных ракет, который в необходимом количестве силами “Aegis”, “THAAD” и “Patriot” уничтожен не будет. Даже 20—30 прорвавшихся ВМ25 хватит для разрушения нескольких крупных американских военно-морских баз в пределах АТР. ВВС и ВМС США пока ничего не могут противопоставить данному вооружению КНА, так применено оно будет значительно раньше, чем установки будут уничтожены СКР «Tomahawk» или «JASSM-ER»
В конце ноября была подтверждена информация о том, что между ВМС Южной Кореи и правительством США существует договорённость о регулярном приобретении первыми партий противокорабельных ракет UGM-84L “Harpoon” Block II по контракту, утверждённому американским Госдепом. ПКР UGM-84L “Harpoon” Block II (“Sub Harpoon”) является ракетой подводного пуска, её запуск осуществляется из стандартных 533-мм ТА (торпедных аппаратов) из подводного положения, дальность ракеты составляет 130 км. В 2015 году ВМС Республики Корея заказали 19 “Sub Harpoon” , в 2012 было заказано и получено 18 таких ракет. Почему именно на эту модификацию «Гарпунов» делается акцент в ВС Республики Корея? Ведь тактический истребительный авиапарк представлен 160 многоцелевыми F-16C/D и «тактиками» F-15K, способными нести на подвесках сотни более дальнобойных версий «Гарпуна» — AGM-84D2 воздушного базирования (их дальность достигает 280 км). Уловка здесь очень хитрая и тонкая.
Для обороны своей корабельной ударной группировки командование ВМС Южной Кореи предусмотрело все сильные и слабые стороны ВМС КНДР. Со стопроцентной вероятностью можно предположить, что ВС Республики Корея и командование американского гарнизона «Кэмп Хамфрис» рассматривают возможность проведения совместной сухопутной операции в КНДР в случае эскалации конфликта, включая высадку десанта американскими десантными кораблями доками. Для успешного проведения такой операции потребуется внезапное и быстрое уничтожение большого количества северокорейских надводных кораблей и катеров, действующих в ближней морской зоне КНДР. Сделать это будет не так-то просто, потому что на вооружении северокорейского флота около 1000 хоть и устаревших, но весьма «проворных» малых ракетных и патрульных катеров, десантных кораблей и катеров и малоразмерных подлодок, способных нанести значительный ущерб нескольким десяткам суперсовременных южнокорейских и американских «Иджис»-кораблей. Причём последние не смогут подойти к берегам КНДР достаточно близко для открытия прикрывающего артиллерийского огня по береговым объектам для возможности высадки десанта.
Известно, что на вооружение патрульных кораблей ВМС КНДР и береговых ракетных подразделений начали поступать вполне современные ПКР, внешний вид и предполагаемые характеристики которых вполне сравнимы с российскими Х-35 «Уран». В серийном производстве счёт этих изделий может спокойно идти на сотни/тысячи, что не позволит ни американцам, ни южнокорейским соседям спокойно владеть территориальными водами Северной Кореи.
Неоспоримым преимуществом подводного старта UGM-84L «Harpoon» является эффект неожиданности подлёта ПКР. При старте пуске ракеты с надводного корабля или тактического истребителя, даже самые простые наземные и воздушные средства РТР и РЭР (и пассивные и активные) обнаруживают носитель за 300 — 500 км, что даёт время наземной ПВО подготовиться к отражению удара с заведомо известного направления, обнаружить же внезапно вышедшую из воды ПКР с ЭПР 0,1 м2на высоте 12—20 м практически невозможно, особенно средствами ДРЛО КНДР, обнаружена она будет всего в нескольких километрах от цели, после выхода из-за радиогоризонта
По этой причине единственным дееспособным решением может быть именно ПКРК «Sub Harpoon» с ракетой UGM-84L Block II. Носителями ракет могут быть 9 малошумных ДЭПЛ типа 209 национальной постройки и 9 закупленных у немецкой Howaldtswerke-Deutsche Werft анаэробных (воздухонезависимых) ДЭПЛ типа 214; последние отличаются сверхмалой гидроакустической заметностью.
Как раз здесь и проявится вся уязвимость северокорейского флота. Отсутствие высокопроизводительных процессоров, высокочувствительной электроники с возможностью селекции сложных подводных шумов и прочих «примочек» для современных ГАК, обусловленное изоляцией КНДР, сыграет на руку подводным флотам Республики Корея, США и Японии, которые смогут заходить в территориальные воды КНДР и открывать «свободную» охоту на северокорейские боевые корабли, оснащённые примитивными гидроакустическими станциями.
На вооружении ВМС Северной Кореи имеется огромное количество торпедных, патрульных и сторожевых катеров; также имеются ракетные катера пр. 205 «Оса», класса «Сочжу» и «Хуанфен» в количестве 35—40 ед., не менее 15 МПК и свыше 45 многоцелевых подлодок, половина из которых ДЭПЛ пр.613 и 633, остальные — сверхмалые подлодки для спецопераций. Из крупных сторожевых кораблей можно отметить 2 фрегата класса «Наджин» (фото). Радиолокационный облик кораблей оставляет желать лучшего: на мачте основной надстройки виднеются различные антенны связи, и, вероятно, навигационные РЛС; на второй мачте небольшой радиолокационный прицел для управления боевыми модулями с 30-мм пушками АК-230, расположенными между ПУ ПКР П-15 и в надстройке перед задними артиллерийскими установками. Также известно о появлении модернизированного корабля класса «Наджин», называемого «Nampho». У нового фрегата была демонтирована спаренная 57-мм АУ, 2 наклонные ПУ устаревшего ПКРК П-15М «Термит», а вместо спаренных АК-230 были установленные наиболее совершенные аналоги модулей советского/российского ЗАК АК-630. Вместо «Термита» были установлены 2 счетверённые ПУ для аналогов ПКР Х-35 «Уран», которые проходили испытания в начале 2015 года(фото ниже) . Корабли практически не способны отразить удара современными ПКР ввиду отсутствия даже простых оборонительных ЗРК малой дальности типа «Оса-МА»
На этой фотографии, сделанной иранским флотом, наиболее опасный образец северокорейских малых гибридных десантных катеров, которые способны нанести ущерб некоторым современным корабля ВМС США и Республики Корея. Этот катер-субмарина относится к быстроходным глиссирующим подлодкам. Его скорость в подводном положении до 15 км/ч (на электродвижителе), в надводном — до 90 км/ч. Важной особенностью машины является малая отражающая поверхность, которая становится ещё меньше во время полупогружённого режима хода. ЭПР катера не превышает показателей простого металлического буя, а при покрытии радиопоглощающим материалом и того меньше. Катер-субмарина закупался ВМС Ирана
Единственной панацеей от низкой устойчивости Корейской народной армии может быть только солидная военно-техническая поддержка со стороны России и КНР: передача более-менее современных средств ПВО и ПРО, современных образцов боевой авиации, обучения лётного состава ВВС КНДР к применению новой техники, а также информационное обеспечение со стороны самолётов ДРЛО и перспективных наземными средств РТР.
Это входит как в наши, так и в китайские интересы, потому что Северная Корея косвенно является последним оборонительным рубежом сдерживания «американской военной машины» в АТР всего в нескольких сотнях километров от родных границ, и рубеж этот, несмотря на отличный ударный потенциал, имеет полностью устаревшую ПВО, которая даже одиночного МРАУ не отразит.
Об усилении американского военного контингента и техники в Пхёнтхэке свидетельствует и развязное поведение южнокорейских моряков в Жёлтом море. В начале декабря, в районе знаменитой 38-й параллели, южнокорейский СК открыл предупредительный огонь по китайскому патрульному катеру, догоняющему китайских браконьеров. Экипаж сторожевика ВМС Корейской Республики объяснил такие действия тем, что перепутал патрульное судно КНР с северокорейским боевым кораблём, вошедшим в спорный участок Жёлтого Моря. Похожие ситуации с КНР возникали у Южной Кореи и ранее. Например в 2011 году, когда двое южнокорейских военных обстреляли китайский пассажирский лайнер авиакомпании «Asiana Airlines». По-видимому, южнокорейское руководство, чувствуя мощное американское покровительство, абсолютно не придаёт значения военно-политической стабильности с КНР. И таких «штришков» с каждым годом будет становится больше, соизмеримо с милитаризацией региона с американской стороны.
Американские военные объекты близ Пхёнтхэка, а также авиабазы Осан и Кёнсан достигнут максимальной оперативной готовности ранее 2020 года, а поэтому увеличение и модернизация авиапарка ВКС в Восточном военном округе и совместные российско-китайские военно-морские учения вроде «Морского взаимодействия-2015» должны проводиться с участием более современной корабельной техники, большая часть которой должна на регулярной основе стоять на вооружении ТОФ. С 2017-2018 гг. свои тактические коррективы в расстановке сил в АТР начнёт вносить и перспективный японский истребитель 5-го поколения ATD-X “Shinshin”, серийное производство которого неминуемо подтолкнёт к переброске на АвБ ВВО перспективных истребителей Т-50 ПАК ФА.
Информация