Воздушные псы Германа Геринга
Истребительные части люфтваффе в годы Второй мировой войны показали себя внушительной силой, мощь ударов которой испытали ВВС всех стран, воевавших с Германией. Сегодня мы расскажем о некоторых немецких летчиках-истребителях минувшей войны, на личном счету каждого из которых более 100 сбитых самолетов противника. Противника надо не только знать, но и помнить.
Герман Геринг в кабине своего истребителя. Фото из Федерального архива Германии. 1918
ИЗ ЛЕГИОНА «КОНДОР»
Известный немецкий ас Адольф Галланд (103 сбитых самолета) родился в 1912 году. В 17 лет он стал самостоятельно летать на планере и позднее научился управлять самолетом. В 1933 году после прихода Гитлера к власти Галланд прошел курс секретной подготовки в Италии и получил квалификацию гражданского летчика, в 1934-м вступил в люфтваффе и в конце года получил звание второго лейтенанта. В апреле 1935 года он был назначен в первую истребительную часть возрожденных люфтваффе – 2-е истребительное крыло имени Рихтгофена.
В июле 1936 года в Испании вспыхнула гражданская война. Германия и Италия направили на помощь националистам Франко боевую технику и свой военный персонал; Советский Союз, в свою очередь, стал оказывать помощь республиканскому правительству.
Галланд прибыл в Испанию в мае 1937 года и был назначен командиром 3-й истребительной эскадрильи, вооруженной бипланами «Хейнкель-51» (к началу 1937 года немецкий легион «Кондор», куда попал Галланд, имел в своем составе девять эскадрилий самолетов разных типов, включая три истребительные). Главная задача эскадрильи состояла в непосредственной поддержке наземных войск, и ее летчики порой делали по 6–7 вылетов в сутки.
Имея на своем счету 280 боевых вылетов в Испании, Галланд в июле 1938 года убыл в Германию. Он некоторое время провел на штабной работе в Министерстве ВВС; в ходе боев с Польшей в сентябре 1939 года он сделал 50 боевых вылетов на штурмовике «Хейнкель-123» и был награжден Железным крестом II класса и произведен в капитаны. Все это время он добивался перевода в истребительную авиацию и наконец в октябре 1939 года стал служить в 27-м истребительном крыле. С началом немецкого наступления на запад крыло стало участвовать в боях, и 12 мая 1940 года Галланд сбил три «харрикейна» бельгийских ВВС. В конце кампании во Франции на его счету было 13 сбитых машин, а он был переведен в 26-е истребительное крыло. 24 июля он впервые участвовал в воздушном бою над Англией и сбил один «спитфайер», а через два месяца его счет вырос до 24 сбитых самолетов, и Галланда наградили дубовыми листьями к Рыцарскому кресту.
В начале 1941 года 26-е крыло был направлено в Бретань с целью защиты с воздуха немецких кораблей в Бресте и строящихся на побережье Франции укрытий для немецких субмарин. В июне 1941 года после нападения Германии на Советский Союз большинство авиационных частей люфтваффе были переброшены на Восточный фронт, и на побережье Ла-Манша оставались только два истребительных крыла (в том числе и 26-е), нагрузка на которые значительно возросла. Однажды в конце июня случилось так, что в течение суток жизнь Галланда дважды буквально висела на волоске. В начале дня, когда немцы выполняли перехват английских бомбардировщиков и Галланд сбил два бомбардировщика «бленхейм», он сам попал под атаку истребителей англичан и с трудом посадил самолет с неработающим двигателем. После полудня Галланд снова был в воздухе и сбил два «спитфайера», но снова был атакован и ранен в руку и голову. Обстрелявший его самолет «спитфайер» исчез, и находившийся на высоте 18 000 футов Галланд делал разворот, чтобы уйти на свой аэродром, как вдруг взорвался топливный бак и в кабину полилось горящее топливо. Охваченный ужасом от вероятности сгореть заживо, Галланд освободился от ремней крепления и попробовал сбросить фонарь кабины, который заело, и он улетел лишь со второй попытки. Галланд стал выбираться из самолета, но не смог этого сделать, поскольку парашют зацепился за какой-то выступающий элемент конструкции кабины. Раненый летчик был наполовину в горящей кабине и наполовину вне ее, одной рукой держась за крепление антенны, а другой дергая зацепившийся парашют. В конце концов он выпал из кабины и от облегчения едва не забыл дернуть за кольцо парашюта. Галланд жестко, но безопасно приземлился в Булонском лесу и к вечеру вернулся в свою часть.
После этого инцидента командование люфтваффе отстранило его от боевых вылетов, но он продолжал командовать 26-м крылом, а в ноябре 1941 года после гибели в авиационной катастрофе Вернера Мёльдерса – командующего истребительной авиацией люфтваффе и лучшего на тот период немецкого аса – Галланд стал его преемником. Вскоре после этого он занялся в обстановке строжайшей секретности координацией действий всех истребительных частей люфтваффе по обеспечению выхода из французского Бреста «карманных линкоров» «Шарнхорст», «Гнейзенау» и «Принц Ойген» и их перехода через Ла-Манш в порты Германии. В ходе последовавшей операции немецкие истребители действовали превосходно, и корабли благополучно прошли пролив.
Большая часть 1942 года для Галланда прошла в инспекционных поездках по истребительным частям люфтваффе в Италии, Северной Африке и на оккупированной территории Советского Союза. В конце 1942 года ему было присвоено звание генерал-майора, и 30-летний Галланд стал самым молодым генералом в тогдашних вооруженных силах Германии.
К этому времени крупные города Германии стали испытывать нарастающую силу ударов от ночных рейдов английских бомбардировщиков и первых дневных налетов бомбардировщиков 8 ВА США, действовавших на пределе своего боевого радиуса. Галланду стало ясно, что германской авиационной промышленности надо сосредоточиться на производстве истребителей. Это привело к открытому конфликту с Герингом, который, как и Гитлер, считал, что приоритет должен быть отдан новым бомбардировщикам и штурмовикам. Летом 1943 года распри в верхушке рейха стали еще ожесточеннее; стратегическое воздушное наступление союзников на Германию было в разгаре, но Гитлер приказал сосредоточить основные усилия люфтваффе на западе на «репрессивных» рейдах на британские цели. Осенью 1943 года Галланд на «Фокке-вульфе-190» участвовал в перехвате дневного налета американских бомбардировщиков и сбил один «Б-17», однако он вернулся на базу расстроенным, осознав тщетность усилий истребителей люфтваффе против той силы, которую союзники ежедневно посылали на Германию. И хотя немцы достигли некоторого успеха в борьбе с дневными бомбардировщиками – так, например, 14 октября 1943 года при налете на Швайнфурт было уничтожено 60 и повреждено 138 бомбардировщиков «Б-17», – немецкие потери в истребителях возрастали, а бомбардировки наносили все больший ущерб. Геринг винил во всем только истребительную авиацию люфтваффе, Галланд же, как пишет в своей книге Р. Джексон, «резко парировал выпады своего начальника, и бурные стычки между ними стали обычным делом. Однажды, когда Геринг предположил, что некоторые летчики-истребители получили Железные кресты, фальсифицировав свои доклады о результатах боев, Галланд не выдержал и швырнул рейхсмаршалу на стол свои награды; после этого случая он полгода не носил их».
После высадки союзников в Европе разочарование и откровенность Галланда превысили допустимый уровень. Он считал, что истребители должны быть задействованы для выполнения задач ПВО Германии, а не бессмысленно теряться в воздушных боях на Западном фронте, где у союзников было полное превосходство. Чаша терпения Галланда переполнилась в январе 1945 года, когда при штурмовке аэродромов союзников во Франции и Бельгии, приуроченной к немецкому наступлению в Арденнах, было уничтожено почти три сотни истребителей люфтваффе. Галланд был против этой операции, за что и был снят с должности командующего истребительной авиацией.
Однако мастерство Галланда как пилота и признанного лидера летчиков-истребителей никто не оспаривал, и в январе 1945 года Гитлер приказал ему сформировать новую авиационную часть, вооруженную последней надеждой люфтваффе – реактивными истребителями «Мессершмит-262», в разработке основ боевого применения которых Галланд принимал участие. К началу марта было набрано 45 летчиков-истребителей, среди которых было 12 лучших летчиков люфтваффе, в том числе один генерал-лейтенант, два полковника, подполковник, три майора и пять капитанов; из этой дюжины летчиков 10 человек уже были награждены Рыцарскими крестами. В воздухе реактивные истребители не имели себе равных, но к сожалению для немцев, они стали воевать чересчур поздно и уже ничего не могли изменить.
Как пишет С. Такер, Галланд в мае 1945 года попал в плен к американцам, через два года был освобожден, и с 1947 по 1955 год служил советником в ВВС Аргентины. Умер в 1996 году.
ФРАНЦУЗСКИЙ ПЛЕННИК
Когда Галланд в июле 1938 года уехал из Испании, то его должность командира эскадрильи в легионе «Кондор» занял 25-летний офицер по имени Вернер Мёльдерс. До этого Мёльдерс уже три месяца воевал в Испании на «Хейнкеле-51», занимаясь атакой наземных целей и стараясь не вступать в бой с истребителями советского производства, которые имели более высокие ТТХ. К июлю 1938 года, однако, все истребительные эскадрильи легиона «Кондор» были перевооружены на «Мессершмитт-109» и теперь могли на равных сражаться с истребителями республиканцев. 15 июля 1938 года Мёльдерс сбил свой первый самолет, что стало началом его относительно короткой, но головокружительной карьеры.
Довольно странно, что этот человек, ставший одним из лучших немецких асов Второй мировой войны (115 сбитых самолетов), в свое время буквально с огромным трудом пробился в военные летчики. Мёльдерс родился в 1913 году и с раннего детства хотел быть военным. Как пишет Р. Джексон, «…этому желанию всячески противилась его мать, чей муж, по профессии учитель, пропал в круговороте Первой мировой войны. Она страстно желала, чтобы сын передумал, и он действительно передумал, но не так, как хотела мать. Когда Мёльдерсу исполнилось 10 лет, дядя взял его в полет на самолете, и с тех пор у него было только одно желание – стать летчиком».
Немецкий ас Ханс-Йоахим Марсель получил прозвище Звезда Африки
Однако после Первой мировой войны Германия, по Версальскому договору, не имела права иметь собственные ВВС, и Мёльдерс начал свою военную карьеру солдатом, поступив в 1932 году в военную академию в Дрездене и закончив ее через два года. Тем временем к власти пришли фашисты, которые в обстановке строжайшей секретности стали формировать зачатки немецких ВВС. Мёльдерс, не тратя времени, сделал попытку поступить в новый вид вооруженных сил. Он легко прошел письменные экзамены и медицинские обследования, но завалился на проверке вестибулярного аппарата, и в его медицинской карточке появился штамп «негоден». Мёльдерс не захотел сдаваться и весь следующий месяц нагружал себя бесконечными физическими упражнениями, стремясь сделать себя максимально пригодным для летной профессии. Он повторно прошел медицинскую комиссию, и на этот раз заключение врачей было положительным. Но настоящее испытание еще ждало его: став учиться летному делу, он постоянно страдал от воздушной болезни и несколько раз был близок к отстранению от полетов. Его спасла комбинация двух факторов – прирожденные задатки превосходного летчика и стальная сила воли. Постепенно приступы головокружения стали более редкими, а ко времени окончания летной школы исчезли совсем. Затем Мёльдерс два года прослужил инструктором на транспортных «Юнкерсах-53», а весной 1938 года уехал в Испанию.
Он завершил командировку в Испанию в октябре 1938 года, став лучшим асом легиона «Кондор» с 14 сбитыми самолетами. Но важнее сбитых самолетов оказался его боевой опыт, приобретенный в испанском небе. Вернувшись домой, Мёльдерс и другие немецкие асы, прошедшие Испанию, буквально переписали «Руководство по тактике действий истребительных частей», что в начальный период мировой войны показало значительное превосходство немецкой тактики над тактикой действий ее противников.
Начало Второй мировой войны застало Мёльдерса в должности командира эскадрильи 53-го истребительного крыла. 20 сентября Мёльдерс сбил свои первые два французских самолета, которыми были «кертис-хок», а к 10 мая 1940 года на его счету было уже 25 машин. В те дни немцы начали свое наступление в западном направлении, и последующие три недели Мёльдерс шел от победы к победе. Он стал национальным героем, и награды сыпались на него; подчиненные боготворили его и гордились правом воевать в его эскадрилье. А 5 июня 1940 года в небе над Компьенским лесом самолет Мёльдерса был сбит в результате неожиданной атаки французского лейтенанта Помьер-Лайража на истребителе «Д520». Мёльдерс выпрыгнул из горящего самолета и после приземления был взят в плен, в котором пробыл всего три недели – его освободили после подписанного вскоре франко-германского перемирия.
В июле 1940 года Мёльдерс был назначен командиром 51-го крыла, которое готовилось к предстоящему воздушному наступлению на Англию. Когда он был в плену во Франции, на его счету, включая самолеты, сбитые в Испании, было 35 машин; к середине октября 1940 года он добавил к ним еще 24 «спитфайера» и «харрикейна», и счет вырос до 59 самолетов. Мёльдерс и 51-е крыло оставались во Франции до июня 1941 года, а потом их перебросили в Польшу, откуда вскоре началось вторжение немецких войск в Советский Союз.
Как пишет Р. Джексон, «…в летние месяцы 1941 года русское небо было для немецких летчиков-истребителей прогулочной площадкой, поскольку их противник оказался абсолютно не готов к войне, – у него отсутствовал боевой опыт, и поэтому он нес ошеломляющие потери. Немецкие летчики докладывали о феноменальных результатах воздушных боев, и Мёльдерс не стал исключением». Когда он убывал из Франции в Польшу, его счет составлял 82 сбитых самолета (68 французских и английских плюс 14 машин, сбитых в Испании). В СССР всего за четыре недели боев он сбил еще 33 самолета, доведя свой счет до 115 машин. Позже результат Мёльдерса перекроют в два и даже в три раза, но летом 1941 года он казался невероятным и сравнимым только с достижением фон Рихтгофена, сбившего в Первую мировую войну 80 самолетов. Как пишет С. Такер, «Мёльдерс стал первым в истории летчиком, одержавшим в воздушных боях более 100 побед».
Командование люфтваффе решило, что Мёльдерсу пора отдохнуть. В конце июля его отозвали с фронта и, как пишет С. Такер, «в возрасте всего 28 лет присвоили звание генерал-лейтенанта, назначив инспектором (командующим) истребительной авиацией люфтваффе». Немецкая пропаганда вовсю раздувала его успехи; Мёльдерс первым из летчиков люфтваффе был награжден дубовыми листьями с мечами и алмазами, и все предвещало его быстрый карьерный рост. Однако Мёльдерс не стал кабинетным воякой и продолжал летать, хотя эти вылеты не были боевыми. Он постоянно был в разъездах, инспектируя истребительные части на фронте.
Он находился в Крыму в ноябре 1941 года, когда ему сообщили о случайной гибели Э. Удета, прославленного аса Первой мировой войны. Мёльдерсу было приказано лететь в Берлин, чтобы войти в состав почетного караула на похоронах. Он вылетел в Берлин на бомбардировщике «Хейнкель-111», который разбился при заходе на посадку по приборам на промежуточном аэродроме. Спасшихся не было.
ЛЕТАЮЩИЙ ПОХАБНИК
Когда Йоахим Марсель (158 сбитых самолетов противника) прибыл в 3-ю эскадрилью 27-го истребительного крыла, то ее командир капитан Э. Нойман встретил его с определенными опасениями. Не подлежало сомнению, что Марсель являлся летчиком-истребителем с осени 1940 года и на его счету уже восемь английских самолетов; несомненным было и то, что Марсель все еще оставался курсантом, хотя давно должен был быть произведен в офицеры. Причины последнего следовало искать в личном деле Марселя, где фразы типа «в процессе обучения демонстрировал напускной героизм и выделывал фокусы» и «совершал действия, нарушающие требования летных инструкций» мелькали одна за другой, а какой-то начальник даже назвал его «летающим похабником». Худшую характеристику было трудно заработать – в конце концов его могли просто вышвырнуть из люфтваффе. Наверное, решил Нойман, остроумие и небрежное обаяние – две черты коренного берлинца соединились, чтобы спасти его.
Определенно, начало боевого пути Марселя было шатким. Его восемь сбитых над Ла-Маншем английских самолетов обошлись люфтваффе потерей шести «мессершмиттов», потому что именно столько раз он покидал самолет с парашютом – то из-за боевого повреждения его самолета, то из-за неполадок с двигателем. И даже когда эскадрилья Ноймана в апреле 1941 года была переброшена в Северную Африку, злой рок, похоже, последовал за ним из Европы: при перелете эскадрильи из Триполи на новую базу в Газале у его «Мессершмитта-109» забарахлил двигатель, и он был вынужден выброситься с парашютом за 500 миль от нового места базирования. Как указывает в своей книге Р. Джонсон, «…Марсель не пал духом, воспользовался попутным итальянским грузовиком и добрался до какой-то тыловой базы немцев. Там он представился командиру базы, генералу, как командир истребительного звена, которому необходимо срочно явиться в свою часть. Генерал, естественно, раскусил хвастуна, но ему понравился боевой настрой летчика, и он любезно предложил ему воспользоваться его машиной – «опель-адмиралом». «Вы вернете мне долг, – сказал адмирал, – если собьете 50 самолетов». Марсель обещал, и никто из них не знал тогда, что это пожелание будет перевыполнено в три с лишним раза. На следующий день Марсель эффектно появился в Газале – всего на пару часов позже самолетов его эскадрильи, которая по пути сделала остановку на ночлег в Бенгази».
Обходительность обходительностью, но Марсель понимал, что его карьера зависит от того, сколько самолетов противника он уничтожит. Он решил доказать всем, что обладает качествами первоклассного летчика. Вскоре он сбил над Тобруком «харрикейн» – первый самолет эскадрильи после ее перелета в Африку. Рвение Марселя было и его слабым местом – раз за разом, несмотря на угрозу для жизни, он врезался в середину строя английских самолетов и часто возвращался на базу на самолете, полном пробоин. Ему доводилось делать и вынужденные посадки на ничейной земле на поврежденном самолете, и аварийные посадки с пробитым пулями двигателем. Нойман переговорил с Марселем: «Ты жив только потому, что у тебя больше удачи, чем здравого смысла, однако не думай, что это может продолжаться бесконечно. Можно слишком полагаться на удачу, как и на самолет. У тебя есть данные первоклассного летчика, но, чтобы стать таковым, тебе потребуется время, зрелость и опыт».
Эти слова были услышаны, и Марсель стал совершенствовать тактику боя. Он практиковался в стрельбе по целям, находящимся под любыми ракурсами, и имитировал боевые заходы на самолеты своей эскадрильи. Его мастерство крепло, и в ходе летнего наступления Роммеля в 1941 году его счет вырос до 18 сбитых самолетов, причем 24 сентября Марсель в первом вылете сбил бомбардировщик «мартин-мэриленд» и четыре «харрикейна» во втором вылете.
В октябре вместе с дождями, затопившими как немецкие, так и английские аэродромы, началось наступление союзников, которое отбросило войска Роммеля на те позиции, откуда он начинал наступление несколько месяцев назад. В ходе боев этого оборонительного для немцев периода счет Марселя вырос до 48 машин, и он был награжден Рыцарским крестом. В эскадрилье Марсель летал на персональном «мессершмитте», на котором сразу же за кабиной летчика был выведен отчетливый желтый номер 14. В апреле 1942 года Марселю присвоили звание лейтенанта и назначили командиром 3-й эскадрильи 27-го крыла. После оборонительных боев в зимние месяцы крыло было полностью укомплектовано летчиками и самолетами и должно было поддержать новое наступление Роммеля. Счет Марселя рос, а его «желтый 14-й» скоро стал легендой по обе стороны фронта. В июне рвущиеся к Каиру войска Роммеля были остановлены у форта Бир Хаким, который стойко обороняла Первая бригада Свободной Франции. В течение девяти дней, предшествующих капитуляции форта, небо над ним стало ареной ожесточенных воздушных боев. День 3-го июня немцы начали с рейда пикирующих бомбардировщиков на Бир Хаким, над которым они были перехвачены британскими и южноафриканскими истребителями, и стали один за другим сыпаться на землю. Потом на сцене появился Марсель со своим ведомым, они ворвались в строй южноафриканских истребителей, которые, предполагая, что их атакуют превосходящие силы, выстроились в защитный круг. Это не помогло – Марсель резко развернулся и первой короткой очередью поразил противника. Меньше чем за 12 минут в песке пустыни горели обломки шести южноафриканских истребителей. Ведомый Марселя говорил позже: «…его расчет при стрельбе на упреждение был невероятен: всякий раз, когда он открывал огонь, я наблюдал, как снаряды сначала попадают в нос самолета противника и затем тянутся к кабине летчика». После посадки выяснилось, что Марсель на шесть сбитых самолетов потратил 10 снарядов 20-мм пушки и 180 пулеметных патронов. Так Марсель стал мастером боя на малых скоростях. Абсолютно уверенный в своем умении управлять «мессершмиттом» на любой скорости и в любом положении относительно самолета противника, он умышленно снижал скорость, получая взамен повышенную маневренность, что позволяло ему все время выходить в заднюю полусферу самолета противника и уничтожать его превосходной стрельбой на упреждение. В небе над Бир Хакимом Марсель довел свой счет побед до 81. В течение трех последующих дней он сбил еще 6 самолетов, 15 июня поразил следующие 4 самолета, 16 июня – новые 4 самолета и, наконец, 17 июня – еще 6 самолетов за один вылет, доведя счет сбитых машин до 101. Когда после посадки Марсель зарулил на стоянку, к его самолету бросилась воодушевленная толпа, готовая вытащить аса из кабины и нести на руках. Отмахнувшись, Марсель сам выбрался из самолета; он был мокрым от пота и с мертвенно-бледным лицом. Когда он, с дрожащими руками, закурил, то окружавшим его показалось, что он вот-вот рухнет на землю. Командир крыла Нойман распознал все классические симптомы развившейся усталости от боев и тут же отправил Марселя в отпуск.
Он вернулся в Африку 23 августа 1942 года, когда наступавшие на Каир немецкие войска завязли у Эль-Аламейна, и 1 сентября Роммель предпринял последнюю попытку прорваться. Для Марселя этот день начался в 08.28 – он сбил истребитель «П-40», затем еще один «П-40», а через 10 минут еще и пару «спитфайеров». В следующем вылете, эскортируя пикирующие бомбардировщики, он в период 10.55–11.05 сбил не менее восьми «П-40», наконец, в третьем вылете этого дня в период 17.47–17.53 он сбил еще пять «П-40». Таким образом, его счет в течение одного дня составил 17 сбитых самолетов, во что было невозможно поверить. Как указывает С. Такер, «этот результат был превзойден потом только одним немецким летчиком».
Этот феноменальный показатель неоднократно подвергался сомнениям, и особенно усердствовали в этом британские королевские ВВС, утверждая, что счет Марселя превысил все потери англичан в самолетах за этот день. Однако каждый сбитый Марселем самолет был подтвержден его ведомыми, фиксировавшими время и место, так что вопрос о сговоре отпадает. Более того, позднее выяснилось, что общие потери англичан и южноафриканцев в тот день фактически на 10% превысили количество сбитых самолетов, о которых докладывали немецкие летчики. Двумя днями позже Марсель был награжден алмазами к Рыцарскому кресту, став единственным летчиком люфтваффе, имевшим столь высокие награды – Рыцарский крест с дубовыми листьями и мечами и итальянскую золотую медаль «За отвагу», которой за время Второй мировой войны были награждены только три человека.
За сентябрь Марсель сбил 57 самолетов, и его счет достиг 158 машин. 30 сентября, когда «мессершмитты» возвращались с задания, в головных телефонах летчиков раздался голос Марселя: «Дым в кабине, ничего не разглядеть». Летевшие рядом с ним летчики подсказывали ему, как управлять самолетом, за которым тянулась плотная струя дыма. Когда истребители оказались над территорией, занятой немецкими войсками, Марсель сказал по радио: «Я должен выбраться». Он перевернул самолет – шасси оказалось сверху, а кабина снизу, – сбросил фонарь кабины и выпал из нее сам. Со стороны показалось, что тело Марселя коснулось горизонтального оперения истребителя и без парашюта полетело вниз. Его похоронили в пустыне, там, где он упал…
Такер пишет: «...некоторые считают Марселя лучшим асом Второй мировой войны, и хотя его счет – 158 сбитых самолетов в период с 10 мая 1940 года по 27 сентября 1942 года – был превзойден несколькими немецкими летчиками, однако в большинстве случаев это заняло более долгое время и произошло на Восточном фронте».
Герман Геринг в кабине своего истребителя. Фото из Федерального архива Германии. 1918
ИЗ ЛЕГИОНА «КОНДОР»
Известный немецкий ас Адольф Галланд (103 сбитых самолета) родился в 1912 году. В 17 лет он стал самостоятельно летать на планере и позднее научился управлять самолетом. В 1933 году после прихода Гитлера к власти Галланд прошел курс секретной подготовки в Италии и получил квалификацию гражданского летчика, в 1934-м вступил в люфтваффе и в конце года получил звание второго лейтенанта. В апреле 1935 года он был назначен в первую истребительную часть возрожденных люфтваффе – 2-е истребительное крыло имени Рихтгофена.
В июле 1936 года в Испании вспыхнула гражданская война. Германия и Италия направили на помощь националистам Франко боевую технику и свой военный персонал; Советский Союз, в свою очередь, стал оказывать помощь республиканскому правительству.
Галланд прибыл в Испанию в мае 1937 года и был назначен командиром 3-й истребительной эскадрильи, вооруженной бипланами «Хейнкель-51» (к началу 1937 года немецкий легион «Кондор», куда попал Галланд, имел в своем составе девять эскадрилий самолетов разных типов, включая три истребительные). Главная задача эскадрильи состояла в непосредственной поддержке наземных войск, и ее летчики порой делали по 6–7 вылетов в сутки.
Имея на своем счету 280 боевых вылетов в Испании, Галланд в июле 1938 года убыл в Германию. Он некоторое время провел на штабной работе в Министерстве ВВС; в ходе боев с Польшей в сентябре 1939 года он сделал 50 боевых вылетов на штурмовике «Хейнкель-123» и был награжден Железным крестом II класса и произведен в капитаны. Все это время он добивался перевода в истребительную авиацию и наконец в октябре 1939 года стал служить в 27-м истребительном крыле. С началом немецкого наступления на запад крыло стало участвовать в боях, и 12 мая 1940 года Галланд сбил три «харрикейна» бельгийских ВВС. В конце кампании во Франции на его счету было 13 сбитых машин, а он был переведен в 26-е истребительное крыло. 24 июля он впервые участвовал в воздушном бою над Англией и сбил один «спитфайер», а через два месяца его счет вырос до 24 сбитых самолетов, и Галланда наградили дубовыми листьями к Рыцарскому кресту.
В начале 1941 года 26-е крыло был направлено в Бретань с целью защиты с воздуха немецких кораблей в Бресте и строящихся на побережье Франции укрытий для немецких субмарин. В июне 1941 года после нападения Германии на Советский Союз большинство авиационных частей люфтваффе были переброшены на Восточный фронт, и на побережье Ла-Манша оставались только два истребительных крыла (в том числе и 26-е), нагрузка на которые значительно возросла. Однажды в конце июня случилось так, что в течение суток жизнь Галланда дважды буквально висела на волоске. В начале дня, когда немцы выполняли перехват английских бомбардировщиков и Галланд сбил два бомбардировщика «бленхейм», он сам попал под атаку истребителей англичан и с трудом посадил самолет с неработающим двигателем. После полудня Галланд снова был в воздухе и сбил два «спитфайера», но снова был атакован и ранен в руку и голову. Обстрелявший его самолет «спитфайер» исчез, и находившийся на высоте 18 000 футов Галланд делал разворот, чтобы уйти на свой аэродром, как вдруг взорвался топливный бак и в кабину полилось горящее топливо. Охваченный ужасом от вероятности сгореть заживо, Галланд освободился от ремней крепления и попробовал сбросить фонарь кабины, который заело, и он улетел лишь со второй попытки. Галланд стал выбираться из самолета, но не смог этого сделать, поскольку парашют зацепился за какой-то выступающий элемент конструкции кабины. Раненый летчик был наполовину в горящей кабине и наполовину вне ее, одной рукой держась за крепление антенны, а другой дергая зацепившийся парашют. В конце концов он выпал из кабины и от облегчения едва не забыл дернуть за кольцо парашюта. Галланд жестко, но безопасно приземлился в Булонском лесу и к вечеру вернулся в свою часть.
После этого инцидента командование люфтваффе отстранило его от боевых вылетов, но он продолжал командовать 26-м крылом, а в ноябре 1941 года после гибели в авиационной катастрофе Вернера Мёльдерса – командующего истребительной авиацией люфтваффе и лучшего на тот период немецкого аса – Галланд стал его преемником. Вскоре после этого он занялся в обстановке строжайшей секретности координацией действий всех истребительных частей люфтваффе по обеспечению выхода из французского Бреста «карманных линкоров» «Шарнхорст», «Гнейзенау» и «Принц Ойген» и их перехода через Ла-Манш в порты Германии. В ходе последовавшей операции немецкие истребители действовали превосходно, и корабли благополучно прошли пролив.
Большая часть 1942 года для Галланда прошла в инспекционных поездках по истребительным частям люфтваффе в Италии, Северной Африке и на оккупированной территории Советского Союза. В конце 1942 года ему было присвоено звание генерал-майора, и 30-летний Галланд стал самым молодым генералом в тогдашних вооруженных силах Германии.
К этому времени крупные города Германии стали испытывать нарастающую силу ударов от ночных рейдов английских бомбардировщиков и первых дневных налетов бомбардировщиков 8 ВА США, действовавших на пределе своего боевого радиуса. Галланду стало ясно, что германской авиационной промышленности надо сосредоточиться на производстве истребителей. Это привело к открытому конфликту с Герингом, который, как и Гитлер, считал, что приоритет должен быть отдан новым бомбардировщикам и штурмовикам. Летом 1943 года распри в верхушке рейха стали еще ожесточеннее; стратегическое воздушное наступление союзников на Германию было в разгаре, но Гитлер приказал сосредоточить основные усилия люфтваффе на западе на «репрессивных» рейдах на британские цели. Осенью 1943 года Галланд на «Фокке-вульфе-190» участвовал в перехвате дневного налета американских бомбардировщиков и сбил один «Б-17», однако он вернулся на базу расстроенным, осознав тщетность усилий истребителей люфтваффе против той силы, которую союзники ежедневно посылали на Германию. И хотя немцы достигли некоторого успеха в борьбе с дневными бомбардировщиками – так, например, 14 октября 1943 года при налете на Швайнфурт было уничтожено 60 и повреждено 138 бомбардировщиков «Б-17», – немецкие потери в истребителях возрастали, а бомбардировки наносили все больший ущерб. Геринг винил во всем только истребительную авиацию люфтваффе, Галланд же, как пишет в своей книге Р. Джексон, «резко парировал выпады своего начальника, и бурные стычки между ними стали обычным делом. Однажды, когда Геринг предположил, что некоторые летчики-истребители получили Железные кресты, фальсифицировав свои доклады о результатах боев, Галланд не выдержал и швырнул рейхсмаршалу на стол свои награды; после этого случая он полгода не носил их».
После высадки союзников в Европе разочарование и откровенность Галланда превысили допустимый уровень. Он считал, что истребители должны быть задействованы для выполнения задач ПВО Германии, а не бессмысленно теряться в воздушных боях на Западном фронте, где у союзников было полное превосходство. Чаша терпения Галланда переполнилась в январе 1945 года, когда при штурмовке аэродромов союзников во Франции и Бельгии, приуроченной к немецкому наступлению в Арденнах, было уничтожено почти три сотни истребителей люфтваффе. Галланд был против этой операции, за что и был снят с должности командующего истребительной авиацией.
Однако мастерство Галланда как пилота и признанного лидера летчиков-истребителей никто не оспаривал, и в январе 1945 года Гитлер приказал ему сформировать новую авиационную часть, вооруженную последней надеждой люфтваффе – реактивными истребителями «Мессершмит-262», в разработке основ боевого применения которых Галланд принимал участие. К началу марта было набрано 45 летчиков-истребителей, среди которых было 12 лучших летчиков люфтваффе, в том числе один генерал-лейтенант, два полковника, подполковник, три майора и пять капитанов; из этой дюжины летчиков 10 человек уже были награждены Рыцарскими крестами. В воздухе реактивные истребители не имели себе равных, но к сожалению для немцев, они стали воевать чересчур поздно и уже ничего не могли изменить.
Как пишет С. Такер, Галланд в мае 1945 года попал в плен к американцам, через два года был освобожден, и с 1947 по 1955 год служил советником в ВВС Аргентины. Умер в 1996 году.
ФРАНЦУЗСКИЙ ПЛЕННИК
Когда Галланд в июле 1938 года уехал из Испании, то его должность командира эскадрильи в легионе «Кондор» занял 25-летний офицер по имени Вернер Мёльдерс. До этого Мёльдерс уже три месяца воевал в Испании на «Хейнкеле-51», занимаясь атакой наземных целей и стараясь не вступать в бой с истребителями советского производства, которые имели более высокие ТТХ. К июлю 1938 года, однако, все истребительные эскадрильи легиона «Кондор» были перевооружены на «Мессершмитт-109» и теперь могли на равных сражаться с истребителями республиканцев. 15 июля 1938 года Мёльдерс сбил свой первый самолет, что стало началом его относительно короткой, но головокружительной карьеры.
Довольно странно, что этот человек, ставший одним из лучших немецких асов Второй мировой войны (115 сбитых самолетов), в свое время буквально с огромным трудом пробился в военные летчики. Мёльдерс родился в 1913 году и с раннего детства хотел быть военным. Как пишет Р. Джексон, «…этому желанию всячески противилась его мать, чей муж, по профессии учитель, пропал в круговороте Первой мировой войны. Она страстно желала, чтобы сын передумал, и он действительно передумал, но не так, как хотела мать. Когда Мёльдерсу исполнилось 10 лет, дядя взял его в полет на самолете, и с тех пор у него было только одно желание – стать летчиком».
Немецкий ас Ханс-Йоахим Марсель получил прозвище Звезда Африки
Однако после Первой мировой войны Германия, по Версальскому договору, не имела права иметь собственные ВВС, и Мёльдерс начал свою военную карьеру солдатом, поступив в 1932 году в военную академию в Дрездене и закончив ее через два года. Тем временем к власти пришли фашисты, которые в обстановке строжайшей секретности стали формировать зачатки немецких ВВС. Мёльдерс, не тратя времени, сделал попытку поступить в новый вид вооруженных сил. Он легко прошел письменные экзамены и медицинские обследования, но завалился на проверке вестибулярного аппарата, и в его медицинской карточке появился штамп «негоден». Мёльдерс не захотел сдаваться и весь следующий месяц нагружал себя бесконечными физическими упражнениями, стремясь сделать себя максимально пригодным для летной профессии. Он повторно прошел медицинскую комиссию, и на этот раз заключение врачей было положительным. Но настоящее испытание еще ждало его: став учиться летному делу, он постоянно страдал от воздушной болезни и несколько раз был близок к отстранению от полетов. Его спасла комбинация двух факторов – прирожденные задатки превосходного летчика и стальная сила воли. Постепенно приступы головокружения стали более редкими, а ко времени окончания летной школы исчезли совсем. Затем Мёльдерс два года прослужил инструктором на транспортных «Юнкерсах-53», а весной 1938 года уехал в Испанию.
Он завершил командировку в Испанию в октябре 1938 года, став лучшим асом легиона «Кондор» с 14 сбитыми самолетами. Но важнее сбитых самолетов оказался его боевой опыт, приобретенный в испанском небе. Вернувшись домой, Мёльдерс и другие немецкие асы, прошедшие Испанию, буквально переписали «Руководство по тактике действий истребительных частей», что в начальный период мировой войны показало значительное превосходство немецкой тактики над тактикой действий ее противников.
Начало Второй мировой войны застало Мёльдерса в должности командира эскадрильи 53-го истребительного крыла. 20 сентября Мёльдерс сбил свои первые два французских самолета, которыми были «кертис-хок», а к 10 мая 1940 года на его счету было уже 25 машин. В те дни немцы начали свое наступление в западном направлении, и последующие три недели Мёльдерс шел от победы к победе. Он стал национальным героем, и награды сыпались на него; подчиненные боготворили его и гордились правом воевать в его эскадрилье. А 5 июня 1940 года в небе над Компьенским лесом самолет Мёльдерса был сбит в результате неожиданной атаки французского лейтенанта Помьер-Лайража на истребителе «Д520». Мёльдерс выпрыгнул из горящего самолета и после приземления был взят в плен, в котором пробыл всего три недели – его освободили после подписанного вскоре франко-германского перемирия.
В июле 1940 года Мёльдерс был назначен командиром 51-го крыла, которое готовилось к предстоящему воздушному наступлению на Англию. Когда он был в плену во Франции, на его счету, включая самолеты, сбитые в Испании, было 35 машин; к середине октября 1940 года он добавил к ним еще 24 «спитфайера» и «харрикейна», и счет вырос до 59 самолетов. Мёльдерс и 51-е крыло оставались во Франции до июня 1941 года, а потом их перебросили в Польшу, откуда вскоре началось вторжение немецких войск в Советский Союз.
Как пишет Р. Джексон, «…в летние месяцы 1941 года русское небо было для немецких летчиков-истребителей прогулочной площадкой, поскольку их противник оказался абсолютно не готов к войне, – у него отсутствовал боевой опыт, и поэтому он нес ошеломляющие потери. Немецкие летчики докладывали о феноменальных результатах воздушных боев, и Мёльдерс не стал исключением». Когда он убывал из Франции в Польшу, его счет составлял 82 сбитых самолета (68 французских и английских плюс 14 машин, сбитых в Испании). В СССР всего за четыре недели боев он сбил еще 33 самолета, доведя свой счет до 115 машин. Позже результат Мёльдерса перекроют в два и даже в три раза, но летом 1941 года он казался невероятным и сравнимым только с достижением фон Рихтгофена, сбившего в Первую мировую войну 80 самолетов. Как пишет С. Такер, «Мёльдерс стал первым в истории летчиком, одержавшим в воздушных боях более 100 побед».
Командование люфтваффе решило, что Мёльдерсу пора отдохнуть. В конце июля его отозвали с фронта и, как пишет С. Такер, «в возрасте всего 28 лет присвоили звание генерал-лейтенанта, назначив инспектором (командующим) истребительной авиацией люфтваффе». Немецкая пропаганда вовсю раздувала его успехи; Мёльдерс первым из летчиков люфтваффе был награжден дубовыми листьями с мечами и алмазами, и все предвещало его быстрый карьерный рост. Однако Мёльдерс не стал кабинетным воякой и продолжал летать, хотя эти вылеты не были боевыми. Он постоянно был в разъездах, инспектируя истребительные части на фронте.
Он находился в Крыму в ноябре 1941 года, когда ему сообщили о случайной гибели Э. Удета, прославленного аса Первой мировой войны. Мёльдерсу было приказано лететь в Берлин, чтобы войти в состав почетного караула на похоронах. Он вылетел в Берлин на бомбардировщике «Хейнкель-111», который разбился при заходе на посадку по приборам на промежуточном аэродроме. Спасшихся не было.
ЛЕТАЮЩИЙ ПОХАБНИК
Когда Йоахим Марсель (158 сбитых самолетов противника) прибыл в 3-ю эскадрилью 27-го истребительного крыла, то ее командир капитан Э. Нойман встретил его с определенными опасениями. Не подлежало сомнению, что Марсель являлся летчиком-истребителем с осени 1940 года и на его счету уже восемь английских самолетов; несомненным было и то, что Марсель все еще оставался курсантом, хотя давно должен был быть произведен в офицеры. Причины последнего следовало искать в личном деле Марселя, где фразы типа «в процессе обучения демонстрировал напускной героизм и выделывал фокусы» и «совершал действия, нарушающие требования летных инструкций» мелькали одна за другой, а какой-то начальник даже назвал его «летающим похабником». Худшую характеристику было трудно заработать – в конце концов его могли просто вышвырнуть из люфтваффе. Наверное, решил Нойман, остроумие и небрежное обаяние – две черты коренного берлинца соединились, чтобы спасти его.
Определенно, начало боевого пути Марселя было шатким. Его восемь сбитых над Ла-Маншем английских самолетов обошлись люфтваффе потерей шести «мессершмиттов», потому что именно столько раз он покидал самолет с парашютом – то из-за боевого повреждения его самолета, то из-за неполадок с двигателем. И даже когда эскадрилья Ноймана в апреле 1941 года была переброшена в Северную Африку, злой рок, похоже, последовал за ним из Европы: при перелете эскадрильи из Триполи на новую базу в Газале у его «Мессершмитта-109» забарахлил двигатель, и он был вынужден выброситься с парашютом за 500 миль от нового места базирования. Как указывает в своей книге Р. Джонсон, «…Марсель не пал духом, воспользовался попутным итальянским грузовиком и добрался до какой-то тыловой базы немцев. Там он представился командиру базы, генералу, как командир истребительного звена, которому необходимо срочно явиться в свою часть. Генерал, естественно, раскусил хвастуна, но ему понравился боевой настрой летчика, и он любезно предложил ему воспользоваться его машиной – «опель-адмиралом». «Вы вернете мне долг, – сказал адмирал, – если собьете 50 самолетов». Марсель обещал, и никто из них не знал тогда, что это пожелание будет перевыполнено в три с лишним раза. На следующий день Марсель эффектно появился в Газале – всего на пару часов позже самолетов его эскадрильи, которая по пути сделала остановку на ночлег в Бенгази».
Обходительность обходительностью, но Марсель понимал, что его карьера зависит от того, сколько самолетов противника он уничтожит. Он решил доказать всем, что обладает качествами первоклассного летчика. Вскоре он сбил над Тобруком «харрикейн» – первый самолет эскадрильи после ее перелета в Африку. Рвение Марселя было и его слабым местом – раз за разом, несмотря на угрозу для жизни, он врезался в середину строя английских самолетов и часто возвращался на базу на самолете, полном пробоин. Ему доводилось делать и вынужденные посадки на ничейной земле на поврежденном самолете, и аварийные посадки с пробитым пулями двигателем. Нойман переговорил с Марселем: «Ты жив только потому, что у тебя больше удачи, чем здравого смысла, однако не думай, что это может продолжаться бесконечно. Можно слишком полагаться на удачу, как и на самолет. У тебя есть данные первоклассного летчика, но, чтобы стать таковым, тебе потребуется время, зрелость и опыт».
Эти слова были услышаны, и Марсель стал совершенствовать тактику боя. Он практиковался в стрельбе по целям, находящимся под любыми ракурсами, и имитировал боевые заходы на самолеты своей эскадрильи. Его мастерство крепло, и в ходе летнего наступления Роммеля в 1941 году его счет вырос до 18 сбитых самолетов, причем 24 сентября Марсель в первом вылете сбил бомбардировщик «мартин-мэриленд» и четыре «харрикейна» во втором вылете.
В октябре вместе с дождями, затопившими как немецкие, так и английские аэродромы, началось наступление союзников, которое отбросило войска Роммеля на те позиции, откуда он начинал наступление несколько месяцев назад. В ходе боев этого оборонительного для немцев периода счет Марселя вырос до 48 машин, и он был награжден Рыцарским крестом. В эскадрилье Марсель летал на персональном «мессершмитте», на котором сразу же за кабиной летчика был выведен отчетливый желтый номер 14. В апреле 1942 года Марселю присвоили звание лейтенанта и назначили командиром 3-й эскадрильи 27-го крыла. После оборонительных боев в зимние месяцы крыло было полностью укомплектовано летчиками и самолетами и должно было поддержать новое наступление Роммеля. Счет Марселя рос, а его «желтый 14-й» скоро стал легендой по обе стороны фронта. В июне рвущиеся к Каиру войска Роммеля были остановлены у форта Бир Хаким, который стойко обороняла Первая бригада Свободной Франции. В течение девяти дней, предшествующих капитуляции форта, небо над ним стало ареной ожесточенных воздушных боев. День 3-го июня немцы начали с рейда пикирующих бомбардировщиков на Бир Хаким, над которым они были перехвачены британскими и южноафриканскими истребителями, и стали один за другим сыпаться на землю. Потом на сцене появился Марсель со своим ведомым, они ворвались в строй южноафриканских истребителей, которые, предполагая, что их атакуют превосходящие силы, выстроились в защитный круг. Это не помогло – Марсель резко развернулся и первой короткой очередью поразил противника. Меньше чем за 12 минут в песке пустыни горели обломки шести южноафриканских истребителей. Ведомый Марселя говорил позже: «…его расчет при стрельбе на упреждение был невероятен: всякий раз, когда он открывал огонь, я наблюдал, как снаряды сначала попадают в нос самолета противника и затем тянутся к кабине летчика». После посадки выяснилось, что Марсель на шесть сбитых самолетов потратил 10 снарядов 20-мм пушки и 180 пулеметных патронов. Так Марсель стал мастером боя на малых скоростях. Абсолютно уверенный в своем умении управлять «мессершмиттом» на любой скорости и в любом положении относительно самолета противника, он умышленно снижал скорость, получая взамен повышенную маневренность, что позволяло ему все время выходить в заднюю полусферу самолета противника и уничтожать его превосходной стрельбой на упреждение. В небе над Бир Хакимом Марсель довел свой счет побед до 81. В течение трех последующих дней он сбил еще 6 самолетов, 15 июня поразил следующие 4 самолета, 16 июня – новые 4 самолета и, наконец, 17 июня – еще 6 самолетов за один вылет, доведя счет сбитых машин до 101. Когда после посадки Марсель зарулил на стоянку, к его самолету бросилась воодушевленная толпа, готовая вытащить аса из кабины и нести на руках. Отмахнувшись, Марсель сам выбрался из самолета; он был мокрым от пота и с мертвенно-бледным лицом. Когда он, с дрожащими руками, закурил, то окружавшим его показалось, что он вот-вот рухнет на землю. Командир крыла Нойман распознал все классические симптомы развившейся усталости от боев и тут же отправил Марселя в отпуск.
Он вернулся в Африку 23 августа 1942 года, когда наступавшие на Каир немецкие войска завязли у Эль-Аламейна, и 1 сентября Роммель предпринял последнюю попытку прорваться. Для Марселя этот день начался в 08.28 – он сбил истребитель «П-40», затем еще один «П-40», а через 10 минут еще и пару «спитфайеров». В следующем вылете, эскортируя пикирующие бомбардировщики, он в период 10.55–11.05 сбил не менее восьми «П-40», наконец, в третьем вылете этого дня в период 17.47–17.53 он сбил еще пять «П-40». Таким образом, его счет в течение одного дня составил 17 сбитых самолетов, во что было невозможно поверить. Как указывает С. Такер, «этот результат был превзойден потом только одним немецким летчиком».
Этот феноменальный показатель неоднократно подвергался сомнениям, и особенно усердствовали в этом британские королевские ВВС, утверждая, что счет Марселя превысил все потери англичан в самолетах за этот день. Однако каждый сбитый Марселем самолет был подтвержден его ведомыми, фиксировавшими время и место, так что вопрос о сговоре отпадает. Более того, позднее выяснилось, что общие потери англичан и южноафриканцев в тот день фактически на 10% превысили количество сбитых самолетов, о которых докладывали немецкие летчики. Двумя днями позже Марсель был награжден алмазами к Рыцарскому кресту, став единственным летчиком люфтваффе, имевшим столь высокие награды – Рыцарский крест с дубовыми листьями и мечами и итальянскую золотую медаль «За отвагу», которой за время Второй мировой войны были награждены только три человека.
За сентябрь Марсель сбил 57 самолетов, и его счет достиг 158 машин. 30 сентября, когда «мессершмитты» возвращались с задания, в головных телефонах летчиков раздался голос Марселя: «Дым в кабине, ничего не разглядеть». Летевшие рядом с ним летчики подсказывали ему, как управлять самолетом, за которым тянулась плотная струя дыма. Когда истребители оказались над территорией, занятой немецкими войсками, Марсель сказал по радио: «Я должен выбраться». Он перевернул самолет – шасси оказалось сверху, а кабина снизу, – сбросил фонарь кабины и выпал из нее сам. Со стороны показалось, что тело Марселя коснулось горизонтального оперения истребителя и без парашюта полетело вниз. Его похоронили в пустыне, там, где он упал…
Такер пишет: «...некоторые считают Марселя лучшим асом Второй мировой войны, и хотя его счет – 158 сбитых самолетов в период с 10 мая 1940 года по 27 сентября 1942 года – был превзойден несколькими немецкими летчиками, однако в большинстве случаев это заняло более долгое время и произошло на Восточном фронте».
Информация