Ласточка Валерия бросилась под танк, но спасла раненых...
Когда началась Великая Отечественная война, молодая девушка Валерия Гнаровская только-только окончила школу имени Пушкина в городе Подпорожье Ленинградской области. Она — из того самого выпуска, чей рассвет выпускного бала растоптала фашистская беда.
Глава семейства, Осип Осипович, сразу же ушёл на фронт. Прежде он работал на почте, а теперь за него стала там работать Валерия. Правда, долго трудиться не пришлось: немцы приближались в Ленинграду, началась эвакуация. И семью Гнаровских - бабушку, маму и двух дочерей - эвакуировали в Тюменскую область, в Ишим.
До войны Лера собиралась поступать в горный институт в Ленинграде. А стала учиться в далёком селе Бердюжье на курсах медсестёр — девушка не собиралась оставаться в тылу и мечтала помогать нашим бойцам биться с врагом. Одновременно работала телефонисткой и всё время ходила в военкомат — просилась на фронт.
Окончив курсы, добилась зачисления в 229-ю стрелковую дивизию, которая формировалась в Ишиме.
...В июне 1942 года войска Юго-Западного фронта занимали оборону на восточном берегу реки Северный Донец. Сюда, в 907-й стрелковый полк 244-й стрелковой дивизии, и прибыла Валерия. Правда, сначала её брать в батальон не хотели: девушка больше походила на мальчишку — худенькая, даже щуплая, невысокая. Ну, куда такой бойцов с поля боя на себе вытаскивать? Лучше в полевой медпункт. Но Гнаровская уже чувствовала себя солдатом и сдаваться не собиралась. Убедила-таки командира 1-го батальона, что внешний вид обманчив: она сильная и крепкая. И девушку оставили.
...Конечно, Валерия не обманывала и ничего не преувеличивала относительно своих сил. Но не только в физической крепости секрет солдата, но и в душевной закалке. А она приходит с опытом. Поэтому поначалу Валерии пришлось очень трудно. Она со страхом смотрела на открытые раны и переломы. Случалось, оказав первую помощь, Валерия огромным усилием воли преодолевала головокружение. Много раз ей казалось, что вот-вот упадёт в обморок. Но не упала ни разу — потихоньку становилась настоящим бойцом Красной Армии...
В бою у руки Чир в районе Суровкино Гнаровская не только спасла более сорока наших солдат, но и сама открыла огонь по фашистам и уничтожила около тридцати. В том сражении девушка помогла и преодолеть робость другим санинструкторам. Вот как вспоминала о этом её подруга Екатерина Доронина: «...Шли сильные бои... Тревожно было на душе, особенно в первые минуты. Мы немного растерялись и мешкали. Удары артиллерийских снарядов, взрывы бомб — всё смешалось в сплошной грохот. Казалось, рушится всё на земле, и рушится же сама земля под ногами. Как сейчас помню: первой из окопа выскочила Валерия и крикнула: «Товарищи! За Родину и умереть не страшно! Смотрите — мне не страшно! Пошли!» - и без малейшего колебания наш медперсонал рванулся на поле боя...»
Валерия вытаскивала раненых на плащ-палатках из самого пекла. Если бойцы были в сознании, то, совершая свой путь, Валерия... пела им песни. Голос у неё был звонкий. Правда, музыкальной грамоте девушка не училась и иногда фальшивила, но разве в том дело?
Её, восемнадцатилетнюю девушку, раненые прозвали Мамушкой и Ласточкой.
Полк Валерии в августе 1943 года около трёх недель находился в окружении. «Мамушка» заболела брюшным тифом (не смогла удержать жажду, выпила прямо из открытого водоёма), но старалась находить в себе силы и выполнять свои обязанности. Однако болезнь взяла своё. И, прорвавшись через передний край, бойцы на руках вынесли Валерию, метавшуюся в бреду...
Она поправилась в госпитале и прямо там же, ожидая выписки, принялась ухаживать за ранеными. А после выписки снова отправилась на передовую. Казалось, Валерия не боялась ничего на свете, лезла в самое пекло. Она получила контузию, отлежала с госпитале — и сбежала оттуда, несмотря на то, что не успела вылечиться до конца и стала плохо слышать.
Весной 1943 года «Мамушка» воевала на 3-м Украинском фронте. К сентябрю на личном счету спасённых Валерией было уже более трехсот наших солдат. «Две тонны живого веса!» - шутили бойцы. Как и прежде, они крепко любили свою спасительницу...
...Шли тяжёлые бои на берегах Днепра. Батальон, где служила Валерия, бился за деревню Вербовое Червоноармейского района Запорожской области. Битва была тяжёлой — село много раз переходило из рук в руки, пока наши солдаты окончательно не выбили оттуда фашистскую нечисть и, переведя дух, не направились к Днепру. А здесь, прямо за деревней, их ждала засада. Ещё один бой — недолгий, но кровопролитный. Немцы бежали, однако батальон не мог двигаться дальше — слишком много было раненых. Тогда прямо здесь, в лесопосадках, солдаты разбили лагерь, где оставили тех, кому требовалась помощь. Ждать санитарные машины предстояло до утра. Конечно, Ласточка осталась со своими «птенцами» - а как же иначе? На календаре было 22 сентября...
...Взошло мягкое осеннее солнце, вот-вот должна была показаться помощь. Но вместо неё показались два фашистских «тигра», видимо, отбившихся от своих. Ломая кусты, они двигались прямо к палаткам.
Раненые не могли обороняться. Да и не успели бы, даже будучи здоровыми. И Валерия, которая первой заметила опасность и имела несколько дополнительных секунд на решение, быстро-быстро, не дав нашим бойцам опомниться, собрала у них сумки с гранатами и бросилась под ближайший танк.
Раздался взрыв — солнце скрылось в чёрной туче, искорёженный танк остановился. Второй, отставший от первого и не пострадавший от взрыва, сбавил ход. Может быть, он и открыл бы огонь, но в это время подоспели наши... Эх, кабы чуть-чуть пораньше...
Ласточка спасла семьдесят своих «птенцов». Она крепко верила, что они, эти взрослые, видавшие войну и горе птенцы, снова встанут на крыло. Она была их Мамушкой, хоть и слишком юной. Девятнадцатилетней Героиней Советского Союза.
...Вскоре командиру 907-го полка пришло письмо от Евдокии Михайловны Гнаровской — матери Леры: «Невыносимо больно материнскому сердцу сознавать, что нет больше на свете моей дочурки, моей Ласточки. Кажется, не слёзы, а кровь течёт из моих глаз. Жила я надеждой увидеть её, а теперь эта надежда ушла. Но я горжусь своей дочерью. Горжусь тем, что она не пряталась в тяжёлое для родины время, не струсила, а с гордо поднятой головой приняла смерть, спасая раненых. Народ не забудет её, как не забудет и других защитников Отечества, сложивших свои головы за свободу родной земли».
Бойцы, конечно, ответили на письмо матери. Они написали: «Вы для всех нас стали дорогой матерью. Клянёмся Вам, что отомстим за смерть нашей сестры Валерии, за горькие слёзы Ваши, за слёзы всех наших матерей, жён и сестёр, наших невест...»
Стоит теперь в далёком селе Вербовое обелиск. А село-то называется - Гнаровское.
Глава семейства, Осип Осипович, сразу же ушёл на фронт. Прежде он работал на почте, а теперь за него стала там работать Валерия. Правда, долго трудиться не пришлось: немцы приближались в Ленинграду, началась эвакуация. И семью Гнаровских - бабушку, маму и двух дочерей - эвакуировали в Тюменскую область, в Ишим.
До войны Лера собиралась поступать в горный институт в Ленинграде. А стала учиться в далёком селе Бердюжье на курсах медсестёр — девушка не собиралась оставаться в тылу и мечтала помогать нашим бойцам биться с врагом. Одновременно работала телефонисткой и всё время ходила в военкомат — просилась на фронт.
Окончив курсы, добилась зачисления в 229-ю стрелковую дивизию, которая формировалась в Ишиме.
...В июне 1942 года войска Юго-Западного фронта занимали оборону на восточном берегу реки Северный Донец. Сюда, в 907-й стрелковый полк 244-й стрелковой дивизии, и прибыла Валерия. Правда, сначала её брать в батальон не хотели: девушка больше походила на мальчишку — худенькая, даже щуплая, невысокая. Ну, куда такой бойцов с поля боя на себе вытаскивать? Лучше в полевой медпункт. Но Гнаровская уже чувствовала себя солдатом и сдаваться не собиралась. Убедила-таки командира 1-го батальона, что внешний вид обманчив: она сильная и крепкая. И девушку оставили.
...Конечно, Валерия не обманывала и ничего не преувеличивала относительно своих сил. Но не только в физической крепости секрет солдата, но и в душевной закалке. А она приходит с опытом. Поэтому поначалу Валерии пришлось очень трудно. Она со страхом смотрела на открытые раны и переломы. Случалось, оказав первую помощь, Валерия огромным усилием воли преодолевала головокружение. Много раз ей казалось, что вот-вот упадёт в обморок. Но не упала ни разу — потихоньку становилась настоящим бойцом Красной Армии...
В бою у руки Чир в районе Суровкино Гнаровская не только спасла более сорока наших солдат, но и сама открыла огонь по фашистам и уничтожила около тридцати. В том сражении девушка помогла и преодолеть робость другим санинструкторам. Вот как вспоминала о этом её подруга Екатерина Доронина: «...Шли сильные бои... Тревожно было на душе, особенно в первые минуты. Мы немного растерялись и мешкали. Удары артиллерийских снарядов, взрывы бомб — всё смешалось в сплошной грохот. Казалось, рушится всё на земле, и рушится же сама земля под ногами. Как сейчас помню: первой из окопа выскочила Валерия и крикнула: «Товарищи! За Родину и умереть не страшно! Смотрите — мне не страшно! Пошли!» - и без малейшего колебания наш медперсонал рванулся на поле боя...»
Валерия вытаскивала раненых на плащ-палатках из самого пекла. Если бойцы были в сознании, то, совершая свой путь, Валерия... пела им песни. Голос у неё был звонкий. Правда, музыкальной грамоте девушка не училась и иногда фальшивила, но разве в том дело?
Её, восемнадцатилетнюю девушку, раненые прозвали Мамушкой и Ласточкой.
Полк Валерии в августе 1943 года около трёх недель находился в окружении. «Мамушка» заболела брюшным тифом (не смогла удержать жажду, выпила прямо из открытого водоёма), но старалась находить в себе силы и выполнять свои обязанности. Однако болезнь взяла своё. И, прорвавшись через передний край, бойцы на руках вынесли Валерию, метавшуюся в бреду...
Она поправилась в госпитале и прямо там же, ожидая выписки, принялась ухаживать за ранеными. А после выписки снова отправилась на передовую. Казалось, Валерия не боялась ничего на свете, лезла в самое пекло. Она получила контузию, отлежала с госпитале — и сбежала оттуда, несмотря на то, что не успела вылечиться до конца и стала плохо слышать.
Весной 1943 года «Мамушка» воевала на 3-м Украинском фронте. К сентябрю на личном счету спасённых Валерией было уже более трехсот наших солдат. «Две тонны живого веса!» - шутили бойцы. Как и прежде, они крепко любили свою спасительницу...
...Шли тяжёлые бои на берегах Днепра. Батальон, где служила Валерия, бился за деревню Вербовое Червоноармейского района Запорожской области. Битва была тяжёлой — село много раз переходило из рук в руки, пока наши солдаты окончательно не выбили оттуда фашистскую нечисть и, переведя дух, не направились к Днепру. А здесь, прямо за деревней, их ждала засада. Ещё один бой — недолгий, но кровопролитный. Немцы бежали, однако батальон не мог двигаться дальше — слишком много было раненых. Тогда прямо здесь, в лесопосадках, солдаты разбили лагерь, где оставили тех, кому требовалась помощь. Ждать санитарные машины предстояло до утра. Конечно, Ласточка осталась со своими «птенцами» - а как же иначе? На календаре было 22 сентября...
...Взошло мягкое осеннее солнце, вот-вот должна была показаться помощь. Но вместо неё показались два фашистских «тигра», видимо, отбившихся от своих. Ломая кусты, они двигались прямо к палаткам.
Раненые не могли обороняться. Да и не успели бы, даже будучи здоровыми. И Валерия, которая первой заметила опасность и имела несколько дополнительных секунд на решение, быстро-быстро, не дав нашим бойцам опомниться, собрала у них сумки с гранатами и бросилась под ближайший танк.
Раздался взрыв — солнце скрылось в чёрной туче, искорёженный танк остановился. Второй, отставший от первого и не пострадавший от взрыва, сбавил ход. Может быть, он и открыл бы огонь, но в это время подоспели наши... Эх, кабы чуть-чуть пораньше...
Ласточка спасла семьдесят своих «птенцов». Она крепко верила, что они, эти взрослые, видавшие войну и горе птенцы, снова встанут на крыло. Она была их Мамушкой, хоть и слишком юной. Девятнадцатилетней Героиней Советского Союза.
...Вскоре командиру 907-го полка пришло письмо от Евдокии Михайловны Гнаровской — матери Леры: «Невыносимо больно материнскому сердцу сознавать, что нет больше на свете моей дочурки, моей Ласточки. Кажется, не слёзы, а кровь течёт из моих глаз. Жила я надеждой увидеть её, а теперь эта надежда ушла. Но я горжусь своей дочерью. Горжусь тем, что она не пряталась в тяжёлое для родины время, не струсила, а с гордо поднятой головой приняла смерть, спасая раненых. Народ не забудет её, как не забудет и других защитников Отечества, сложивших свои головы за свободу родной земли».
Бойцы, конечно, ответили на письмо матери. Они написали: «Вы для всех нас стали дорогой матерью. Клянёмся Вам, что отомстим за смерть нашей сестры Валерии, за горькие слёзы Ваши, за слёзы всех наших матерей, жён и сестёр, наших невест...»
Стоит теперь в далёком селе Вербовое обелиск. А село-то называется - Гнаровское.
Информация